Вчера два херувима совершили непростительную двойную ошибку: они не только потеряли служебное предписание, содержащее отпечаток будущего ученика, но и, желая исправить свою глупость, направили свою стрелу на незнакомца. Зная мою компетентность и зная, что я из соответствующей эпохи, они предложили найти «ошибку» и остановить процесс перехода в Цитадель. В обмен они вернули мне свободу. Они надеялись избежать гнева Цитадели.
Каково же было мое удивление, когда я обнаружил, что «ошибка» – это ты! Херувимы не умеют читать, знаешь, они не смогли распознать твое имя в файле, присланном доктором Муленом.
Я молча принял их предложение. Через несколько часов я покину Цитадель, и ты увидишь мое пробуждение.
Я так и не стал студентом, Брисеида, и у меня слишком мало материала, чтобы когда-нибудь раскрыть секреты Цитадели. Но за девять месяцев обучения у тебя будет больше шансов добраться до тайны. Я не могу позволить себе упустить такую возможность.
Я сделаю так, что ты все равно попадешь в Цитадель, создав свой собственный переход: твое прибытие должно остаться незаметным для херувимов. Однажды ты простишь меня за то, что я вот так бросил тебя в логово льва. Возможно, это недостойное поведение отца, но я все еще убежден, что это единственный вариант. Мы должны сделать все возможное, чтобы не позволить Цитадели и дальше злоупотреблять своей властью.
Время – странная штука. Постарайся не распространять информацию, которую ты получаешь в разное время. Невежество прошлого должно вызывать уважение, потому что ошибки, которые прошлое порождает, заставляют нас строить будущее. По этой же причине я, к сожалению, не могу тебе все объяснить.
Я верю в тебя. Где бы ты ни находилась, если ты получишь это письмо, значит, мой вестник преуспел, и ты на верном пути. Путь длинный. Будь храброй.
С любовью, Люсьен
P. S. Никогда не говори херувимам, что ты моя дочь, они будут неустанно преследовать тебя.
Брисеида дважды прочитала наспех написанный текст. Она не могла в это поверить. Мелкий, неровный почерк не оставлял сомнений: это было письмо, которое Лир, друг Энея и Имэны, дал ей в Спарте и которое она потеряла сразу после того, как прочитала.
– Брисеида, что не так? – спросила Лиз.
– Все так плохо, доктор? – рассмеялся торговец. – Девушка, может, вам стоит подумать о том, чтобы вдохнуть, а то в таком состоянии вы долго не протянете.
– Письмо… носец… – поперхнулась Брисеида.
– Что?
– ПИСЬМОНОСЕЦ! Где письмоносец?!
Владелец лавки был поражен и указал в сторону центра площади. Брисеида заметила желтое кепи в толпе, письмоносец переходил улицу по другую сторону обелиска. Она бросилась за ним. Возле огромного изваяния находилось еще больше участников сопротивления. Собравшись в группы, они обменивались своими открытиями, наслаждались едой у одного и музыкой у другого торговцев. Девушка с трудом пробивалась сквозь белые туники. В конце улицы письмоносец ехал на золотом одноколесном велосипеде с рулем.
– Подождите! – крикнула она, размахивая свитком, чтобы привлечь его внимание. – Я хочу кое-что спросить!
Но письмоносец не слышал ее. Неуверенно балансируя на своем одноколесном велосипеде, он звонил в колокольчик, чтобы его пропустили, злясь на рассеянных людей, которые заставляли тормозить. Брисеида была уже совсем недалеко.
– Кто дал вам это письмо? – снова закричала девушка, надеясь, что он обернется.
Возле последнего вагончика письмоносец набрал скорость. Она перешла на бег. Еще несколько шагов. Брисеида протянула руку, чтобы схватить его за рукав, но человек неожиданно провалился в пустоту. Брисеиду обхватила мужская рука.
– О боже, успокойтесь, юная леди, по-моему, у вас нет крыльев! – воскликнул торговец, который держал ее за талию, пока она испуганно переводила дыхание.
Под их ногами одноколесный велосипед продолжал падать.
Но вдруг из центра колеса показались маленькие крылышки, и, пока письмоносец продолжал крутить педали, они плавно унесли его к следующему облаку.
– Вот это транспорт! – воскликнула Лиз, когда появилась позади них, тяжело дыша. – Брисеида, ты расскажешь мне, что происходит?
Брисеида передала ей письмо отца.
– Письмо, которое я получила в Греции. Письмоносец только что вернул его мне и исчез, и даже не объяснил, где он его взял.
– Что?
– Если вы хотите снова увидеть письмоносца, напишите письмо, и он придет и заберет его, – сказал продавец перьев и кистей. – Не стоит рисковать своей жизнью.
По словам торговца, не имеет значения, какой адрес и кому письмо адресовано. Как члену сопротивления, ей достаточно было написать имя на конверте, и письмоносец отнесет письмо по адресу. Он придет, как только у него будет время. Брисеида горячо поблагодарила его.
– Вестник, который в первый раз отправил тебе письмо отца, должно быть, следит за нами, – размышляла Лиз, пока они шли обратно к центру площади. – Иначе как бы он узнал, что ты потеряла письмо и куда отправить второй экземпляр? Возможно, это старик из пустыни. На ум приходит только он…
– Он сказал, что не знает моего отца.
– Старик говорит только то, что ему выгодно.
– Но почему старик прислал нам это письмо и ничего не объяснил?
– Сложно сказать…
– Нужно вернуть письмоносца.
Они нашли своих попутчиков сидящими среди других путников вокруг костра у подножия обелиска. Треск пламени отбрасывал большие черные тени: солнце окончательно село. Лиз переходила от одного к другому, чтобы шепотом сообщить новость, не прерывая пламенной речи женщины, стоявшей в центре круга. Вспыхнули протесты. Брисеида позволила своим друзьям сосредоточиться на выступлении докладчика, который подробно описывал иерархическую организацию служащих Цитадели, с ее стражниками, педагогами, ораторами и другими сотрудниками. Брисеида давно все это знала и понимала, чем сейчас нужно заняться.
Она незаметно достала бумагу, чтобы написать письмо, но обнаружила, что ее последняя ручка уже непригодна. Сидящие рядом с ней Энндал и Оанко сделали покупки: их кожаные сумки увеличились вдвое. Оанко с шумом трижды перевернул содержимое своей сумки и отыскал немного чернил, но испепеляющий взгляд Менг Чу помешал ему продолжать, чтобы найти перо. Оанко вытащил то, что торчало из сумки Энндала, который был слишком увлечен словами рассказчика, чтобы возмутиться, и передал его Брисеиде, подмигнув ей.
Дорогой папа,
написала Брисеида, прислонившись к гладкой поверхности невидимого пола. Ее взгляд устремился в непроглядную пустую тьму под их ногами. С чего начать?
Я получила твое письмо. Дважды. В первый раз мне его вручил старик из Древнего мира, а теперь письмоносец. Твой вестник, где бы он ни находился, хорошо выполнил свою работу.
К сожалению, я пробыла в Цитадели всего один месяц: боюсь, я не узнала достаточно, чтобы выполнить задание, которое ты мне дал. Но, возможно, просто посещая занятия, можно открыть для себя не так уж много нового. По крайней мере, так считает мой друг Бенджи.
Бенджи. Брисеиде было интересно, что случилось с бесстрашным парнем, который взял ее под свое крыло. Вместе они исследовали запретные коридоры крепости. Благодаря ему она посетила таинственную библиотеку, находящуюся в самом сердце Цитадели и, к своему ужасу, обнаружила книгу своей собственной жизни. Бенджи все еще учится в Цитадели вместе с Уиллисом, Кристофом и всеми остальными? Увидит ли она их когда-нибудь снова?
Сейчас я путешествую с группой участников сопротивления. Опять же, не все идет так, как ты ожидал: в Греции херувимы обнаружили мое присутствие прежде, чем я успела прочитать твое письмо, и теперь они знают, что ты мой папа.
