Шерстобитову увели, а Климова отправилась домой к Шерстобитовой за документами. Валерий все ей передал. Климова вернулась к себе в офис и напечатала ходатайство об освобождении Шерстобитовой Галины Семеновны из-под стражи и о прекращении в отношении нее уголовного преследования. Ходатайства о прекращении дела и освобождении из-под ареста Шерстобитовой отнесла и передала в приемную прокурора. Подождала результата на ходатайство об освобождении. Ходатайство о прекращении уголовного преследования, прокурор передал Ляминой для принятия решения, а сам вынес Постановление об освобождении Шерстобитовой из-под ареста. Заверил своей подписью, секретарь поставила печать, сделала для Климовой копию и оба экземпляра выдала Климовой на руки. Климова отправилась снова в ИВС, где и предъявила это Постановление начальнику ИВС. Отправилась на улицу ждать Шерстобитову. Примерно через час, Климова увидела, что Галина Семеновна выходит из ворот. Климова посигналила, Галина подошла и села к ней в машину. Они вместе поехали в офис к Климовой. Теперь можно все обсудить в спокойной обстановке. Климова сделала копии со всех документов по делу Шерстобитовой и сообщила той, что дело возникло по заявлению одного из соседей – старичка по фамилии Петухов Иван Григорьевич, который проживал на одной площадке с Мишиной в однокомнатной квартире с семьей своего сына, которая состоит из пяти человек. Климова спросила у Галины, что она знает об этом соседе.
– Вредный старикашка. Всегда и за всеми следит. Постоянно сидит у окна с биноклем, смотрит и записывает, кто к кому пришел, приехал, на какой машине, во сколько ушел и так далее. Часто меня обзывал «хапугой» и «убийцей» за то, что я «якобы отобрала у старушки квартиру и хочу ее сжечь». Я не знаю, откуда у него такие мысли, но точно, что он сам до этого додуматься не мог. Его сын тоже, так как тот постоянно пьяный. Сын нигде не работает, живет семья на пенсию этого старикашки и на зарплату уборщицы жены.
– Да, это похоже на то, что он написал в своем заявлении. Он указал, что уже целый месяц не видел свою соседку, которую «приходящая врачиха сожгла, а квартиру прибрала себе». Он видел, как ты занималась уборкой в квартире и выбрасывала ненужные вещи. Ты там ремонт делала?
– Ремонт мы делали, когда Антонина Тимофеевна была еще жива. После ее смерти, я действительно выбросила на помойку все ее старые вещи, постельное. Завезла в квартиру новую мебель. Мы с Валерой планировали, что в этой квартире будем жить сами, а свою оставим дочери Елене, так как она уже взрослая, поступила в институт на финансиста.
– Кто-нибудь еще к тебе приходил по поводу квартиры или вызывал на беседу куда-нибудь?
– Да, был такой интересный случай. Я только пришла с работы раньше обычного, так как нам привезли в эту квартиру мебель, ко мне подошел один штатский и представился майором ФСБ Никишиным Борисом Петровичем. Его интересовало, почему я завожу мебель в чужую квартиру. Я засмеялась и сказала, что это моя квартира. Он странно на меня посмотрел, а потом сказал
– Она не может быть вашей сейчас, так как Мишина только недавно умерла, а для оформления наследства еще не наступил срок. У вас ведь есть завещание на эту квартиру?
– Да, есть. Ну и что? – ответила я ему. О том, что квартира моя уже давно я ничего ему не сказала. Он развернулся и ушел. Больше я его не видела. Правда, когда я приехала после похорон Антонины Тимофеевны, в квартире кто-то побывал. Я увидела, что там даже пьянствовали. Я сначала «наехала» на Валеру, но он клялся, что не был в квартире. Естественно, я все выбросила, убралась в квартире, и тогда мы заказали новую мебель, а старую вывезли на спецтранспорте. Наш старикашка все это видел. Наверно, поэтому и решил, что я просто сожгла старушку и написал свое заявление.
– Но им кто-то руководил, так как само заявление было написано юридическим языком. Он является основным свидетелем по делу. Еще, ты знаешь такого врача, Писареву Марию Васильевну? Она онколог в городской больнице.
– Нет, лично я ее не знаю, но слышала, что она очень хороший врач.
– А такая фамилия, как Медведев Владимир Маркович, тебе знакома?
– Да, это нотариус, который заверял наш Договор купли-продажи квартиры с правом пожизненного содержания.
– Понятно. Теперь вы «преступная группа», созданная для убийства одиноких и больных людей, чтобы отобрать у них квартиры». Так вас представила мне следователь Лямина Екатерина Петровна!
– Вот это да! А что делать?
– Ничего. Что нужно, я буду делать сама со своими ребятами из фирмы «ЧАС». От тебя понадобится только консультации с другими врачами по некоторым вопросам. Никуда ни с кем одна не ходи! Чуть что, сразу звони мне! Договорились?
– Да. А что делать с работой? Неужели увольняться?
– Нет. Пока возьми отпуск, если нет очередного, то за свой счет. Так будет лучше.
Галина Семеновна ушла, а Климова подготовила к приходу ребят все имеющееся у нее сведения по делу, которые нужно проверить.
К пяти часам вечера в офис агентства подошел главный «сыскарь», бывший оперативный работник МУРа Николай Николаевич Стрижак. Он ушел в отставку в чине полковника уголовного розыска. Связи у него сохранились до настоящего времени. Это ему обязаны сотрудники фирмы «ЧАС» своим трудоустройством. Николай Николаевич, подключив свои связи, зарегистрировал эту фирму, учредителями которой и стали, кроме самого Стрижака, Климова Вера Тимофеевна и бывший местный начальник уголовного розыска, который ушел в отставку в чине майора, Бармин Сергей Сергеевич.
Вера обрисовала создавшуюся ситуацию по делу Шерстобитовой Галины, которую знали все присутствующие. После того, как Вера предоставила всем документацию по делу, решили распределить обязанности следующим образом:
Климова Вера Федоровна – представляет интересы Шерстобитовой, как адвокат, в связи с чем у нее всегда будет новая информация по делу;
Стрижак Николай Николаевич собирает всю информацию по майору ФСБ Никишину Борису Петровичу;
Бармин Сергей Сергеевич опрашивает всех соседей по месту жительства умершей Антонины Тимофеевны о ее жизни, тех, кто приходил или приезжал к ней, то есть все, что может иметь отношение к делу.
Началась кропотливая работа, которая обязательно приведет к результату.
Климова приступила к выполнению своего задания с того, что узнала, кто является адвокатом второго врача Писаревой и есть ли адвокат у нотариуса Медведева. У них были свои адвокаты. Писареву взялась защищать адвокат Савина Наталья Ивановна, а Медведева – Бойко Сергей Васильевич. Климова назначила им встречу в ресторане «Волна» на пятнадцать часов дня. Они были заинтригованы и пришли вовремя. В результате беседы выяснилось, что Писарева ухаживала за онкологической больной молодой женщиной, которая умерла в прошлом месяце и которая оставила на Писареву завещание на квартиру. Никаких родственников у этой женщины не было. Писарева знала свою больную по работе. «Танечка» работала в онкологическом отделении медсестрой вместе с Писаревой. Потом заболела онкологией. У нее был рак костей позвоночника. Она болела уже около десяти лет. Последние пять лет почти не вставала несмотря на то, что постоянно была в корсете, поддерживающий позвоночник. Писарева ухаживала за ней, ставила ей уколы, но это рак, который и привел к смерти «Танечки». Именно нотариус Медведев в свое время оформлял завещание «Танечки», когда его вызвали на квартиру года три тому назад.
Так получилось, что и договор для Шерстобитовой, и завещание было оформлено одним нотариусом Медведевым, их Лямина и объединила в группу лиц, которые «промышляли» убийствами и мошенничеством. Климова еще раз убедилась в том, что ни Писарева, ни Шерстобитова вместе к нотариусу никогда не приходили, и сами друг друга не знают. Сейчас еще не готова экспертиза, касающаяся смерти «Танечки». А вот экспертиза, сделанная патологоанатомами Курской области, о такой экспертизе попросила сама Шерстобитова перед захоронением Мишиной, была у Климовой. Согласно этой экспертизе Мишина умерла естественной смертью в результате длительного заболевания сердца. Диагноз – обширный инфаркт миокарда, вызванный острым нарушением его кровоснабжения из-за закупорки (тромбоза) одной из артерий сердца атеросклеротической бляшкой. При этом пораженная часть мышцы отмирает и наступает смерть. Это и случилось у Мишиной.
