- Тучка, что у тебя стряслось? Я никогда не видел тебя таким!

Вместо ответа белый медведь зашел внутрь дома, и Кеше ничего не оставалось, как последовать за ним и закрыть дверь. Цыпе было интересно услышать их разговор, но, решив про себя, что спать ему хочется куда больше, он завалился на крыше и очень быстро заснул.

***

- Кеша, мне нужна твоя помощь как лучшего друга. Больше мне не к кому обратиться. Я надеюсь, что ты меня выслушаешь и поймешь.

Бурый мишка потерял весь задор, проникаясь настроением товарища:

- Тученция, я же твой лучший друг, кто, как не я, тебе поможет?

- Понимаешь, Кеш, я люблю Лисичку.

В голосе Кеши начали проскакивать его обычные задорные нотки:

- Ооооо, ну ты даешь, Тученция! И поэтому ты меня разбудил посреди ночи?

- Ты не понимаешь, Иннокентий. Я не знаю, как ей это донести. Вчера, пока ты бегал за инструментами, я рассказал ей о своих чувствах. Но все, что я от нее добился - это ничего. Она даже не знала, что мне ответить.

Усевшись на свою постель, Кеша ухмыльнулся:

- Ну так Лисичка же девчонка, они все такие, не могут ничего ответить.

- Кеша, но мне нужно, чтобы она ответила, понимаешь! Нужно! Я теперь из-за нее ночью заснуть не могу, все думаю о ней!

Бурый мишка подпрыгнул на постели:

- О, я придумал! Я сделаю для тебя любвепритягательную машину!

- Кеша, да прекрати ты со своими машинами! Не нужна мне машина, мне нужна Лисичка и ее чувства, а не твои железяки. Должен же быть какой-то способ, чтобы донести до нее всю свою нежность!

Кеша был непреклонен:

- Не, Тучк, тут реально потребуется машина. Правда я пока не решил точно, как она будет работать и чем тебе она может помочь. Конечно, ты бы мог для нее смастерить что-нибудь, но ты ж технику не любишь, да и не получится у тебя ничего.

Белый мишка задумался:

- Смастерить? А это пожалуй идея! Только не смастерить, а приготовить! У нас на Севере, если тебе нравится девочка, ты готовишь для нее особое блюдо. Мы его называем “Похлебка искренней нежности”. Туда кладется все-все самое лучше, что только есть у тебя дома, потому что ты готовишь ее не для себя, чтобы утолить голод, а чтобы сделать приятное девочке. У нас считалось, что если твоя похлебка ей понравится, то она обязательно ответит тебе взаимностью!

Кеша захохотал:

- Ну и традиции у вас на Севере, Тученция! Мальчишки готовят еду девчонкам? Ну и умора! А бантики у вас там на голову не повязывают? Платьица не надевают?

Тучка обиженно засопел:

- Кеша, я пришел к тебе как к другу, за помощью, а ты только смеешься. Ну и оставайся один со своими аппаратами, я сам все сделаю. В одиночку!

Белый мишка выскочил из дома и убежал, захлопнув дверь. Кеша попытался было пойти следом, чтобы успокоить своего друга - но понял в тот момент, что это будет не самой лучшей идеей.

========== Глава третья. Похлебка искренней нежности ==========

Тучка уходил в ночи к своей ледяной берлоге, испытывая чувство, которого не испытывал уже давно — раздражение и даже гнев. Ему было обидно, что его самый лучший друг, Кеша, по сути посмеялся даже не столько над его чувствами, сколько над традициями его родного края — а это было очень серьезно. Понимая в глубине души, что с утра он вряд ли уже будет вспоминать, Тучка все равно злился на Кешу.

Дойдя до своей берлоги, белый мишка завалился спать, зная, что завтра прямо с утра он примется за работу. Может, он и не был таким первоклассным кулинаром, как Лисичка, но похлебки готовить Тучка явно умел — чего стоила та история несколько месяцев назад, когда голодный Иннокентий умял шесть порций его «царской похлебки» в один присест и был готов съесть еще — если бы она была.

Тучка не знал, но в лесу этой ночью был еще один неспящий зверь — Лисичка. В отличие от белого мишки, Лисичка не шла ни к кому советоваться — она просто лежала у себя на постели и думала. Очень много, столько, сколько вообще могла думать девочка.

Она вспоминала признание Тучки и думала: “Он сказал, что любит меня. Говорил, что я красивая. Но что это значит? Что значит — любить?”

Разумеется, Лисичка не была глупой и знала, что такое «любовь» — она читала об этом в разных сказках, где были прекрасные рыцари, спасающие принцесс от злых драконов во имя любви. Но одно дело — сказки, а другое — жизнь.

Включив свет, все еще не уснувшая Лисичка подошла к зеркалу и внимательно осмотрела свою рыжую мордочку:

— Ушки как ушки, глазки как глазки, обычные лапки. Почему Тучка сказал, что любит меня? Разве я красивая настолько, чтобы мне такое говорили?

Под зеркало Лисички были заткнуты различные фотографии, где она была в разных нарядах на совместных представлений с мальчишками. И Лисичка увидела, что в некоторых нарядах она действительно была очень красивой, особенно в том костюме с карнавала, когда носила большое перо и маску, закрывающую половину мордочки.

Выключив свет и решив для себя, что основания у Тучки говорить ей такое все же были, девочка спокойно заснула, даже не зная, какая драма развернулась между Тучкой и Кешей.

Едва проснувшись, Тучка принялся готовить «похлебку искренней нежности». Понимая, кто будет это пробовать, белый мишка исключил любую мысль о халтуре. Залезая в погреб, Тучка очень тщательно отбирал все ингредиенты, отбраковывая любые, имеющие хотя бы какие-то недостатки. Так он поступил и с картошкой, и с зеленью, и с овощами и даже с небольшим запасом мяса, который у него хранился глубоко во льду — для готовки годилось только самое лучшее.

Вскоре на его плите закипел чугунок с похлебкой, и Тучка поминутно снимал пробу с готовящегося блюда, тщательно следя за мельчайшими деталями вкуса. В тот момент ему даже показалось, что Лисичка наверняка сделала бы все без каких-либо усилий и концентрации, лишь используя свой талант в кулинарии. Но так как Тучка не был Лисичкой, рассчитывать ему приходилось лишь на свое старание — и знания со своей северной родины.

***

Утром Лисичка, как ни в чем не бывало, принялась кулинарить. Весело напевая песенку «Вместе по лесу идут…», она разожгла огонь и начала варить новую порцию компота.

День обещал быть вполне обыденным — но обещание свое сдерживать не собирался. Попутно с компотом девочка готовила и вкусный пирог с клубничкой. Когда Лисичка отвернулась, чтобы хорошенько замесить тесто, одно из кухонных полотенчиков, висящих возле плиты, упало прямо на газовую плиту и загорелось. Девочка, все еще не видя этого, распрямилась, взяла в лапки бутылочку с маслом, стоящую рядом, развернулась к плите — и от испуга случайно отбросила от себя бутылочку. Масло, расплескавшись каплями, полетело прямо в огонь — и пламя взметнулось вверх, начав поглощать все деревянные шкафчики и ящички, висящие возле плиты, занавески на окнах с этой стороны домика. Схватив ведерко и зачерпнув воды, Лисичка плеснула ее в огонь — слишком поздно осознав, что это было огромной ошибкой. Вода попала на горящее масло, и неслабый огонь разгорелся только сильнее.

Схватив плотную курточку, Лисичка стала набрасывать ее на пламя, пытаясь его затушить — но слишком поздно, огонь был слишком силен, чтобы его можно было погасить таким примитивным способом. Оглянувшись, девочка с ужасом поняла, что пока она боролась с огнем, он по потолку добрался до противоположной стены — и Лисичка оказалась в огненной ловушке, из которой не было выхода. Упав на пол, девочка закричала от ужаса, слабо надеясь, что ей успеет помочь кто-то из мальчишек.

***

Тучка был доволен — похлебка удалась на славу. Она так соблазнительно пахла, что мишка сам бы ее съел — но удержал себя от этого. Все же, это было для Лисички.

Ухватив котелок, он пошел в сторону дома девочки — и еще издалека понял, что творится что-то странное. Прямо в небо поднимался дымок, и он находился ровно в том направление, где было жилище Лисички. Ускорив шаг, Тучка вскоре с ужасом увидел, что дом Лисички горит!

Забыв в ту же секунду о всякой похлебке, Тучка бросил котелок на землю, пролив большую часть варева, и помчался со всех лап к домику. Он видел сквозь окно, как возле обеденного стола в приступе паники бегает Лисичка, спасаясь от пламени. Вероятно, она увидела приближение Тучки, и он с трудом разобрал ее крик, приглушенный оконным стеклом: