Однако, проблема Эда заключалось в том, что после известных событий, он не хотел продавать каштаны. Эд мечтал стать продавцом лимонада! Но сколько бы Эд ни опустошал свою тележку, не пытался вскрыть замок, на который она запиралась, и не караулил ночами в засаде в надежде изловить того, кто подсовывает ему ненавистные плоды – все попытки лоточника оказывались безуспешными. Он так никого и не поймал, а замок так и оставался запертым, в связи с чем Эд сделал вывод, напрашивавшийся сам собой – лоток самонаполняемый! Однажды, Эд даже решился на отчаянный для лоточника шаг – он разобрал тележку, а потом – и вовсе разломал. Внутри обнаружились каштаны, механизм по их выдаче, пустой приемник для монет и что-то очень напоминающее табурет в миниатюре. В общем, ничего, что помогло бы раскрыть тайну лотка. Знание содержимого каштановой тележки ничем не улучшило положение Эда, а, даже, наоборот – на следующий день она появилась вновь целехонькая, да еще и полная товара, а сам Эд подвергся жестокой порке за порчу имущества.
Тем не менее, наказание и сделанные открытия мистических свойств лотка, не похоронили надежды Эда, и он разработал безумную теорию, что тележки лоточников сами добывают каштаны из почвы. Откуда-то же они должны появляться? И если не из воздуха – то из земли! А если так – то достаточно просто найти такую же, но "лимонадную" жилу! С тех пор лоточник Эд начал копать. Артисты цирка братьев Ричер частенько могли наблюдать картину как лоточник Эд в своем неизменном цилиндре и с лопатой на плече бредет куда-то в ночи, а за ним волочатся полы его сюртука. После, по-утрам, они с насмешкой интересовались, не появились ли в меню Эда трюфели или на худой конец – картошка?
Цирк готовится к представлению, проделка веселого Джо
Возле корявых домиков селения, слепленных из песчаника и какой-то дряни, уже стояло несколько кибиток лицедеев и бодро монтировалась почти законченная деревянная сцена.
Дверь вагончика антрепренера резко распахнулась с громким стуком и на пороге появился сам капиталист Ричер, одетый в старомодный цилиндр и помятый фрак, с трудом сходившийся на животе. Капиталист Ричер зло обозрел враждебные кибитки и раздосадовано плюнул в сторону чужаков огрызком изжеванной сигары.
–– Во имя Клоуна! Опять эти паяцы опередили нас!
С этими словами он снова ушел внутрь вагона, хлопнув дверью.
Паяцами капиталист Ричер называл лицедеев, которые в большом количестве путешествовали по Межгородью и составляли конкуренцию бродячим циркам.
Из цирковых, лицедеев не любил никто.
Во-первых, они часто носили маски, чтобы скрывать недобрые помыслы. Да, клоуны, конечно, отчасти тоже прятали свои лица под гримом, но, по всеобщему мнению, это было совсем другое. Во-вторых, собираясь вместе, лицедеи периодически начинали петь. Это были очень неестественные звуки, которые раздражали артистов цирка и пугали дрессированных животных. И, в-третьих, лицедеи изображали из себя тех, кем они не являются, в результате чего им абсолютно нельзя было доверять. Представьте, лицедей заключает с тобой договор в образе Цезаря, а потом нарушает его, переодевшись Брутом. И здесь ведь ничего нельзя поделать – роль обязывает.
А самое главное, что вызывало особенное возмущение цирковых, лицедеи путешествовали небольшими группами кибиток в количестве от двух до пяти штук и были гораздо мобильнее цирковых, караваны которых могли содержать до тридцати-сорока повозок. По этой причине, лицедеи почти всегда первыми успевали опустошить карманы зрителей городишек, что являлось основным источником многочисленных конфликтов между лицедеями и цирковыми.
Ближе к ночи, когда центральный шатер почти установили, цирковые сгрудились небольшими группками вокруг ночных костров. Грустный Эл, Веселый Джо и конферансье Ник в молчании поедали жареную на углях кукурузу под далекое брачное уханье мышей, прятавшихся в ветвях деревьев чахлого окрестного леса.
–– Знаешь, Ник – ни с того ни с сего внезапно сказал веселый Джо, полное имя которого было Злой Веселый Джо и который, похоже, ни на миг не мог перестать быть злым. – Тебе следует пересмотреть свой конферанс. Такой беспомощности я, кажется, еще не видел.
Конферансье Ник обиженно крякнул, вгрызаясь зубами в початок, но спорить с клоуном не стал. В цирковой иерархии клоуны стояли выше всех, кроме, наверное, антрепренеров. Хотя и это не наверняка. К тому же, веселый Джо был молодым и пышущим здоровьем клоуном, у которого все впереди, а конферансье Ник – субтильным человеком в возрасте, с грузом всего того, что осталось уже позади, мучимый ревматизмом и осознанием собственной никчемности. Если бы дело дошло до рукоприкладства, отлупить веселого Джо у Ника, конечно, не было никаких шансов. "Да и у кого они есть?" – внутренне сокрушался конферансье – "Разве что у парочки акробатов и силача Боба".
Не везло конферансье Нику и с женщинами. Его старомодные комплименты, вроде "о чарующая мадемуазель…" или "услада для глаз старого циркача" почему-то не имели нужного эффекта на юных гимнасток и не вызывали ничего, кроме презрительного фырканья и обидных фраз, вроде "грязный старикашка". Приходилось конферансье Нику довольствоваться вялеными прелестями тех, кто постарше. В то время как веселый Джо регулярно сотрясал вагончики, чуть ли не со всей женской половиной труппы и даже заглядывался на бородатую женщину, с которой жил силач Боб.
Покорное молчание не спасло конферансье Ника от Злого Джо.
–– А вот это вот твое "Встречайте! Блистательный дуэт Джо и Эла с интермедией "кто украл нос?"… скучно и жалко… После такого анонса зрителей литаврами не разбудить.
–– Анонс – как анонс. – решился возразить конферансье Ник ворчливым тоном. – Номер тоже не фонтан. Лучше бы вам придумать что-нибудь еще к Фестивалю-всех-цирков.
–– Номер не фонтан?!! – взвился Джо, который как раз и был его автором – Да что ты вообще понимаешь в искусстве клоунады? Только и можешь что беспомощно бубнить: "встречайте!", "прямо сейчас!", "а сейчас на арене…"… Тьфу!..
–– Слушай, Джо, – внезапно вмешался грустный Эл, уводя разговор, грозивший перерасти в серьезный конфликт, в сторону. – Я вот никак не могу понять, почему все веселые клоуны берут себе имена на "Д"? Агрессивный Дик, Крикливый Джим, нехороший Ден, злой Джо… А грустные клоуны называются любыми именами?
–– Традиция. – пожал плечами клоун Джо – У меня, в династии, всех звали злой Джо: дед был злой Джо, отец – злой Джо и я злой Джо. – а затем, помолчав, продолжил. – Прадед был злой Джо, отец прадеда – злой Джо, дед…
–– Спасибо, Джо. Я уже понял.
Троица у костра продолжила поедать кукурузу в тишине, но тишина длилась не долго.
–– Эл, раз уж Ник завел об этом речь, – задумчиво проговорил Джо – я тут подумал, а не разнообразить ли нам номер? Не то, чтобы он был плох, но я хочу добавить ему зрелищности.
Эл вопросительно и с подозрением посмотрел на веселого Джо.
–– Скажем, ты мог бы прыгнуть через горящий обруч, убегая от меня, и слегка загореться. Вот смеху-то будет!
По выражению лица грустного Эла стало понятно, что идея прыгать через обруч и слегка загореться его не очень-то воодушевляет. Даже напротив – изрядно пугает. Эл лихорадочно обдумывал, как бы возразить Джо, когда его взгляд внезапно упал на расположенный поблизости театральный фургон.
–– Мне нужен не просто какой-то там номер! Мне нужна слава! – развивал меж тем свою мысль Джо. – Я не собираюсь всю жизнь таскаться с этим цирком по захолустью, развлекая деревенщин, как какое-нибудь ничтожество! – Джо многозначительно посмотрел в сторону Ника – Нас, Эл, ждет Центральный манеж!
–– Джо! Посмотри! Мне кажется или этот вагончик напоминает тот, который мы бросили в пустыне?! – внезапно прервал его Грустный Эл.
