– До свидания, моя дорогая, – бросила горничной и выпорхнула из комнаты.

Седрик, по своему обыкновению, нашелся на конюшне. Седой, но крепкий мужчина мог дать фору любому молодому фениксу, жаль только, не волшебник, а простой человек. Хотя, глядя на его разлёт плеч и перекатывающиеся под свободной рубахой мускулы, невольно задумаешься: «а нет ли в нем толики крови огринов, живущих на Зеленом Континенте»?

– Вы опять, госпожа? – поднял голову конюх, с неудовольствием посматривая на мою маскировку. – Или, мне стоит обращаться к вам – господин?

– Лучше второе, Седрик, – кивнула я, осматривая свою белоснежную кобылку по имени Вьюга.

Коняжка стоила двух десятков крепких рабов, но отец подарил ее на мое шестидесятилетие. У Вьюги тоже имелся дефект. Маленькое черное пятнышко под гривой, чешуйчатое. Кроме меня никто о нем не знал, а Седрик, разве что косился на кобылку синими глазами, да задавался вопросом отчего она не стареет наравне с ним.

Правда была до банальности проста: кэртары растут и считают годы свои совместно с владельцами. Во Вьюге текла лишь капелька демонической крови, однако этого было вполне достаточно, чтоб кобылка обрела долголетие. Но человеку, пожалуй, ее знать необходимости и не было.

– Господин Вран, извольте запрыгнуть в седло? Вы не забыли кортик и кошелёк? Не знаю, как вы ладите с этой норовистой лорой, – покачал головой мужчина, намекая на непокорный норов белой лошадки.

– Все при мне, Седрик. Главное, ты не оставь свой преданный Фениксам меч, – привычно отозвалась я, одним ловким движением взлетая наверх. Ноги легко находят стремена, а бедра сдавливают бока Вьюги. – Давай, хорошая. Может быть сегодня, мы обнаружим бриллиант среди грязных, покрытых мхом, камней?..

Южный порт славился своими торговыми рядами. Многочисленные палатки с редкими заморскими товарами были понатыканы беспорядочными зигзагами по всей площади соседнего со столицей городка – Ригола.

У него было гордое имя, в переводе с древнего птичьего языка означает: «Парящий над волнами».

Он и действительно парил. На высоте около пятидесяти метров над берегом. Поговаривали, в деле замешана магия Великой Птицы, но истину никто не знал. По всему Крылатому Континенту находились подобные висячие в воздухе пласты земли, и на них даже жили целые птичьи семьи. Кстати, обнищавшие Вороны как раз оккупировали один такой парящий островок.

Мама не любила вспоминать о прошлой жизни. Поселение чернокрылого народца находилось в северной части Континента, над самыми белыми горными вершинами. В их замке постоянно задували пронизывающие ветра, а на твердой промерзлой почве ничего не росло. Жили они тем, что ткали теплые ткани, способные уберечь даже в лютый мороз, да разводили неприхотливых коз.

Сосватав одну из дочерей рода в богатый дом Фениксов, Вороны получили пожизненную поддержку. Вроде бы сейчас там все не так плохо. Лора Риана фэ Старр даже пару раз намекала детям посетить гнездо ее рода, но мы, мягко говоря, не горели желанием уезжать в холод из своего южного столичного замка. Слишком любили цветы, бескрайние поля и просторы.

– Лестница, господин, – отвлёк меня Седрик, когда мы подъехали к подножью длинного широкого моста с бесчисленным множеством ступеней. Они уходили далеко вверх, к подножью летающего острова Ригола.

– Знаю, – слезла и бросила поводья Вьюги маленькому пацану, служившему смотрителем на земле. Кобыла стала недовольно пританцовывать, но припасенная заранее морковка решила дело в пользу паренька. – Пригляди за лошадьми. – Следом отправилась серебряная монетка, быстро потерявшаяся в ловких ладонях. – Да поосторожней будь, она кусается.

– И охота вам каждые выходные взбираться в эту даль, – включил ворчуна слуга, – заказали бы паланкин, все не пешком.

– А раба тоже в паланкине потащишь? – съязвила я, приложив ребро ладони ко лбу. День только занимался, а солнце уже палило, отражаясь от белоснежных ступеней. ведущих к воздушному порту и торговой площади.

– Ножками пойдет, – ответил Седрик, неумолимо шагая следом. – Да и не факт, что вы кого-то купите… А Вьюга чужака не понесет.

– Ничего, возьмем скакуна в аренду, здесь же, если раб не сможет идти. Хотя таких плохих нам еще не попадалась, – я свела брови на переносице, задумавшись.

Он был прав. Не каждый раз я возвращалась с «уловом». Иногда невольники продавались лишь здоровые и сильные, без особых изъянов, способные хорошо прислуживать любому владельцу. Такие меня не интересовали.

– Господин, у вас из-под берета выбилась черная прядь, – осторожно указал Седрик.

Я спохватилась, принялась скорее заправлять непослушный локон обратно. Никто не должен ее увидеть, иначе легко догадаются кто перед ними. Отец точно по головке не погладит за такое.

– Благодарю, Седрик, – шепнула в ответ. В моей огненной шевелюре, так же как и в моей сути, имелся изъян. Угольно-черный пигментированная прядка, часть наследства матери. А самое противное – она не поддавалась никакой краске! Замаскировать черный просто не получилось, не говоря уже чтоб высветлить его до яркой рыжины.

Спустя двадцать томительных минут, мы оказались в Южном воздушном порту.

Взгляд случайно поймал минору – маленькую летающую лодку, запряженную рабами. Разномастные и уставшие они все же знали свое дело, или слишком боялись получить розгами от хозяина, поэтому удачно приземлили минору на положенное для посадки место. Было больно смотреть на истощавших мужчин, скованных одной цепью. Рабство претило моей природе, но спасти всех я не могла, здесь нужна реформация на уровне правительства Континентов, а те не пойдут на такой шаг, пока дело приносит доход. Стоило только подумать, что большая часть узников становилась такими не по своей воле, как меня еще сильнее начинало выворачивать и подташнивать от нервов.

Борта и внутренности лодки облегчались с помощью одаренных Воздухом магов Зеленого Континента. Так, работорговцы переправляли свой товар с одного куска суши на другой. Пугающее зрелище.

– Господин Вран, – ко мне подбежал совсем маленький мальчик лет семи. На шее его был застёгнут рабский ошейник с отметкой мейстера Дурга. – Хозяин послал меня встретить вас и сопроводить к его палаткам. Просил передать, что вам ЭТО понравится.

– Идём, – твердо кивнула я, ощущая заинтересованность. Мейстер Дург ждал постоянного покупателя ущербных рабов?

Шатры хлопали тканями на ветру. При приближении к цели сердце забилось быстрее. Неужели, там кто-то кому нужна, просто жизненно необходима моя помощь?..

– Вра-а-ан, – обрадованно протянул Дург, крупный огрин пятидесяти лет с большим, выдающимся вперед животом. Зеленоватая кожа на лице торговца натянулась от искусственной, слишком уж нарочитой, улыбочки. – Мальчик мой. Давно тебя не видел. Почему не заходил на той неделе? Неужели денежки на дешевых рабов закончились? – хохотнул торговец. – Тебя тут уже вторую неделю ждет интересный экземпляр. Специально держал, никому не продавал! Потасканый, конечно, да побитый жизнью. Но когда тебя это останавливало? Глядишь и сгодиться на пару ночей.

Отвратительно. Ну-ну. Так я ему и поверила. Небось, товар не первой свежести, и никому кроме меня не нужный. Дург, хоть никогда и не признается в этом, нашел в лице маленького лорда со странными причудами – удачный выход из неприятной ситуации. А что он там себе думал, мне, по большому счету, было все равно.

Оказывается, огрин, обладая суровой внешностью, те не менее ненавидел убивать рабов. Тянул их жизнь до последнего. С искусством пыточника, продлевая мучения, но не позволяя перейти грань. Поэтому, я заранее приготовилась к нелицеприятному зрелищу. Так и вышло.

Седрик рядом скривился и заткнул нос, когда мы подошли к самой неприметной и вонючей палатке. Знакомый вид. Я не раз уже покупала здесь очередного, едва живого, раба.

– Гляди какой, – тыкнул куда-то в угол палатки Дург.

Его запястья были скованы кандалами, плотно затянутыми и прилегающими к коже до кровавого месива. Цепь тянулась от вбитого в землю намертво штыря к ошейнику на шее раба. Как пёс на привязи.