Повернуться спинами?
Верьте, люди добрые,
Верь, честная братия,
Что в стране Совдепии
Будет демократия.
А народ мечтает всё –
Откопать бы Брежнева,
Закопать Горбатого,
Чтобы пить по-прежнему:
– Жили мы при Брежневе,
Жили и при Сталине,
Ну а что сажали всех –
Так ведь знать не знали мы.
А теперь ворьё кругом
Да кооператоры,
Вот бы взять да пострелять
Всех к ебене матери.
Солнце катит к вечеру,
Быстро и привычно.
Дня как будто не было,
Впрочем, как обычно.
Бьют куранты радостно
На Кремлёвской башне.
Эх, Расея-матушка…
Что же будет дальше?
_________________________________________
В час, когда ты одна, и тебя отпускают заботы
Ты берешь свой альбом – он хранится в шкафу у тебя –
И в той девочке, что улыбается с каждого фото
С удивлением вдруг узнаёшь почему-то себя.
Ты успела забыть беззаботное светлое детство,
Растворилась в делах и тревогах и стала собой,
Ты гордишься собой и по жизни несёшь этот крест свой,
Что тебе уготован счастливой, наверно, Судьбой.
И в огромном спектакле без зрителей и режиссёров
Ты играешь обычную роль без значительных слов.
В этом фарсе так много посредственных, серых актёров,
А таланты играют, как правило, глупых шутов.
Дни рожденья теперь ты справляешь, как будто поминки
По ушедшему году, с которым ты стала мудрей.
Время плавно скользит, как игла по дорожке пластинки,
С каждым кругом к концу приближаясь быстрей и быстрей.
Чуть замедли свой бег, плюнь на встречи, дела и заботы,
Вспомни старый альбом, что хранится в шкафу у тебя.
Видишь девочку, что улыбается с каждого фото?
Постарайся узнать в этом милом ребёнке себя.
Посвящение одной девушке на день рождения. Если честно, даже уже и не помню кому конкретно.
_________________________________________
Твой дом – это зал заседаний,
Тебе там не скучно совсем,
Ты любишь уверенность зданий
Райкомов ВээЛКаэСэМ.
А я снова съехал на «тройки»,
Стипухи уже не видать,
Но всё же, «прораб перестройки»,
Позвольте Вам прямо сказать.
Где твоя чекистская кожанка,
Где твой комиссарский револьвер?
Тщательней заматывай портянки,
Женщина изысканных манер.
Твой папа – не повар, не плотник.
Он смотрит на всех свысока –
Он номенклатурный работник
В одном из отделов ЦК.
Он в дочке железно уверен,
И ты его не подведёшь,
Твой путь согласован и сверен,
Ты следом за папой идёшь.
Тебя воспитали отлично
На вере в родной комсомол,
Тебе глубоко безразличны
Высоцкий, металл и футбол.
А мне это всё интересно,
Но я не читаю газет.
И мне наплевать, если честно,
На мой комсомольский билет.
День умер в багровом закате,
Мы вместе садимся в метро.
Меня в восемь ждут на Арбате,
Тебя в восемь ждут на бюро.
Но как-нибудь в твой день рожденья,
В подарок купив тебе роз,
В нахлынувшем вдруг вдохновенье
Задам тебе это вопрос.
Где твоя чекистская кожанка,
Где твой комиссарский револьвер?
Тщательней заматывай портянки,
Женщина изысканных манер.
_________________________________________
Ну и день, что за чёрт?
Ничего, никого не хочу.
Воздух душен и спёрт,
Лень зажечь над диваном свечу.
Может, взять, да заснуть?
Только вот не идёт ко мне сон.
Может, выйти, курнуть
На замёрзший, промозглый балкон?
Да сорваться б и лбом
Окровавить пушистый сугроб.
Но боюсь, что потом
Будет тесным мне тёсаный гроб.
Сам чёрт не разберёт –
Может, пива с друзьями попить?
Только грусть не уйдёт,
Да и нечем за пиво платить.
Может, в церковь пойти,
Исповедаться мне у креста?
Но не верю, прости,
Я ни в рай, ни в Исуса Христа.
Верю людям, но вот
Что-то злы у прохожих глаза…
Что за странный народ,
Кто их всех и за что наказал?
Кабы знать, кабы знать
Что их гонит от истины прочь,
Попытаться б понять,
А потом чем-нибудь им помочь.
Птицей в небо взлететь
В царство солнца и вечного дня
И оттуда б им спеть,
Да боюсь, не услышат меня…
Меня вот сейчас удивляет – а что мы делали в свободное время в те годы? Это сейчас у молодёжи есть компьютеры, смартфоны, интернет, можно зайти и зависнуть на несколько часов. А тогда? По телевизору что-то интересное было крайне редко, в кино и пивбар не каждую неделю ходили. Ну в футбол во дворе играли по вечерам, книжки читали, музыку слушали, по домашнему телефону разговаривали. Но это опять не каждый день. Вот поэтому, видимо, и родилась эта песня, когда я сидел дома, ходил курить на балкон, а в голове были всякие нехорошие мысли.
_________________________________________
Мы опухли от мата,
От кирзы и хэбэ
И ремнем автомата
Плечи стерли себе.
Здесь – тайга и болота,
Край суровый и злой.
Нам осталось полгода
До приказа домой.
Здесь, в тайге под Вуктылом
Нас Отечество так
В грязь впечатало рылом –
Не утремся никак.
Всё уныло-похоже,
Ни жилья, ни дорог.
Хоть узнать бы – за что же
Проклял нас Господь Бог.
Ладно, хрен с ним, с Всевышним,
До него высоко,
До Москвы – тыща с лишним,
До Москвы далеко.
Ну а мы – в гарнизоне,
Мы – конвой ИТК.
Это значит, на зоне
Охраняем ЗК.
Вон поднялся и сгинул
В облаках вертолёт,
Что жратвы нам подкинул
Аж на месяц вперёд.
Спирт ушёл командиру -
Он не для рядовых,
Зэки рады чифиру,
Мы – посылкам родных.
Вот и кончилось лето,
Холода впереди,
В облаках – ни просвета,
Зарядили дожди.
Чёрт, ну что за погода!
Что же будет зимой?
Эх, дожить бы полгода,
Эх, скорее б домой!
Это – из воспоминаний о детстве, которое я провёл на севере, в городе Печора Коми АССР. Мои родители были там в длительной командировке. Рядом с нашей школой зэки строили обычный жилой дом. Утром их привозили на работу, вечером увозили в лагерь. Как положено, стройка была обнесена забором, по периметру стояли охранники. Мы дружили с ними, а они разрешали нам бросать зэкам через забор пачки чая. Те очень просили, кричали нам, что им его не хватает. Мы же не знали, что это для чифира. Обратно они бросали нам очень красивые брелки и маленькие складные ножички ручной работы.
_________________________________________
Сегодня будет массовый побег,
Блатные точат финки и лопаты,
