Наконец рабочий день закончен, я потянулся, сидя за компьютером, разминая затёкшие мышцы. Да уж денёк выдался ещё тот. Сначала интервью с Тираном, затем подготовка статьи и отчёта.

Сама по себе работа журналиста не сложная, вот только интервью сильно выматывает. Мало того, что вопросы нужно задавать аккуратно, так и ответы на них, больше похожие на встречные вопросы, ставят в тупик, и требуют сильнейшего напряжения мозгов, для их переваривания и выстраивания дальнейшего диалога. Хотя бы на сегодня с этим покончено.

Я попрощался с коллегами, охранником на входе и отправился в гости к своему двоюродному дяде. Старый он мужик и одинокий, надо периодически проведывать. Вот только в последнее время наведываюсь к нему, не за выполнением родственного долга, а чтобы расслабиться и поговорить о мыслях, которые меня посещают. Дядя всегда умел находить нужные слова и натолкнуть на интересные идеи, которые я порой использовал в своих статьях. Оно и не удивительно, всё-таки дядя Толя, как я называл его с детства, кандидат наук по философии. За его плечами 52 года практики и много научных работ. Уж он в споре уделает любого.

По дороге позвонил жене, сказав, что задержусь у дяди, и, выслушав несколько ласковых, что она об этом думает, с немного испорченным настроением заскочил в продуктовый магазин. Негоже заходить к старику с пустыми руками. Набрал бананов, винограда, а также лука, огурцов и помидоров для салата и 1,5 литра свежевыжатого яблочного сока.

Дядя всегда отрицал животную пищу, как бы мы его ни убеждали. На все наши возражения он мог привести десятки примеров учёных, философов и литераторов, которые придерживались вегетарианства, а так же сотни научных статей о пользе оного, поэтому вскоре мы бросили попытки его переубедить.

А вот себе я с большим удовольствием взял куриных крылышек в вакуумной упаковке и сладкой газированной воды. Завтра выходной, так что устрою небольшой праздник живота, за душевным разговором с дядей.

– С вас 238 рублей. Вы занимаетесь какой-либо общественной деятельностью в свободное время? – спросила девушка на кассе, пробив продукты. За последние 7 лет цены сильно снизились.

– Я волонтёр в больнице, каждую субботу 2 часа помогаю врачам.

– Вашу карту волонтера, пожалуйста.

Я протянул карту на сканирование.

– Согласно вашим очкам волонтёра вам полагается скидка 5 процентов, с вас 226 рублей. Желаете приобрести товары по акции?

– Нет спасибо.

– Всего доброго, хорошего дня.

– И вам.

Выйдя на улицу, легко перешёл проезжую часть, ведь общественный транспорт перевели на струнные технологии и теперь он ездит над нашими головами, что позволило разгрузить движение.

По дороге к дяде встретил мелкого котёнка. А он откуда здесь, неужели не всех выловили? Видимо да. В городе ещё остаются одичалые животные, ну ничего этот вопрос постепенно решается и скоро одичалых совсем не останется. Минуту раздумывал, стоит ли взять этого горемыку?

      Не смогу, у меня своих уже двое пушистых обормотов, им внимание нужно, да и жена не всегда с ребёнком успевает за ними следить. Будь у нас сыну хотя бы лет 5, он бы мог с кошаками возиться, учась ответственности, а пока рано, но и бросать этого горемыку на произвол судьбы нельзя.

Открыв вакуумный пакет с курицей, отломил кусок котёнку. Тот сразу бросился уплетать угощение, а я его гладить.

– Потерпи горемыка скоро и тебе соц службы найдут хозяев.

Котёнок в ответ лишь заурчал.

Вот блин, куда девать кусок оторванной вакуумной упаковки, ближайшие урны далеко? Поразмыслив убрал его в карман, не стоит бросать на улице, проблемы мне ни к чему.

На площадке дяди меня встретила старая, но ухоженная дверь и чистый пол. Раньше всё было иначе.

Постучал условным шифром, игнорируя звонок, это пошло с тех пор как мы с дядей играли в шпионов. Послышался старческий голос и приглушённое шарканье.

– Сейчас Костик подожди.

Дверь открыл пожилой, лысый человек, с короткой бородой, худого телосложения, в белой поношенной майке, поношенном трико и тапках на босу ногу.

Мы обнялись, похлопывая друг друга по спине, мне это немного мешал делать пакет с продуктами.

– Костик родной, давно не заходил к старику.

– Извини дядь Толя, времени не было, всё в заботах жена, сын.

– Понимаю, новая роль в семье, новые обязанности. Проходи, ты я смотрю не с пустыми руками.

– Ага, продуктов набрал для салата с огурцами и помидорами.

– Эт правильно. Иди на кухню, нареж, я пока в зале стол разложу и запись включу. Посмотрим, что главный сказал. Ты и в этот раз брал у него интервью?

– Да меня снова допустили.

– Отлично.

Дядя медленной старческой походкой проковылял в единственную комнату своей хрущёвки, я же направился на кухню. Раньше он был бодрее, а сейчас… Да что уж говорить, годы.

Отогнав неприятные мысли, нарезал салат, выложил виноград и бананы в чашу, разложил по тарелкам толчёной картошки из холодильника, предварительно её разогрев, в свою тарелку положил куриных крылышек и разлил по стаканам сок с газировкой.

К тому времени как всё подготовил, дядя уже разложил стол и настраивал запись с компьютера, выводя изображение на экран в стене.

Я невольно окинул помещение взглядом. С моего детства тут было мало изменений. Всё тот же диван, компьютерный стол с компом, который я подарил, раскладной стол, шкаф под одежду и куча шкафов с книгами, которых с каждым годом становилось больше.

Дядя всегда был сторонником минимализма, не киником как последователи Диогена, державшие себя в чёрном теле и живя в бочке, а именно минималистом. Он умел жить с комфортом, но при этом строго его дозируя, говоря, что человеку для счастья требуется совсем не много, а всё что сверх того лишь развращает и нужно только для хвастовства. Не сказать, что я с ним согласен, но в чём-то он прав.

Мы расположились за столом, сев на диван, и запустили запись трансляции интервью с Тираном.

Храм Тирана (как его называли), располагался в месте, где не дали построить церковь, отчего некоторые считали его приход явлением антихриста. Постепенно зал заполняли журналисты, занимая отведённые места на стульях в 3 ряда, камеры и осветительное оборудование уже было готово, все операторы на своих позициях. Напротив нас стояла обычная деревянная табуретка. Ровно в 12:00, как и всегда, на ней появится Тиран. Я глянул время, без трёх минут.

– Здорово.

Меня ткнул в бок Серж, коллега из Женевской газеты.

– Здорово, – мы пожали руки.

– Как думаешь, в этот раз обойдётся без казней?

– Кто знает, зависит от того, что спросят. В прошлый раз вашего журналиста казнили, и ты занял его место, верно?

– Да было дело, не о таком повышении я мечтал.

– Что было, то было, сделанного уже не воротишь, надо жить дальше, ведь твоей вины тут нет.

– Согласен, и всё равно на душе гадостно, словно занимаю чужое место.

– Здесь он сам виноват, ведь вопросы составлял не редактор или ты, а он сам как требует Тиран. Ошибся человек, бывает.

Серж хотел, что-то ещё ответить, но вдруг воздух над табуреткой стал темнеть, сгущаясь, и вот перед нами сидит человек среднего телосложения, с короткой стрижкой и виднеющимися силуэтами рубашки и джинс. Большего сказать нельзя, ибо всё тело фигуры покрывала густая тьма, скрывающая детали.

– Приветствую вас труженики пера, – произнёс пустой механический голос.

– Здравствуйте, – ответил разноголосый хор.

Имени Тирана никто не знал, как и его титула. Тираном называли между собой, за бесчеловечные поступки, которые длятся 7 лет и заканчиваться не собираются.

– Задавайте ваши вопросы.

Взлетела орда рук, Тиран указал пальцем на журналиста в первом ряду на первом месте, он всегда спрашивает подряд. Моё место было 5-м в первом ряду. Всего мест в ряду 7, пока можно расслабиться, и обдумать, что спросить.