Вдруг мне в шею уткнулась иголка. Странно, почему само чувство мне пиздец как знакомо? Может, нас так тренировали писать?
— Что-то ты слишком похож на инквизитора, мужик. Не обессудь…
— Жорм, отстань от него! Он из стареньких!
— Пф. Тоже мне, начальник нашелся.
— Я все Келье расскажу.
Иголка мгновенно исчезла. Странно, парень выглядит довольно тяжелым, но веса его я не почувствовал. Что тут происходит?
— Анто, шантажировать плохо.
— А тыкать людям в шею иголкой — хорошо?
— Да.
Жорм вновь уселся на ящик, и Анто повел меня дальше.
— Ты прости его. Судьба у него суровая — инквизиторы родителей убили. А он обещал отомстить, научился убивать. Вроде как скоро двенадцать стукнет, а у него за душой уже с сотню трупов.
Меня смутила эта информация. Почему? Инквизиция же, вроде как, должна защищать граждан от еретиков? Еретики злые, инквизиция добрая, нет? Что-то в глубине души говорит — нет.
Экскурсия закончилась в одном из пабов. Там же сидел суровый мужик, весь покрытый шрамами, и спокойно пил. Однако от остальных он отличался стальными серыми глазами, и… серым плащом. Плащ будто был соткан из самоцветов — в сером мерцали другие цвета. В мельтешении цветов мои глаза вдруг выцепили — «Разрушитель». Это… галлюцинация? А он оглянулся на меня… и приветственно махнул рукой. Я немного поклонился, что вызвало у него легкое недовольство.
— Ну что ты, как не родной? Садись, выпьем, расскажешь.
Я его не понимаю. Но судя по тому, как напрягся Анто, это кто-то из верхушки. Я сел напротив него. Он протянул руку.
— Гормит, Разрушитель. А как тебя звать, Паладин?
Паладин? Я? Что тут происходит? Он заметил мое замешательство, и наклонил голову.
— Что-то не так, Паладин?
— Эм… ну, я не Паладин.
— Хорош заливать, я вижу за твоей спиной шлейф Госпожи. Покажи руку.
Я поднял руку. На ней крепко висел браслет от Джейка, не более. А Гормит еще и хмыкнул.
— Еще и на золотой цепи, как зверь… Фаворит. Вот только… связь как будто пустая. Ты забыл Госпожу?
Золотая цепь? Что он несет?
— Простите, я не понимаю.
Однако ему было неважно, он продолжал рассуждать.
— Другие глаза, другое тело… Пришедший из другого мира? Похоже. Но… Паладин, что ты помнишь самым первым?
Да что он задумал?! Твою мать…
— Я не паладин. Я простой пи…
Блять, чуть не спалился.
— Простой прихожанин, работающий на вашу организацию.
— Брешешь. Спорим?
— На что?
— А на то, что ты все мне расскажешь. Пойдем, клинки размять хочу.
Он потянул меня на улицу. Я не успел осознать, как мы оказались на заднем дворе бара. Здесь была относительно плоская площадка из камня. Гормит толкнул меня, и не успел я развернуться, как он кинул мне короткий меч.
— Эй, может, не сто…
— Бери меч. Или помрешь без чести.
Видимо, без вариантов… Я наклонился и поднял меч. Хм, тяжеловат. Откуда я это знаю — а черт знает. Не успел я привыкнуть к мечу, как Гормит резко приблизился и попытался ударить сбоку. Я осознал, что защитился лишь после того, как отзвенели клинки. Что я сейчас сделал?! Я защитился? А откуда у него кровь на щеке? На мне ран нет… я его ранил?! Но как?
— Вот видишь, а говоришь, не Паладин. Ну, рассказывай.
— Что?
— Что первым помнишь?
— Ну… келья. Я там… проснулся. Пришел Джейк и увел меня в отделение.
Гормит задумался.
— Хм-хм-хм… Амнезия? Да такая сильная… Еще и Джейк… Забавно.
— Эм, чем?
— Ты. Паладин, попал в руки Джейку Маньяку. Он служить начальником отделения уже довольно давно, и все потому, что его методы не всегда нравятся начальству. А учитывая его любовь к пыткам и садистским экспериментам… я бы сказал, что он по духу ближе к нам, чем к священникам. Однако его самого в этом не убедить. И что он тебе наговорил? Дай угадаю — ты должен показать ему это место?
Мне нечего было сказать. Я просто кивнул. Гормит кивнул.
— Значит, покажешь.
— В смысле?
— Джейк хочет увидеть наше убежище. Он его увидит. А мы к этому времени уйдем. Раз уж ты без памяти, мы ничем не сможем помочь.
— Почему?
— Ну… связь с Госпожой давно пропала. Примерно полгода назад. Она могла бы снять амнезию… однако теперь — нет. А восстанавливать самим бессмысленно — ты явно не от мира сего. Стоило бы убить тебя тут, чтобы не мучался, однако… Если госпожа узнает, мне очень сильно не поздоровится. Так что… М-м-м, посиди в баре, а мы куда-нибудь исчезнем. Выпивку можешь забирать себе.
Черт. И кто я? Почему еретик увидел во мне какого паладина? Еще и фаворита… фаворита кого? И кого он называл госпожой? А в кого еретики верят? Не помню…
Вскоре наступила тишина — маленький подземный город опустел. И я не знаю, куда все ушли. Впрочем, это к лучшему. Пойду, немного выпью. Раз уж можно. Даже если там яд.
Перебирая бутылки, я нашел коньяк в красивой бутылке — как фляжка. Налив стопку, я опрокинул его в себя. Ну и дрянь… Да и какой-то он будто грязный. Эх, это не то. Я откинулся на стуле, и не учел, что все тут сооружено из хлама. Стул скрипнул и развалился. Я попытался удержать равновесие, но одна из досок прогнулась, и я выпал в окно. Прямо в ущелье. Ну все, капец котенку. Ну то есть мне…
/Каси, ПЛ/
Операция шла хорошо. Заручившись поддержкой королей, я стала продвигать «правильные» идеалы. Как потом тихо передала Мадлен, все молитвы и эмоции к моему имени она будет забирать себе — потому как я не выдержу этого. Но при необходимости вернет эту силу обратно мне. Впрочем, я и не против — не хочется чихом сносить города, а кашлем вызывать землетрясения. Богом, оказывается, быть так муторно… Почему я так говорю? С нами на связь вышел Слабый. Так его назвала Мадлен.
В общем, это такой же представитель своего рода, как и какая-нибудь Маднесс, но… послабее? В общем, местный божок. Конкретно сейчас с нами связался Ганудар. По местным легендам… ну, он мой жених. Гребанная Мако То как-там-тебя Ден! Ну за что мне все это разгребать?! Пожалуй, расскажу все более обстоятельно.
После марша и крайне быстрого штурма (защитники сдались, увидев меня) меня пригласили расположиться в королевском дворце. Я и не против. И вот, заходим мы в дворец. Нас встречает сам король и маленькая принцесса. Принцесса первой отреагировала на Дусю.
— Кися!
Король посмотрел на «кисю», и заметно посмурнел.
— Мда… Киса…
А Дуся любопытно обнюхивала принцессу. Пыталась потереться, как кошка, но у нее голова больше, чем вся принцесса! Хотя мелкой понравилось кататься на голове чудища. Ох уж эти дети. Пока дети (не могу иначе воспринимать Дусю — большой ребенок!) развлекались, король подошел ко мне.
— Благодарю за предоставленный почет, о богиня…
— Будет вам. Мы ненадолго.
— Даже миг того, что богиня гостит в моем доме — честь.
Льстит и не краснеет. Впрочем, я здесь вроде как я города стирать умею… Ну да ладно. Стоило мне переступить порог, как раздались громы, молнии, и на пороге появилась фигура местного ушастика в богатой одежде. Он медленно выпрямился, и решительно пошел к нам. Каждый его шаг сопровождался ударом молнии. Король пал ниц.
— О великий Ганудар! Не карай наше царст…
— Заткнись, старик. Мако, это ты?!
Я опешила, потом вспомнила свое имя, и величественно кивнула.
— Я. И что с того?
— Почему ты не явилась сразу ко мне? Вертишь шашни с этим старикашкой?!
Воздух наэлектризовался, небо потемнело. Плохо. Нужно что-то делать.
— Давай не будем выводить наши споры на… такой общественный уровень. Поговорим в моей личной карете?
Недовольный и явно туповатый бог прищурился. После чего кивнул. Я взмахнула рукой, смотря в небо. Только зная, куда смотреть, я смогла найти Кайлу. Мой сигнал тоже заметили, и маленькая серебряная точка приблизилась. Они приземлились где-то за городом. Логично. Но это тоже нужно обыграть.
— Ах, какие мои слуги добрые…
