Корделия:

— Мама, не советую. Даже я не рискну встать на пути DEX’а, занятого воспитательным процессом.

Катрин (заламывая руки):

— Он же его там убивает!

Корделия:

— Не волнуйся, мама, они договорились о стоп-слове. Ну поставит пару синяков. Ну пару ребер сломает. Этому бдэсэмщику все в радость. Пусть мальчики порезвятся. Который день взаперти сидят.

Слышен голос Кеши: «Ухи! Ухи! Ухи!»

Корделия:

— А вот и стоп-слово.

Грохот стихает. На кухню влетает Кеша. Он уже одет в джинсы и футболку. Глаза горят, волосы всклокочены, одно ухо торчит красным лопухом. Подбегает к столу и занимает место рядом с Катрин. Катрин торопливо намазывает ему бутерброд. Минуту спустя появляется мрачный Мартин. Видно, что удовлетворения он так и не получил. Подходит и садится рядом с Корделией. Та тоже начинает поспешно обустраивать для него бутерброд. Камилла взирает на всех четверых с тихой завистью.

Корделия (когда Кеша уже нацеливается на бутерброд):

— Между прочим, до конца общественно-полезных работ еще три часа. А у тебя там фасоль недосортирована.

Мартин:

— Точно. И вода недоперелита.

========== День десятый ==========

Планета Новая Москва. Квартира Корделии Трастамара. Ночь.

Сцена первая

Камилла в бывшей комнате Мартина плетет веревку. Из-под матраса она извлекает заботливо приворованные чулки и связывает их в единое целое. Соорудив очередной узел, она тщательно проверяет изделие на прочность. Когда узел стойко выдерживает испытание, Камилла приступает к следующему. В конце концов, на свет появляется внушительной длины снасть из разноцветных составляющих. Камилла любовно сматывает и разматывает плод своего труда, видимо, представляя это орудие в действии. Потом сооружает на одном из концов петлю, и снасть превращается в лассо. Камилла на манер киношного ковбоя сворачивает полученный инструмент, выходит на середину комнаты и раскручивает лассо над головой. Совершив бросок, она с силой тянет воображаемую добычу. Добыча сопротивляется. Камилла тянет, изображая страдание и предвкушение. Но добыча все-таки вырывается и убегает. Камилла сворачивает лассо, раскручивает, снова бросает. Промахивается. Еще бросок. Промах.

Потом ей надоедает только воображать добычу. Она роется в одном из шкафов, где хранится одежда Мартина, достает его футболку, напяливает на подушку и снова раскручивает лассо. На этот раз добыча вполне материальная. Камилла тащит ее к себе. Подушка… сопротивляется. Но Камилла не сдается. В конце концов, подушка уступает и Камилла набрасывается на нее с поцелуями. Правда, индифферентность подушки быстро ее отрезвляет.

Камилла взбирается на бывшую кушетку Мартина и задумывается. Думы у нее печальные. Она несколько раз глубоко вздыхает. Затем ей в голову приходит некая мысль. Она пару минут эту мысль думает. Подумав, бросается к другому шкафу. Извлекает из каких-то тайников увесистый шоколадный батончик в блестящей упаковке. Камилла снова берется за свой охотничий инструмент и превращает его в удочку, привязав батончик в качестве наживки. Убедившись, что конфета не выскользнет, приоткрывает дверь и прислушивается. В квартире тихо. Слабое ночное освещение позволяет видеть очертания мебели и таким образом избегать с ней контакта. Камилла крадется по квартире. Подкравшись к дверям гостевого туалета, она чуть надрывает обертку батончика и помещает наживку в паре шагов от едва прикрытой двери. Сама прячется за ближайший угол. Несколько минут ничего не происходит. Камилла нетерпеливо высовывается из укрытия.

Камилла: Пусь, пусь, пусь… (Тишина) Пуся хороший, Пуся сладкий…

В проеме возникает голова сонного Кеши. Не открывая глаз, он принюхивается. Чует батончик с марципаном. Все еще с закрытыми глазами, пытается его нащупать. Ему почти это удается, но батончик внезапно перемещается. Кеша снова принюхивается, снова прицеливается. Но батончик вновь ускользает. Тогда Кеша уже выползает из своего «жилища» наполовину. Открывает глаза и с упреком рассматривает батончик. Тот одуряюще пахнет шоколадом и пряностями. Кеша ползет за батончиком. Батончик ползет от него. Камилла торжествующе отступает в сторону своей комнаты. Кеша с азартом охотится на батончик. Батончик так же азартно его дразнит. Кеша делает последний бросок и оказывается в бывшей комнате Мартина. Камилла захлопывает дверь. У нее в руках вожделенная шоколадка. Кеша делает несчастную мордочку.

Кеша: У-у, противная… Дай!

Камилла: А ты заслужи.

Кеша: А чего делать?

Камилла: Сам знаешь.

Она садится на кушетку и похлопывает по месту рядом с собой. Кеша делает еще более надутую и обиженную мордочку. Однако подходит и садится на самый краешек. Как примерный мальчик, складывает руки на коленях. Камилла гладит его по плечу.

Кеша (стыдливо потупившись): Низ-з-зя!

Камилла: А почему?

Кеша: А потому что низ-з-зя. Слышала, что тетя Кира по компьютеру сказала? Я несовершеннолетний и не достиг возраста согласия.

Камилла: А мы тете Кире не скажем. Мы потихонечку. И никто не узнает.

Придвигается к нему поближе. Кеша очень естественно смущается и краснеет.

Камилла: Пуся сладкий, Пуся хороший. А какие у Пуси глазки…

Кеша кокетливо хлопает ресницами.

Кеша: Не-е… и Пуся… я… не тут.

Камилла: А почему?

Кеша: Мама заругает.

Камилла: А мама не узнает.

Начинает чесать Кешу за ушком. Кеша изображает страдающую добродетель.

Кеша: Ну не надо… Мне стыдно.

Камилла: А ты закрой глазки.

Кеша следует ее совету. Продолжает всячески изображать подвергаемую осаде добродетель, а сам одной рукой очень профессионально поглаживает Камиллу пониже спины. Камилла выгибается и закатывает глаза.

Камилла: Разве так себя ведут невинные мальчики, не достигшие возраста согласия?

Кеша: А это не я. (Скромно потупляя глазки) Это моя конечность. Одна из… А их у меня шесть. Некоторые действуют автономно.

Камилла: А какие еще конечности действуют автономно? Покажешь?

Кеша: Может, лучше не надо? Это же так… неприлично.

Камилла: А мы в темноте.

Кеша: С подсветкой?

Камилла: Ага.

Сцена вторая

Вставшая пораньше Катрин спешит на кухню, чтобы приготовить завтрак своему угнетаемому перловкой мальчику. Быстро извлекает из холодильника всевозможные паштеты, сырные и колбасные нарезки, готовит бутерброды. Сложив из питательной продукции башенку, направляются к месту заключения жертвы кровавого режима. Место оказывается пустым. Катрин растерянно оглядывается.

Катрин: Кешенька… Малыш, где ты?

В ответ – зловещая тишина. Катрин обходит все близрасположенные предметы мебели, могущие послужить для беглого узника пристанищем. Поиски тщетны. Катрин увеличивает радиус поиска. Тщетно. Путь ей преграждают двери комнат. Катрин пребывает в некотором раздумье. Подводит доводы под возникшие подозрения. Кабинет и спальня Корделии из списка подозреваемых выпадают. Кабинет по причине того, что там обитает сама Катрин. Спальня – по причине обитания там Мартина. Остается оккупированная «врагом» детская. Катрин набирает в грудь побольше воздуха и кидается будто в омут - распахивает дверь. Ее воспаленному взору открывается картина, известная со времен Джованни Боккаччо: «…ей так понравился соловей, что она поймала его и держит в руке…»*

Катрин: А-а-а!

В спальне Корделии хрупкая, предрассветная тишина. Мартин исполняет священный долг плющевого мишки. Укутавшись в одеяло, к нему притулилась Корделия. Где-то в недрах квартиры раздается вопль. Затем грохот и звон. Корделию будто подбрасывает пружиной. Она испуганно озирается. Мартин открывает один глаз. Снова грохот. Снова вопль, переходящий в торжествующий вой. Корделия вздрагивает и со стоном пытается натянуть одеяло на голову. Мартин открывает второй глаз и смотрит на хозяйку с откровенным сочувствием.

Корделия: Мартин, как ты думаешь, это когда-нибудь кончится?

Мартин: Sic transit gloria mundi. **

Корделия: Вот не надо про мунди. Про мунди я знаю. Ты мне простыми словами, человеческими.