…и истошный крик, который пришлось прервать ударом по лицу, дал понять, что старики эти далеки даже от тех знаний алхимии, что есть у меня.

За четыре шага я сократил дистанцию до второго алхимика, что судорожно пытался вырисовать печать взрыва на полу, и прибил его лицом об тот же самый пол. Третий и четвёртый попытались рвануть за дверь, но тут же были перехвачены и… нейтрализованы.

Лодыжка постанывала, а левая рука ощущалась чуть онемевшей и тяжёлой, но вот справиться с этими людьми это не помешало.

— Ты последний, — желчно прошептал я, хищно облизнувшись, мои глаза тут же залились кровью. — Кто ты такой?!

Глаза дедули тут же раскрылись; тело затряслось. Он бессильно свалился на колени, сложил ладони в молитвенной форме и замотал головой — мол, не убивай. После чего приоткрыл рот и высунул язык… точнее, тот обрубок, что от него остался.

Эм… ладно.

Теперь ясно, почему молчали — я, пожав плечами, щёлкнул того по темени и, развернувшись, подошёл ближе к артефакту. Если бы не старость Рорана, у этих чайников ушло бы больше десяти лет на устранение защитной печати.

Впрочем, пока алхимики меня не волнуют. Оттащив спящие тела стариков в тёмный угол и усевшись на пол перед костью Адама, я закрыл глаза и сосредоточился. Касаться артефакта было запрещено, но вот взглянуть в него, как в предмет, хранивший в себе отголоски прошлого, было вполне возможно.

Не то, чтобы мне было любопытно, каким образом Йокагами перенёс через миры свою силу, просто… времени на поиски ушло меньше, чем я полагал, а ждать начала церемонии мне где-то было нужно.

…первым и единственным воспоминанием кости оказалось просторное помещение, посреди которого в позе лотоса сидел тот самый мастер Хоширо — человек, обучивший меня науке алхимии в прошлом… позволивший овладеть ей на высоком уровне.

Руки, ноги и всё тело старика было покрыто узорами. Темные линии, переходящие от закрытых глаз до подбородка, говорили о его полной боевой готовности. Конечно, за окнами помещения всё было спокойно и мирно, но отсюда казалось, будто старик объял своей жизненной энергией весь мир.

Затем дверь перед ним открылась. Если бы не та негативная аура, витающая в пространстве, мне бы показалось, что это обычная тренировка, либо же что-то вроде экзамена, но… сейчас всё было иначе.

С лёгким удивлением вглядевшись в проём, я увидел Йокагами. Он был моложе того, с которым сражался я, да и взгляд его не был таким… безумным. Но сомнений не было, это был тот самый Йокагами.

Никаких резких движений, всё происходило так, будто это была обычная житейская встреча.

— Мне нужна ваша помощь, — Йокагами заговорил тихо, даже хрипловато.

Старик поначалу молчал, будто прося не отвлекать его от медитации; затем, спустя минуту, открыл глаза.

Да, Хоширо всегда отличался от других своим пафосным поведением. Даже сейчас я уже примерно понимал, какое именно воспоминание таила в себе кость Адама, но… от этого стало даже интереснее.

— Йокагами, — наконец подал голос Хоширо. — Во всём произошедшем ты должен винить себя, сынок…

Ну, вот. То есть, всё уже произошло, и Йокагами уже начал свой путь мести.

— Он убил их! — взревел тот. — Расстрелял, как собак!

— Он лишь был на задании, — старик как был спокойным, так и оставался. — Твоя страна убила их, не брат… твой клан зашёл слишком далеко.

Йокагами, приятель. Если бы я знал, к чему приведёт убийство твоих детей, сделал бы всё, чтобы этого не произошло. Жаль, теперь уже поздно об этом гадать.

— Они же дети, мастер! — не находил аргументов ученик. — Мои дети!

— Пойми, что насилием ты ничего не изменишь, — старик парировал легко. — Этот мир погряз в насилии, ты станешь лишь тем, кто продолжит цикл разрушений, Йокагами.

Я перевёл взгляд на ученика. Ну-ка, что ты скажешь на это, мистер завоеватель?

— Пусть так… — он лишь вытер слёзы. — Во мне не осталось ничего живого…

Ох, сейчас будет драка — в руке мужчины возник самурайский клинок из маны. Думаю, тогда он ещё не так был заточен на создание кости.

Ан нет…

Его торс покрылся костной тканью, а над телом возникло что-то вроде Сусано; только вот аура была чёрной и очень-очень злой.

— Значит, ты всё уже знал о той печати… — старик стал чуть серьёзнее. Ух, сейчас будет жарко! — Я заберу тебя с собой в мир мёртвых, сынок… этого требует правитель, этого требуют люди.

Вспышка.

Всё… оборвалось.

Какого хрена?

Я вот-вот должен был увидеть мега-эпичную схватку двух сильнейших людей Японии, а вместо этого послушал пару сопливых реплик?

Эти слова «я заберу тебя с собой»… неужели в них был вложен буквальный смысл? Последнее, что я ощутил перед тем, как воспоминание начало распадаться — то, что Хоширо больше не испытывает ни капли страха перед смертью, будто он и вовсе не был убит.

Я приложил все усилия, чтобы дольше пробыть внутри сосуда, выбросил в своё сознание немного энергии из камня и активировал глаз Деймоса. Не знаю, сработает ли, но я обязан был попытаться.

Секунду перед глазами была лишь боль от накапливающейся в глазах крови. Затем я ощутил сгусток энергии… воспоминание продолжалось, только вот сейчас Хоширо лежал в луже собственной крови, а Йокагами, сидя над ним, складывал печати. Воспоминание было еле заметным, практически забытым, но, как бы странно ни звучало, всё ещё живым.

— Ты… — еле слышный голос Хоширо достиг моего сознания. — Ты… Йокагами Кисимото, чего ты добиваешься?

Йокагами продолжал складывать печать. Слёзы, смешанные с кровью, градом катились по его лицу.

Всё же я пропустил мега-эпичную схватку со стариной Хоширо. Поначалу я сильно расстроился, теряя интерес к воспоминанию, но затем быстро собрался мыслями, увеличил поток энергии камня и попытался укрепить контакт. Думаю, на минуту этого хватит.

— Я… — слова Йокагами произносились с трудом. — Мне нужна твоя сила, мастер. Брат сильнее. Он… очень силён.

Ну, это объясняет, почему Йокагами так просто разделался со мной в прошлом. Мастер Хоширо, как же ты, уважаемый человек, позволил ему эксплуатировать свои знания в разрушительных целях?

— Ты убьёшь брата, но… что потом? — аура старика встрепенулась. — Это не сделает тебя прежним.

Ох, старик, видимо, немного попутал. Йокагами — мститель. У него нет ни времени, ни желания думать о последствиях. Мир для него — пустое место. Тем более после всего, что случилось. Единственное, что избавит его от боли — смерть. Ну, либо хороший психотерапевт.

—…тебе не вернуть их, — продолжал он. — Что бы ты ни сделал.

— Плевать, — другого ответа у Йокагами не было. — Я убью каждого, кто был причастен к их смерти.

И моего отца убьёшь, урод. Как и ожидалось, старик резко, даже слишком, помрачнел. Силы его покидали.

— Ваши знания помогут мне, мастер, — добавил ученик, стараясь подбодрить старика. — Вы сделали меня таким, вам и ответ нести придётся.

Мастер Хоширо тем временем практически полностью погас — потратил слишком много сил на разговоры. Благо, крупица маны в нём всё ещё оставалась.

— Моих знаний… мало, — мастер будто задыхался. — Тебе понадобится время.

Время? Ха. Терпение и Йокагами находятся в двух параллельных реальностях. Увы, старик, но эти разговоры тщетны.

— Время кончилось, — отвечал обезумевший. — Печать смерти известна лишь тебе.

Вот как… воспоминания, знания, энергия — всем этим теперь обладает и Роран? И, если он пятьдесят лет готов был ждать меня, то это значило лишь одно… в одиночку он не сможет вернуть себя. Нужны сильные тела… такие, какими обладали мы.

Будь я проклят! Так вот чего этого пердуна-Рорана так раскачало! Он вернуться хотел не только за счёт своего тела. Выкинул истинную ману в кость под предлогом — «для любимой доченьки», чтобы позже использовать её как помощника для своего возвращения.

То есть, чтобы вернуть двух… необходимо в два раза больше силы.

Так, а это уже попахивает кидаловом. Я сидел перед Хоширо и не мог понять. Игра на выживание? Собрать все силы алхимии этого мира? Этой целью жил Роран?