Пока ехали, Банников вкратце описал его составляющую:

– Петроградское отделение – самое крупное в России. Насчитывает до шестисот служащих. Это, конечно, не гусарский полк, но тоже приличный орган.

– Какой ещё орган? – оторопел Гротен.

– Не конский, конечно, ваше превосходительство, – жандармски-цинично пошутил Банников. – Орган местного политического розыска.

– Вы в кавалерии, случайно, не служили? – заинтересовался генерал. – Шутки у вас слишком гусарские.

– Никак нет. Мы с Константином Ивановичем Глобачёвым больше по инфантерии. Он в своё время Павловское военное училище закончил, а после – я. Перейдём к нашим… э-э-э… жандармам, – вновь сподобил весело хмыкнуть Гротена. – Собственно, Питерская Охранка имеет агентурную часть, следственную часть, наружное наблюдение, канцелярию и архив. Агентурная часть является базой всего политического розыска. Так, несколько офицеров ведают освещением деятельности партии социал-демократов большевиков, несколько – социал-демократов меньшевиков, социалистов-революционеров. Ещё несколько офицеров занимаются общественным движением и анархистами. Каждый из этих офицеров имеет своих секретных сотрудников. Отдел наружного наблюдения состоит из ста штатных наблюдателей, или филёров. Охранная команда насчитывает триста чинов охраны и занимает особое помещение на Морской улице за номером двадцать шесть. Регистрационный отдел состоит из тридцати полицейских надзирателей и наблюдает за неблагонадёжным элементом, приезжающим в столицу и проживающим в гостиницах или меблированных комнатах. Штат, как видите, небольшой для такого города. Охранное отделение официально подчиняется Питерскому градоначальнику, но в суть и технику работы он не вникает. Реально руководит Охранным отделением Департамент полиции и, главным образом, товарищ министра внутренних дел, заведующий политической частью. Население Петрограда, насчитывавшее до войны один миллион, сейчас возросло, вместе с окрестностями, до трёх, что создало дороговизну продуктов – торгаши не теряются, а также появились проблемы в квартирном вопросе и с транспортом. Извините, Павел Павлович, за разговорами незаметно добрались. Вот и домишко охраны, – указал на огромный дворец, – в третий раз вызвав улыбку на лице генерала.

В кабинет Глобачёва их проводил молчаливый унтер-офицер.

Просторное помещение с лепным потолком, дубовыми панелями и паркетными полами поглотило человека за объёмным, покрытым зелёным сукном, столом, окольцованном массивными стульями с мягкими, обитыми чёрной кожей, сиденьями, высокими спинками и резными подлокотниками.

– Здравствуйте, господа. Прошу садиться, – радушно поднялся с одного из таких стульев Глобачёв, положив на рычаг телефона трубку. – Уже интересуются – добрались вы, или ещё в пути, – подождав, пока гости рассядутся, устроился за гигантским столом, предварительно выдвинув ящичек и достав из него потёртую, чёрной кожи, как и на стульях, папку.

Гротен поёрзал на широком сиденье, подумав, что стулья расположены неудобно. Они с Банниковым оказались лицом друг к другу, разделяемые трёхногим невысоким маленьким столиком с круглой крышкой, и боком к хозяину кабинета. Вздрогнув от громко пробивших три раза напольных часов за спиной, Павел Павлович приготовился слушать начальника Охранки.

Как истый военный, он традиционно недолюбливал жандармов: «В строй следует проситься», – повернул голову в сторону Глобачёва, независимо забросив ногу на ногу.

– Господа, Дворцовый комендант попросил ввести вас в суть антиправительственных сил, тайной и легальной оппозиций в России. Точнее, кратко охарактеризовать их.

– Так точно, ваше превосходительство. А то, сами знаете, через три недели в столице намечается провести Конференцию союзников в лице представителей Англии, Франции и Италии. Причём, британскую делегацию возглавляет военный министр лорд Милнер. А вы помните загадочную смерть прежнего английского военного министра лорда Китченера, направившегося по приглашению нашего императора в Россию на борту крейсера «Хэмпшир». Китченер собирался побеседовать с царём о чём-то весьма важном, но крейсер, по странной случайности, в которые я не верю, подорвался на немецкой мине и затонул.

– Может, его потопила германская подводная субмарина, – Не согласился с Банниковым, выдвинув свою версию гибели крейсера, Глобачёв. – Но факт остаётся фактом. Лорд Китченер погиб. По нашим сведениям он был большим патриотом Англии, и потому от всей души желал победы России в мировой войне. Так же наводит на некоторые размышления выдвижение Милнера на пост военного министра. Нам известно, что ещё в далёком девяносто первом году прошлого века, в Лондоне создали тайное масонское общество под названием «Круглый стол».

Гротен машинально глянул на трёхногий столик с круглой крышкой.

–…Среди членов-основателей, – продолжал Глобачёв, – кроме Милнера, были Ротшильд и сэр Джордж Бьюкенен. В четвёртом году организацию возглавил Альфред Милнер. Сотрудничает с ней и нынешний британский премьер Ллойд Джордж. Через Ротшильда эта масонская организация имеет связи с семействами: Шифф, Варбург, Рокфеллер и другими. Эти богачи представляют интересы ни столько своих стран, сколько интересы межнациональных финансовых групп.

– А как известно – миром правят деньги, – перебил жандармского генерала кавалерийский.

– Совершенно верно. Причём их руководящий центр находится в Нью-Йорке на Бродвее, сто двадцать. На тридцать пятом этаже этого небоскрёба располагается Клуб банкиров, где встречаются Морган, Шифф, Барух, Леб и многие другие воротилы финансового мира Америки.

– Все – лица определённой национальности, – вставил реплику Банников.

– Ну да! Американцы, – иронично ухмыльнулся Гротен.

– Не совсем американцы, – ответно, но без иронии, улыбнулся Глобачёв. – Скорее, прав господин подполковник. По тому же адресу располагается, как это у них… не контора… ах, да – офис Джона Мак-Грегора Гранта, представляющего в Штатах Петроградского банкира Рубинштейна. В этом же небоскрёбе находится банковская контора Вениамина Свердлова, родного брата большевика Якова Свердлова. Вы-то, Павел Павлович, о нём вряд ли слышали, а подполковник, уверен, весьма наслышан. Здесь же обосновался английский шпион Сидней Рейли, главное связующее звено между американскими и российскими еврейскими финансовыми группами. Этот агент, по нашим наблюдениям, находится в тесных дружеских отношениях с родным дядей большевика Льва Троцкого, Абрамом Животовским. Племянничек сейчас проживает вместе с дядюшкой.

– Троцкий? Владимир Иоанникиевич? – вытаращил глаза Гротен.

– Успокойтесь, Павел Павлович, однофамилец, – не сумел сдержать смех Глобачёв, а за ним и Банников. – По этому же адресу, – вытер глаза платком жандармский генерал, – ведёт свой бизнес друг Рейли – Александр Вайнштейн. Его брат, Григорий – владелец российской газеты «Новый мир». Мы заинтересовались редакторским составом этой успешной газеты: Бухарин, Урицкий, Володарский, Коллонтай – все эсдеки. И все люто ненавидят русского императора. В тринадцатом году в стране создаётся масонский «Великий Восток Народов России». Кто отцы-основатели и на чьи деньги учредили ложу, сомнений нет. Они находятся в Нью-Йорке на Бродвее сто двадцать. Приложили руку и французские братья. Шестнадцатого декабря адвокатишка Керенский неожиданно занял должность Генерального секретаря этой масонской ложи и, что удивительно, в ночь на семнадцатое был зверски убит Распутин. Слава Богу, пока масонская интриганская политика чужда простому русскому народу. Не все рабочие, а тем более хлеборобы, поддерживают призывы господ Гучковых и К градусов, выходить на демонстрации и бастовать. Как мне доложили, это воспринимается многими масонами как рабская натура русского народа: «Я не могу скрыть, – заявил осенью прошлого года масон Кизеветтер на одной из кадетских сходок, – что есть одна сила в русском народе, которая всех стремящихся к прогрессу приводит в отчаяние – это сила безграничной тупой покорности и терпения. Её мы сейчас опять и наблюдаем». – Прогресс в его понимании – революция, убийства и беспорядки. Заставляют народ бастовать, а люди хотят спокойной жизни. Они понимают, что простой человек всё равно власть не получит. К власти придут циники и подлецы. Но они упорно стремятся раскачать ситуацию, внушая через свои газеты и листовки, что власть во главе с царём следует свергнуть для будущей хорошей жизни. Как когда-то сказал Пётр Чаадаев: «Есть умы столь лживые, что даже истина, высказанная ими, становится ложью». – А истину они говорить ни в коем случае не станут. Да они её и не знают, – разволновавшись, раскрыл и вновь закрыл ящик стола. – А из всех лидеров социал-демократов наибольшие проблемы могут исходить от Израиля Лазаревича Гельфенда, российского еврея, родившегося в местечке Березино, Минской губернии. Сейчас он более известен как Александр Львович Парвус. В юности уехал в Швейцарию, учился в Базельском университете, где изучал банковское дело и финансы. Смолоду лелеял в душе две мечты: революцию в России и жажду обогащения. Одну мечту уже осуществил – разбогател. С революцией пока не получается, хотя в девятьсот пятом году играл чертовски важную роль во время бунта в России, став лидером Питерского Совета рабочих депутатов. За что был осуждён вместе с Троцким, и так же, как он, бежал из страны. В позапрошлом, пятнадцатом году, изложил германским властям «меморандум о подготовке революции в России», где описал, как вывести русских из войны и привести к власти радикалов, которые заключат с Берлином сепаратный мир. Причём революцию обещал организовать девятого января, в годовщину «Кровавого воскресенья». Но этого ни вчера, ни в прошлом году не произошло. Теперь он подталкивает к совершению революции эсдека Ульянова-Ленина, который, прочтя сотни книг, вывел из них ключевую для себя истину: насилие приводит к власти. Нет власти без насилия! Нужна диктатура. Нужно насилие через диктатуру. Вот главный его философский постулат. А орудие для осуществления диктатуры – рабочий класс. Главная на сегодня задача – одурачить, подмять и покорить его. К этому знаменателю мы пришли в результате разработки политика эрудированным агентом с двумя высшими университетскими образованиями.