Менг Чу жил на большом проспекте, тянувшемся с востока на запад. Вход в его владения, отмеченный множеством разноцветных знамен, развевающихся на ветру, находился прямо на бульваре. Кареты въезжали во внутренний двор между тремя прямоугольными двухэтажными павильонами с крышами из глазурованной черепицы, обрамленными внушительными расписными деревянными колоннами.

– Кто это был? – спросил Энндал у Менг Чу, высунувшись через окно еще до того, как кареты остановились.

– Перс, я думаю. На нем был кулон с символом. У него был как минимум один сообщник, я ранил его в руку, прежде чем тому удалось скрыться. Я давно не видел свою семью и не хочу поднимать панику. Мы поговорим об этом инциденте позже, – сказал он, слезая с лошади.

Слуги в бежевых рубашках подбежали поприветствовать их. Красивый молодой человек в зеленой льняной тунике с двубортным воротником и завязанной на затылке черной фетровой шапочкой, улыбаясь, вышел навстречу Менг Чу. Он поклонился в знак приветствия, и генерал положил руку ему на плечо.

– Это мой младший сын, Фу Цзи, – провозгласил он, ведя его к повозкам. – Фу Цзи, это принцесса Лиз и принцесса Брисеида.

– Держись достойно и делай маленькие шаги, – сказала Лиз Брисеиде, когда Эней открыл дверцу их кареты. – И скрой свое лицо!

Лиз потянула вниз ткань головного убора Брисеиды, а сын Менг Чу протянул руку, чтобы помочь ей спуститься.

– Принцесса При Цэ Ис, для меня большая честь принимать вас в нашей скромной обите…

Брисеида пропустила руку, которой не смогла увидеть, ноги запутались в платье, девушка замахала рукавами и закричала, упав в объятия Фу Цзи.

– Принцесса При Цэ! Как вы?

– Все в порядке, в порядке, – заикаясь, произнесла она, чувствуя, как за спиной неодобрительно пляшут жемчужины Лиз.

– Мама приготовила богатый ужин, мы ждали вас, – сказал Фу Цзи, немного смутившись.

– Мы рады, что нас так радушно приняли, – торжественно произнесла Лиз, грациозно спустившись с кареты.

С улицы доносилось унылое, ровное биение барабана. Фу Цзи подал знак слугам затворить две большие двери на крыльце.

– Комендантский час, – проговорил он сквозь грохот барабанов. – Вы пришли как раз вовремя!

Фу Цзи провел их через два внутренних двора, окруженных деревянными павильонами. Через большие окна, огражденные дорогими деревянными решетками, виднелись богато обставленные комнаты. Затем они прошли по коридору с красивой зеленой черепичной крышей, все еще залитой солнечным светом.

Их ждали в большой комнате возле длинного, низкого, массивного деревянного стола. Генерал по очереди назвал членов своей семьи, которые встали, чтобы торжественно поприветствовать их. Брисеида не ожидала увидеть так много людей: около пятнадцати взрослых, двух стариков, нескольких подростков, маленькую девочку пяти-шести лет и младенца. Она кивала на каждое представление, все больше смущаясь, не в силах запомнить сложные имена, не говоря уже о том, чтобы сопоставить их с лицами, находящимися так близко друг от друга. Затем Менг Чу пригласил их сесть. Сразу же атмосфера разрядилась, и все разговорились.

– Мы не ожидали, что вы прибудете до весны, что случилось? – спросила утонченная женщина, которая, как догадалась Брисеида, была женой Менг Чу. – Надеюсь, ничего серьезного?

– Нет, Мин Юэ, лишь небольшая неприятность, вот и все. А мой второй командир – способный человек, уверен, сделает все грамотно, чтобы помочь Девэю в мое отсутствие. Теперь вы можете снять головной убор, принцесса, – добавил он, повернувшись к Брисеиде.

Брисеида опустила вуаль, которую она незаметно приподняла, будучи словно застигнутой врасплох.

Но Лиз уже сняла убор, и девушка последовала ее примеру.

– Почему вы так хорошо говорите по-китайски? – спросила Леонеля молодая беременная женщина, предлагая ему сесть рядом с ней.

– О… эм… эм… Мы долго путешествовали по Империи…

– Здесь очень красиво, – восхищалась Лиз, любуясь расписными колоннами стен павильона, затейливой резной мебелью и персидскими коврами. – Однажды я сказала императору королевства Лонг Мэ Традж, что китайские фонари излучают гораздо более мягкий свет, чем он мог бы себе представить. Он мне не поверил. При следующей встрече я покажу ему, где раки зимуют!

– Мой ребенок сдал все императорские экзамены, которые проводились среди молодых гениев, – с гордостью сказал Лян, широкоплечий мужчина лет тридцати, устраиваясь рядом с генералом.

– Мне казалось, я сказал тебе ничего не затевать, пока ребенку не исполнится десять?

– Но это же «золотое дитя»! Мы бы потратили время зря. Ученые единогласно утверждают: нас ждет большое будущее.

– Родители не могут нарадоваться на Шэнь – пояснил Фу Цзи сидящей рядом с ним Брисеидой. – Такой одаренный ребенок рождается не каждый день.

Брисеида посмотрела на очаровательную девочку, которая играла с рукой Энея.

– Нет, не «Энь-Нес», а «Эней», – терпеливо повторял он, пока она с любопытством щипала его белую кожу.

– Где волосы этого господина? – ответила девочка, указывая на Леонеля.

– Ло Шэнь! – поругала ее беременная женщина. – Нельзя так говорить!

– Менг Чу уже дедушка? Чу Менг, я имею в виду. – Брисеида увидела генерала с другой, практически трогательной стороны.

– Конечно, – засмеялся Фу Цзи. – Пока только дважды, но скоро будет пополнение.

– И… Это все дети Менга?

– Нет! – Фу Цзи усмехнулся. – У Менга только два сына и дочь. Но двум его братьям и сестре жены не повезло в жизни, поэтому он забрал их семьи в свой дом.

Фу Цзи счел необходимым рассказать ей больше подробностей, незаметно указывая на людей за столом. В голове Брисеиды образовался густой туман, пока она слушала его объяснения.

– У дяди Бая не было детей, но у дяди Фу, который уже умер, была жена и две наложницы с детьми. Когда десять лет назад умер Цзай Шэнь, муж тети Бин Цин, сестры Мин Юэ, моей матери, она переехала жить к нам с двумя детьми, Ли Жун и Уши, который женился на Ся Хэ, с которой у него родилась И Цзе. Лян, муж моей сестры, всего лишь зять Менгу, но он также сын Бо, жены Сюэ, брата Бин Цин и Мин Юэ, который уже умер, но которого очень любил Хо, свекр Менга. Он благодарен ему за то, что разрешил ему жениться на своей дочери.

– Эм… Кто благодарен?

– Лян, конечно же.

– Ах, как мило, – сказала обескураженная Брисеида.

– Кроме того, что Фан Инь, мать моего отца, рассержена на Хо, отца моей матери, за договоренность о браке. Она говорит, что Лян был слишком близок к семье – в конце концов, он наш четвероюродный брат. Я думаю, она надеялась, что он женится на Линь Яо, бывшей жене И Фу – моего покойного дяди, потому что там была замешана влюбленность в Ляна, и тогда он должен будет избавиться от двух наложниц, На и Тянь Хо, и их четырех детей. Моя бабушка их не очень любит.

– Твой покойный дядя был влюблен в мужа твоей сестры?

– Нет, конечно, его жена.

У Брисеиды начала болеть голова. Ее взгляд остановился на обескураженных лицах наложниц, сидящих по обе стороны от Энндала. Рыцарь брал рис и овощи руками, формируя шарики между пальцами. Наложница На дала ему две палочки для еды. Энндал напрягся, вежливая улыбка застыла на его губах. Леонель бросил в него фисташку, чтобы привлечь его внимание, и издалека показал ему, как ими пользоваться.

– Как долго вы находитесь в Китае? – спросила беременная женщина, скрывая свое смущение.

Недалеко от Брисеиды Эней и Оанко взяли по палочке в каждую руку и не спешили съесть первую порцию риса.

Маленькая девочка разложила рис по небольшим кучкам, незаметно сунув несколько свертков в карманы.

– Это для кого? – спросил ее Эней, наблюдая, как она держит рис между пальцами.

– Это для Шу Фана, – прошептала она.

– Кто такой Шу Фан?

– Призрак из сушильной комнаты. Он всегда голоден, но не решается выйти на улицу, потому что боится дедушки Менга. Но я часто заглядываю туда.