Катрин: Нет!
Корделия: Тогда веди себя прилично.
Снова уходит в кабинет. В кабинете и в самом деле набирает номер Киры. Глава ОЗК отвечает не сразу. Появляется взъерошенная, полуодетая, с дергающимся глазом.
Корделия: Ох ни хрена себе, а я еще на жизнь жалуюсь.
Кира: Чего? Где? Как? Горим? Где горим?
Корделия: Пожар временно ликвидирован, но это ненадолго. Слушай, как там у тебя с пожарниками?
Кира: Пожарников нет, есть взрывники.
Корделия: Ну давай взрывника. Мне уже все едино.
Сцена пятая
Мартин, Кеша, Камилла и Катрин в гостиной играют в Скраблз.
Кеша: Слово из трех букв, начинается на «х».
Мартин: И на «й» заканчивается?
Кеша (со вздохом): Ну да, а чего? Слово как слово.
Мартин: На заборе писать будешь?
Кеша: Это слово «хай», между прочим.
Камилла: Мальчики, не ссорьтесь. Вы оба на букву «х».
Мартин (сверкнув глазами): Чего?
Камилла (торопливо): Хорошие.
На террасу приземляется флайер. Из флайера кто-то неохотно выползает. Рыжий, в одной руке бейсбольная бита, в другой – увязанный в тряпку прямоугольный предмет. Флайер быстро набирает высоту.
Катрин: Это еще кто?
Мартин (неуверенно): Дэн? Нет, не Дэн.
Пришелец неуверенно топчется перед дверью в гостиную. Появляется Корделия. Насмешливо оглядывает присмиревшую ячейку общества.
Корделия: Ну что? Тут кто-то требовал персонального киборга? Вот этот кто-то сейчас этим киборгом и получит.
Пришелец берет биту наизготовку и переходит в боевой режим.
Комментарий к День десятый
* “Декамерон” Новелла четвертая.
** Так проходит мирская слава (лат.)
*** Идущие на смерть приветствуют тебя! (лат.)
**** Jugendamt - ведомство по делам молодёжи в Германии, вернее, на планете Алемагне
========== День десятый (продолжение) ==========
Планета Новая Москва. Квартира Корделии Трастамара.
Сцена первая
Камилла и Катрин за диваном. Корделия выглядывает из-за плеча Мартина. Кеша храбро выпячивает грудь. Лаки в боевом режиме.
Камилла (выглядывая из-за дивана): Это кто?
Корделия: Кто кто… Киборг в пальто. Счастье заказывали? Получите.
Камилла: А почему оно… такое?
Корделия: Какое?
Камилла: С дубинкой.
Корделия: А ты как хотела? Бьет - значит, любит. И вообще, это не дубинка.
Камилла: А что?
Корделия: Фаллический символ.
Кеша: Не-е, так не честно. Я тоже хочу.
Корделия: Чего ты хочешь?
Кеша: Символ. И побольше.
Мартин: У тебя уже есть. Ах, ну да, ты же среднестатистический.
Кеша: Сам ты… среднестатистический. У меня по верхней границе.
Корделия: Ну началось. Сейчас дружно достанем дубинки и начнем ими меряться.
Кеша: Чур я первый!
Мартин: Плащ надень, эксгибиционист. У Лаки все равно больше.
Кеша: Чего это у него больше? Пусть покажет. Пока не увижу, не поверю.
Мартин: А это что? Вот, смотри.
Кеша внимательно обозревает биту в руках Лаки. Корделия хватается за голову. Лаки медленно обалдевает от происходящего.
Мартин: Что ты видишь?
Кеша: Бейсбольную биту.
Мартин: Правильно. В данном случае бита является фаллическим символом. К истинному… предмету она не имеет отношения. Подсознание скрывает сами явления и заменяет их символами. Понял?
Кеша: Нет. Ты сам сказал, что у него больше. Пусть покажет.
Мартин: Убью!
Лаки (реагируя на знакомое слово): Он у тебя в списке?
Мартин: Он у меня без всяких списков и вне конкуренции.
Лаки: А люди?
Мартин: Чего люди?
Лаки: Люди в списке?
Мартин: В каком?
Лаки (слегка смущенный тормознутостью собрата): Ну в какой последовательности ты их будешь убивать? Кого первым, кого вторым.
Мартин (мечтательно): Так уж конкретно я об этом не думал… Но… кое-какие соображения есть.
Выразительно смотрит на Катрин. Потом так же выразительно на Камиллу.
Катрин: Корделия, и ты позволишь ему так смотреть?
Корделия: Как?
Катрин: Хищно!
Корделия: И что в этом плохого? Мартин учится внешнему проявлению эмоций. Тренируется.
Катрин: Так он смотрит как… как паук на муху! И эта муха — я.
Корделия: Отличная мысль, кстати! Насчет мухи. Молодец, мама. Возьми с полки дисконтную карту. (Рассматривает Лаки) Нам же с ним надо как-то контакт налаживать. Вооружимся творческим подходом, проявим креативность.
Камилла (мрачно): И как мы будем ее… проявлять?
Корделия: Ну как обычно. Обратимся к признанным авторитетам, к классике. Вот Кафка, например.
Катрин, Камилла, Кеша: Кто?
Лаки тоже прислушивается.
Мартин (с небрежным превосходством): Франц Кафка — немецкоязычный писатель, широко признаваемый как одна из ключевых фигур литературы XX века. Его произведения, пронизанные абсурдом и страхом перед внешним миром и высшим авторитетом, способные пробуждать в читателе соответствующие тревожные чувства, объединяют в себе элементы реализма и фантастического. Заглавные и превалирующие кафкианские мотивы: темы отчуждения, экзистенциального беспокойства, вины и абсурда. Среди его наиболее известных работ «Превращение», «Процесс» и «Замок».
Кеша: Фу-ты, ну-ты, ножки гнуты! Закачал на «винт» Галапедию и выпендривается. Я тоже так могу.
Мартин: Ну так смоги. А-а, памяти не хватает. Я же тебе говорил — подцепи внешнюю фестплату*, а то забил весь диск полным собранием порнухи с неолита до наших дней. Наскальная живопись и фрески Геркуланума.
Катрин (подозрительно): Кешенька, о чем это он? О каком таком полном собрании?
Камилла (с жадным любопытством): Ага, о каком?
Кеша: Он врет! Нет никакого полного собрания. Только фрагменты. Да и те… в облаке.
Спохватывается и затыкает себе рот кулаком.
Мартин: Вот! Даже Галапорнопедия не поместилась. Там же не только текст. Там еще иллюстрации, видео, слайды. В основном… видео, конечно. Скинул бы на флэшку. Захотел — воткнул.
Кеша (с подозрением): И куда это я, по твоему, должен ее воткнуть?
Мартин: А мне-то откуда знать? Я в вашей ариено-анатомии не разбираюсь.
Лаки все больше обалдевает. У него даже бита поникла.
Лаки (чтобы напомнить о себе): Я вас всех внесу в списки!
Корделия: Слышали? Мы должны срочно что-то предпринять.
Мартин: «Превращение»? …Лежа на панцирнотвердой спине, он видел, стоило ему приподнять голову, свой коричневый, выпуклый, разделенный дугообразными чешуйками живот, на верхушке которого еле держалось готовое вот-вот окончательно сползти одеяло. Его многочисленные, убого тонкие по сравнению с остальным телом ножки беспомощно копошились у него перед глазами…
Корделия: Мартин, умница моя, ты видишь здесь кого-нибудь (указывает на Камиллу, Кешу, Катрин и Лаки), кто читал Кафку?
Мартин: Нет. Не вижу.
Корделия: Вот и я не вижу.
Мартин: А что делать?
Корделия: Воспользоваться адаптированным вариантом.
Мартин: А разве такой есть?
Корделия: Конечно! «Муха-Цокотуха» называется. Муха, Муха — Цокотуха,
Позолоченное брюхо!
Кеша (радостно): Муха по полю пошла, Муха денежку нашла! А можно я буду Мухой?
Корделия: Нет, на роль Мухи у нас другая кандидатура.
Кеша: Тогда я - Человек-Паук!
Корделия: Уже лучше. Так, Муха, твой выход.
Все дружно переглядываются.
Корделия: Да, да, сестрица, большая говорящая Муха с золотым пузом — это ты. Вперед, навстречу своему кибер-счастью.
Камилла: А по-другому никак?
Корделия: Никак. Видишь ли, у твоего кибер-счастья очень своеобразная картина мира. Оно, то есть он, предпочитает насекомых.
Кеша: Ну да, это же Лаки-Маньяк. Уж я-то знаю, я с ним в ОЗК чалился. Он еще там центаврианскую моль в банке выращивал.
Камилла (уловившая одно единственное интересующее ее слово): Маньяк? Сексуальный?
Кеша: Ага. Фетишист. Возбуждается от всего, что ползает.
Камилла (недоверчиво): Правда?
Кеша: Чессно слово, вот только надо чтоб по стенам и обязательно чешуйчатое.
