В одно воскресное утро, она встала с постели и поняла, что пришла пора расставаться. Через час за ней должен был приехать автобус и отвезти в аэропорт. Слезы напрашивались еще со вчерашнего дня, но ей удавалось их сдержать. Теперь же, это было невозможно. Они Ниагарским водопадом струились из глаз. Девушке пришлось пройти под прохладный душ, чтобы успокоиться. Нельзя было показывать свою грусть сыну. Мальчик и так был без настроения, он тоже не хотел покидать это волшебное место. Единственным, кто держал лицо в этот день, был Керем. Он вел себя как обычно, был милым и обходительным. Керем обещал, что совсем скоро он сам приедет к ним в гости и нет повода расстраиваться.
По возвращению в Балашиху, все для Марины стало черно-белым. Жизнь потеряла краски. Даже её симпатичная квартира, казалась ей унылой и безжизненной. Опять эти алкаши возле дома, да и погода встретила дождем и прохладой. Мерзость. Она часами могла рассматривать фотографии с отдыха, и с тоской вспоминать счастливые моменты. Связи с Керемом практически не было. Он извинялся и писал о том, что у него совсем мало свободного времени, так как его отпуск тоже закончился. Он предупреждал Марину, что работает в сфере строительства и находится на объекте по шестнадцать часов. Его бесконечная работа становилась преградой для нормального общения между возлюбленными. Девушка как могла успокаивала себя, перечитывая любовные объяснения Керема. В них было столько нежности и тепла, что невозможно было усомниться в искренности чувств обаятельного турка. Изредка они разговаривали по видеосвязи. Для Марины это были долгожданные встречи, к которым она тщательно готовилась. Белокурая красавица с рвением учила английский язык в свободное время, ей так хотелось преодолеть языковой барьер. Керем по-прежнему обещал приехать, и женщина не могла дождаться этого момента.
Коллеги по работе были удивлены выбору Марины, они еще не успели отойти от истории с Винченцо, а тут уже Керем нарисовался. Многие из них негативно высказывались о перспективах молодой блондинки. Они не понимали, как, имея столько поклонников тут, она выбирает каких-то сомнительных «заморских принцев». Но Марина никого не слушала, она считала мнение коллег предвзятым и необоснованным. Она ждала Керема.
Спустя месяц довольно скудного общения, Керем полностью исчез. Ни оставив никаких объяснений. Марина к этому времени совсем извелась. Она практически не ела, стала очень рассеянной, клиенты начали жаловаться на ее работу. Это не могло остаться незамеченным для вышестоящего руководства. Директор салона, в котором работала девушка, отправил ее в творческий отпуск, и настоятельно попросил вернуться в адекватном состоянии. Хуже всего, что Марина начала выпивать. Алкоголь стал её повседневным успокоительным. После очередного бокала вина в ход шел телефон. Она писала Керему злобные сообщения, но ответа не приходило. На следующий день она жалела о содеянном и писала сообщения с извинениями, а молодой человек по-прежнему оставался безмолвным. После нескольких дней обоюдного молчания, Марина начинала волноваться, вдруг с Керемом что-то случилось. Она металась из угла в угол в поисках решений. А вечером, когда очередная бутылка вина была освобождена от содержимого, блондинка вновь возвращалась к оскорбительным посланиям. Так повторялось снова и снова. Ей богу, если бы у нее было достаточно денег, она бы поехала в Турцию и достала бы Керема из-под земли. Но стольких средств у нее не было. Единственное, что останавливало девушку от авантюрных планов, это ответственность за сына. Утешением вновь выступал стакан. Она старалась пить только когда малыш засыпал, но постепенно самоконтроль начинал давать сбои. Именно в этот непростой период, я нашел Маринину фотографию на свалке. Я понимал, что эта женщина нуждается в поддержке, пусть даже и бездомного. Все-таки я бомж не с рождения. Я как никто другой понимал чувства обессиленной женщины, они до боли были мне понятны.
В одно прекрасное летнее утро ко мне зашла Анита. Она была взволнована. Слегка поддатая особа дала мне понять, что местные ребятки намереваются меня пресануть. Им, видите ли, очень плохо спалось, зная, что я имею неплохую денежную заначку. Я не дурак, и мои сбережения были припрятаны в надежном месте. Но и местные бомжи были весьма сообразительны, хоть и ежедневно дурманили свой разум дешевым алкоголем. Мне не хотелось ощутить на себе все прелести местного садизма, о котором я уже слышал. В последнее время, мой образ жизни начал слишком заметно выделяться. Я и так был не особо любим здесь, но теперь бомжи явно были недовольны моим прояснившимся мировоззрением. Трезвенники тут долго не протягивали.
Я уже и сам понимал, что пора стартовать, но мне хотелось чуть больше денег. В данном случае, мне бы очень помог дополнительный капитал, который существовал в нашей общине, и был под запретом для всех. Вообще, воровать было не в моих правилах, но в этом случае, меня очень зацепило намерение бомжей устроить мне тёмную. Я понимал, что уходить надо сегодня. Поспешность моего отъезда рушила намеченные планы, но перспектива быть избитым меня тоже не устраивала. Придется отправиться в путь грязным, ведь баня была назначена на завтра. Меня всегда бесило, когда все шло не так, как я хотел. Я очень злился на себя, что не имел запасного плана. Времени на раздумья не было, я решил пойти на крайность и прихватить деньги бомжей.
Как я уже писал ранее, бомжи не копят деньги, но есть лишь один случай, когда они вынуждены их откладывать. Еженедельно мы все сдавали определенную сумму в общак, как в школе, по списку. Причем, не важно, какой вид мусора ты сдавал, сумма была для всех одинаковой. И это было очень обидно, ведь уровень заработка был разным. Общаком заведовал Василий, он считался тут самым главным, что-то вроде вождя племени. Вася был зрелым мужиком, который неоднократно сидел на зоне и все стычки решал он. В самом начале моего пребывания на полигоне, он объяснил мне правила проживания и обязанности каждого бездомного. Они меня устраивали. В то время мне надо было где-то обосноваться, и я посчитал местное устройство довольно гуманным. Я не хочу жаловаться, здесь действительно было достаточно неплохо, большинство бродяг всё устраивало. Да, были свои моменты, но, в целом, жить можно было. Все отложенные деньги шли в карманы государственных блюстителей общественного порядка. Своевременная дань помогала бездомным жить спокойно, нас как будто никто не замечал. А нам только это и надо было.
Я знал где находится тайник, куда складывались все деньги. Да и вообще, место знали почти все, но никто не смел туда лезть. Анита рассказывала мне, что однажды один смельчак украл оттуда несколько купюр, затем она показала мне овраг, в котором его похоронили. Тот чудак совершил кражу ради очередной бутылки, у меня же вопрос стоял иначе. В моей никчёмной жизни появился шанс на светлое будущее, последний шанс. И я не мог его упустить.
Деньги всегда были под охраной, правда, существовал один период, когда охрана становилась уязвимой. В интервале с десяти до одиннадцати утра все максимально были заняты на полигоне. В поселении оставался только охранник общака. Сегодня это был Витек. Все остальные отсутствовали, либо спали, после утреннего приема алкоголя. Именно в это время был мой единственный шанс. Витек был недалеким парнем, и едва-ли представлял угрозу. Ко мне пришла идея напоить неопытного охранника. Я знал, что мне точно пригодится водка, которую я так и не смог выпить за последнее время. До реализации плана оставалось минут тридцать, за этот период, мне надо было еще раз продумать свои действия. Права на ошибку не было, если меня поймают, то живым уж точно не оставят.
Когда стрелка часов подобралась к десяти, я решил действовать. Я уже пробил местность, всё было по плану. Витек ковырялся возле костра, делая заготовки к обеду. В поселении остались только Кривой и Лариска, они пили до раннего утра и теперь дружно храпели. Я подошел к Витьку, и, долго не затягивая, предложил выпить водки. Парень явно растерялся, было видно, как он жадно смотрит на бутылку и о чём-то размышляет. Затем, он буквально выхватил спиртное из моих рук и сделал несколько больших глотков.
