После ужина возобновилась моя учёба. Миа-тян продолжила обучать меня грамматике, а Волк снова выдал мне счётные палочки. Я прилежно учился, к удивлению Волка, раскладывал палочки, с их помощью вычитал и складывал, даже умножал и делил.

Наконец дождался хозяина. Когда он вошёл, я встал, и поклонился, потом, знаками, попросил ненадолго убрать заклятье с ошейника. Учитель был в хорошем настроении, снял ограничение. Я сразу почувствовал мир вокруг себя, силовые линии, связывающие миры. Казалось, если вообще снять ошейник, смогу открыть портал. Но, поразмыслив, решил пойти по другому пути. Смешав палочки в одну кучу, накрыл их ладошками, потом, сосредоточившись, потихоньку приподнял руки. Палочки потянулись за ладошками, выстроились в причудливый неправильный кристалл. Внимательно разглядывая его структуру, и вспоминал, чему нас учили в колледже. Светить свои умения и знания в высшей математике не хотел перед Учителем. Кротовые норы я и так видел, и слышал, эта грань была буквально изрыта ими. А модель кристалла, сложившаяся из палочек, поможет мне выйти на свою грань, потому что у меня получилась маленькая модель Подгорья.

Чтобы понять, где в этом кристалле какая складка, надо будет ещё пару раз сходить туда.

- Что это? – спросил, наконец, Шеннгирр. Я подумал, потом открыл ладошку, и сжал её в кулачок.

- Подгорье? – удивился Учитель. Я кивнул. – Ты учился магии? – я отрицательно покачал головой. Надо будет попросить у Миа-тян бумагу и карандаш, а когда никто не будет видеть, рассчитать дорогу домой.

- Хватит, - хозяин снова заблокировал ошейник, и палочки осыпались на стол. – Сделаете дело, потом будешь экспериментировать со счётными палочками. Идите отдыхать.

В спальне я ждал Миа, и играл с зайцем. Хорошо было бы взять его с собой, только, боюсь, убежит он от меня, как Чиба, который вечно бегает по сопредельным мирам от своего друга, а Сашка потом ищет его во всех гранях Кристалла.

- Ты думаешь, что сейчас делает Миа? – спрашивал я зайца Митьку, - Сидит она, в обществе Лисы, Волка, и нашего хозяина, и обсуждают, кто я такой, и что со мной делать. Надо меньше светиться, как ты думаешь? – Митька был со мной абсолютно согласен. – А то ещё продаст какому-нибудь магу…

Не знаю, к чему они там пришли, на своём совете, но на другой день мы снова шли в Подгорье.

На этот раз врата оказались в другом месте. Хоть мой ошейник был разблокирован, я не стремился геройствовать, после того как вчера посоветовался с Митькой.

Не дождавшись кошку, так и уснул, в шортах, майке, и в обнимку с зайцем, и сегодня дулся на неё, потому что она пожалела меня, и не стала будить. Легла на свою кровать, а меня укрыла одеялом.

Миа не приставала ко мне с расспросами, и я ещё больше обижался, пожалев, что не взял с собой друга.

Ещё в мою кошачью голову пришли дурные мысли о том, что, якобы, вечером все сговорились против меня, поэтому никто не разговаривает со мной.

Эти врата на самом деле уходили под гору, в небольшую скалу на берегу реки, иногда называемую просто Камень.

Учитель посмотрел на мою надутую физиономию, но ничего не сказал, спросив у Миа:

- Что у вас случилось? – кошка пожала плечами:

- Не дождался меня вчера вечером, уснул.

- Вы не должны ссориться! С таким настроением лучше не ходить в Подгорье.

- Я не виновата, не надо было задерживаться допоздна, вы же видели, как я волнуюсь за котёнка! – ответ Миа пролился бальзамом на мою саднящую душу, я почти перестал дуться.

- Ладно, только покажу, где лежит клад, посмотрите, оцените опасность, и домой.

Переход оказался сравнительно лёгким, никаких перепадов давления, резкой смены освещённости или силы тяжести. Но то, что мы уже в другом мире, сразу стало понятно, потому что вышли в поход утром, а здесь уже солнце поднялось высоко.

Вокруг высились небольшие холмы, поросшие редколесьем, деревья были похожи на кряжистые дубы, покрытые густой зелёной листвой. Просканировав пространство, ничего опасного не заметил. Хотел спросить о тех чудовищах, которыми пугали в классе, но вовремя вспомнил, что обижен.

Зелёная невысокая трава, голубое небо в редких кучевых облаках настраивали на мирный лад, даже беспечность, пока на горизонте не появилась стая птиц.

- Ходу! – Шеннгирр тоже заметил птиц, и с места в карьер пустился к соседней складке, чьё шуршание уже слышалось не дальше, чем в километре от нас. Мы рванули вперёд, Миа топала сзади, прикрывая мне спину, если вдруг враги нападут сзади.

Конечно, мы не успели, птицы спикировали на нас на середине перегона. Учитель сразу побежал к деревьям, я схватил девушку за руку и припустил следом, обогнав всех. Прижались к дереву, глядя вверх. Птицы были большие, просто так пробраться к нам не могли, кричали противно, кружа над деревом.

- Прости меня! – вдруг сказала девушка, глядя на меня огромными чёрными глазами, потому что зрачок занял весь глаз, расширившись из-за опасности.

- За то, что не раздела тебя, не легла рядом, не согрела. Просто мы надолго задержались, а ты с зайцем так сладко спал! – я улыбнулся ей, и Миа облегчённо вздохнула.

Птицы, между тем, опустились вниз, и поковыляли к нам, помогая в ходьбе крыльями, наподобие птеродактилей. А у нас из оружия только ножи и дубинки.

- Котята, бежим! – услышали мы голос Лисы, и побежали, не раздумывая. Оказывается, мы дожидались, пока птицы сядут на землю, а взлететь им деревья не дают, пока они не выберутся на открытое место, можно не опасаться, главное, не дать себя долбануть острым клювом.

Так мы убежали от кровожадных птиц, а по дороге я заметил перо, длиной с мой рост, прихватил его с собой, потому что красивое оно было.

Позади нас птицы опять зашли на новый вираж, для атаки. К счастью, арка в другой мир оказалась маленькой для птиц, мне по пояс. Я упал, перекатился, и вывалился на берег шумного моря, не выпуская перо.

Увидев меня, с длинным пером в руке, ребята повалились со смеху, даже Миа. Следом за мной появился Учитель, с пробитым рюкзаком. Я гордо воткнул перо в песок, и оно вдруг распушилось, как страусиное.

- Где взял? – удивился Учитель, забыв о рюкзаке. Зачарованно обошёл вокруг пера, засиявшего под солнцем разноцветными красками. Ребята перестали смеяться, а Миа радостно схватила меня в охапку.

- Тут султанов, на империал! – продолжал Учитель. Я показал на себя и поднял вверх два пальца. Хозяин засмеялся;

- Ну, нет, мальчик, теперь я и за десять тебя никому не отдам! – и, глядя на наши вытянувшиеся лица, сказал:

- Только кошке! – и мы с Миа взвыли, запрыгали от радости, взявшись за руки.

- Я щас заплачу! – притворно шмыгнула носом Лиса.

- Ладно тебе, не смейся над детьми, - подошёл к ней Волк, он был старше Миа-тян аж на три года.

- Привал! – скомандовал Охотник, снимая рюкзак и осматривая его, - Что ты мне сюда положила? – удивился он, обращаясь к кошке, - что даже Остроклюв не пробил?

- Вяленое мясо… - осторожно ответила Миа.

Я раньше не знал, что такое истерика.

Но мы все с удовольствием грызли это мясо, только хозяину оно не нравилось.

Придя в себя после дикого смеха, мы устроились на краю пляжа, под небольшим обрывом. Развели костёр из плавника, и Миа-тян принялась хлопотать насчёт перекуса. Хозяин увёл Лису и Волка объяснять их задачу, а я разделся и пошёл искать ракушки, выброшенные волной, в полосе прибоя. Как нам сказали, тут совершенно безопасно.

Жаль, купаться нельзя, довольно сильный накат не вызывал такого желания, и так обдавал брызгами с ног до головы. Над пляжем стоял туман из мелких капелек.

Ракушек штормом выбросило немало, гребешки, песчанки даже. Как их по-научному называют? Физула, кажется…

Я собирал ракушки в мешок, выданный кошкой. Всё у неё есть, предусмотрительная девушка! У меня даже бабочки в животе зашевелились от мысли, что у меня такая замечательная подружка.

Да, а подумал я о том, что очень это море и пляж похожи на мой мир. Пляж, шторм, ракушки такие же, даже морская капуста. Её я тоже набрал, люблю её погрызть.