Спустя несколько недель войска султана преодолели последние равнины и предгорья и к середине июня вышли к Южным Карпатам. В пределах суточного пути перед ними стояла крепость Поэнари, закрывающая один из проходов к горам, в которые спешно уводил свою армию загадочный воевода короля Константина.
========== Глава 19. Ваше благородие ==========
Военная тактика, приводившая в недоумение и негодование османское командование, в своем осуществлении требовала полной самоотдачи и максимального напряжения сил. Возглавив генеральный штаб, Дракула быстро собрал в своих руках все нити управления, перегруппировал полки, назначив новых командиров, и продумал сложную систему оповещения с помощью гонцов-посыльных. Одни координировали и согласовывали действия между отрядами, другие прятали в лесах горожан и крестьян, третьи занимались снабжением растущего войска и связью с заградительными группами, временами остававшимися на ключевых точках, чтобы задержать продвижение врага. Благодаря продуманной и четкой организации румынская армия превратилась в единый организм, подчиняющийся одной воле и стремящийся к одной цели. Все донесения стекались в главный штаб, где немедленно обрабатывались обер-секретарями. После чего следовало недолгое совещание или главнокомандующий лично подписывал приказ — и гонцам выдавались новые предписания, которые следовало доставить по назначению. Роль вен и артерий, по которым курсировала кровь информации, выполняли младшие офицеры и адъютанты полков. Старания стоили полученных результатов: к тому времени, как войска отступили к Карпатам, они почти полностью сумели объединиться, образовав три крупных военных формирования, которым надлежало отойти в горы по разным тропам.
Молодой Ван Хельсинг, брат графини Александры, служил адъютантом королевского кавалерийского полка и с самого начала находился на передовой. Обладая спокойным и взвешенным характером, а также великолепной стрелковой подготовкой, он подчас выполнял самые сложные и опасные поручения. К четырем часам пополудни он вернулся в лагерь, успешно выполнив задание по передаче письма с распоряжениями в соседний полк. Мужчина вымотался и сильно устал, его одежда насквозь пропиталась дорожной пылью, а на пальцах запеклись кровавые мозоли от кожаных ремней повода. Но довольная улыбка все равно играла на его губах: впереди ждал привал, незатейливый сытный ужин и отдых в палатке младших офицеров.
Въехав в расположение лагеря, он перекинулся с часовыми парой слов и спешился возле импровизированной конюшни — брезентового навеса над несколькими рядами коновязи. Дежуривший рядом солдат забрал поводья и подхватил коня под уздцы.
— Здравия желаю, ваше высокоблагородие! — громко отчеканил он.
Ван Хельсинг рассеянно кивнул и пошел прочь. В приветствии рядового слышалось какое-то несоответствие, но сразу в голову ничего не пришло, а переспрашивать мужчина не стал. Он направился к большой прямоугольной палатке с эмблемой полка, принадлежавшей его командиру Мирче Милошу.
Проходя мимо двух солдат, пристроившихся на обломке бревна и развлекающих себя беседой в ожидании пересменки, он мимоходом окликнул их:
— Ребята, генерал у себя?
Бойцы вскочили на ноги и выпрямились, по-строевому подтянув к себе оружие, а один из них, постарше, бодро рапортовал:
— Так точно, ваше высокоблагородие!
Ван Хельсинг медленно перевел взгляд с одного на другого. Шутят, что ли? Звание поручика, которое он носил, всегда именовалось просто «благородием», и столь церемонно к нему не обращались даже молодые солдаты. «Снова стащили вино из офицерской» — подумал он и покачал головой. Сдавать боевых товарищей мужчина не собирался.
Но когда генеральская охрана также вытянулась перед ним по стойке смирно, Ван Хельсинг нахмурился. Происходящее нравилось все меньше, но в чем дело, он пока не знал. Возможно, разговор с командиром прояснит обстановку… Откинув брезентовый полог, адъютант решительно перешагнул порог.
Сквозь полупрозрачные сетчатые окна просачивался дневной свет, пронизывая внутреннее помещение косыми мутными лучами. Вдоль светлых полос плясали частички пыли и завивались тонкие струйки дыма, щедро растворенного в воздухе. Пахло табаком, потом и лошадиным навозом, который натаскали на подошвах сапог посетители и адъютанты. Мирча Милош, пожилой подтянутый мужчина с невероятно пышными бакенбардами и подернутой проседью густой бородой занимался разбором кипы бумаг, доставленной несколько часов назад. Подняв голову и увидев вошедшего, он сдержанно кивнул, не отвлекаясь от основной работы, и велел докладывать. Ван Хельсинг коротко отчитался в доставленном письме, рассказал об обстановке в соседнем полку и передал карту с отметками от тамошнего командира.
Генерал выглядел довольным и благодушным.
— Благодарю за службу, — похвалил он подчиненного, — постарался…
— Разрешите идти? — адъютант ожидал отмашки, чтобы с чувством выполненного долга отправиться ужинать и отдыхать.
— Подожди, — остановил его командир и принялся копаться в бумажных завалах, — на тебя приказ пришел с переводом, сегодня в обед доставили. Жаль с тобой расставаться, но воля не моя. Поздравляю с повышением, не каждого судьба так милует! — усмехнувшись в густые усы, он протянул растерянному Ван Хельсингу сложенный вдвое плотный листок с печатью и длинной витиеватой росписью.
Развернув приказ, тот быстро пробежал глазами по строчкам: «Именем Его Величества короля Константина, самодержца Румынского, приказываю назначить графа Гэбриела Ван Хельсинга командующим соединенного полка лучников и арбалетчиков с присвоением полковничьего звания и чина. К исполнению обязанностей приступить немедленно по получению приказа». Дальше стояла дата и подпись: «Командующий войсками, генерал-аншеф, Владислав Дракула»
— Что за… — прошептал он, поднимая изумленные глаза на командира.
— Вот так, брат, — Милош похлопал недавнего адъютанта по плечу. — Впрочем, не удивлен, вы же с нашим главным в родстве состоите. Но если говорить честно, полностью согласен — не место тебе в посыльных с твоими-то талантами. Собирайся да поезжай в главную ставку, дела примешь, эполеты новые…
— Какие эполеты… — с досадой начал Ван Хельсинг, но тут же осекся, вспомнив, что разговаривает со старшим по званию. — Как прикажете, ваше превосходительство.
— Ступай-ступай, — напутственно проговорил Милош, — война ждать не будет.
Спрятав приказ в карман, мужчина покинул палатку генерала. Противоречивые чувства обуревали его, и разобраться в них было непросто. С одной стороны решения вышестоящего командования не подлежали обсуждению, ни мирное, ни военное время не позволяло солдату распоряжаться своей судьбой. Перемещения войск и их командиров осуществлялись постоянно, и в самом назначении не было ничего странного, вот только… с другой стороны… По пути к конюшне Ван Хельсинг ловил на себе любопытные взгляды рядовых — новость о повышении уже разлетелась по окружению полка. Все знали, что главнокомандующий приходится ему зятем, а значит, имеет место протекция и покровительство… одна эта мысль жгла новоявленного полковника будто огнем. Никогда, ни в чем не желал он быть обязанным Дракуле! После того, как вражда между ними затихла и перешла в равнодушное неприятие, он надеялся больше не пересекаться с мужем своей сестры.
Ситуация требовала немедленного разъяснения. Отвязав свежую лошадь, Ван Хельсинг вскочил в седло и погнал животное галопом, направляясь в главную ставку. Расположение короля и генеральное командование находилось на другом конце лагеря; путь туда через патрули и заставы занял не меньше часа. Спешившись возле длинного шатра с трепещущим румынским знаменем на шпиле, мужчина поискал глазами, кому бы передать повод. Прежде он никогда не бывал здесь и не знал местных порядков. С Владом Дракулой они практически не встречались, и подобное положение устраивало обоих. Но теперь генерал-аншеф становился непосредственным командиром Ван Хельсинга.
Подоспевший конюший увел коня, но в штабной шатер то и дело заходили другие офицеры, и мужчине пришлось ждать своей очереди.
