Молодец, Ника, ты – истинная любительница собак. Хорошо, что хозяйка квартиры никаких зверей не разрешала – они б у меня наверняка сдохли, с такой-то заботой и внимательностью.

Я поднесла палец поближе к глазам, но стоило оторвать его от Фени, как черный дым исчез.

Пес обиженно нахмурился – не наелся, видать.

– Я заказал гавайскую. Курица и ананасы звучит вкусно, – в комнату вошел Локи.

Погрозил пальцем Фенриру, посмотрел на меня и вздохнул:

– Долго еще будешь тут думы думать?

– И как мне теперь к тебе обращаться? – спросила в ответ.

Попыталась разглядеть в нем хоть что-то божественное, но так и не смогла – ничем, кроме острых ушей, он от простых смертных особо и не отличался. Как кстати, и его пес, что выглядел лишь обыкновенной собакой. Ну красивый, так и таких немало. У меня, вон в кофейне за углом бариста есть – тоже очень даже ничего.

А ведь я его и обзывала, и общалась с ним ни пойми как. А еще машиной сбила, на полу спать уложила, «мудилой» величала. Последнее, конечно, про себя было, да все же. Интересно, а боги злопамятны?

– Локи, – развел руками обманщ… чародей. – Как раньше. Ничего ведь не изменилось.

Ага, кроме того, что я узнала о его настоящей природе…

Нет, он разумеется и прежде об этом говорил, да только кто же в здравом уме в такое поверит?

В дверь постучали.

– Пицца? – удивился Локи. – А говорили, ждать придется дольше. Кстати, что такое пицца?

– Круг теста с открытой начинкой, – пояснила автоматически и пошла открывать.

А то Локи даже не шелохнулся – видать не божественное это дело.

На пороге, вместо пиццы, я обнаружила хозяйку квартиры.

Прекрасно.

Она ведь сообщала днем, что зайдет сегодня за оплатой, да только за всей этой кутерьмой ее слова из головы у меня совершенно вылетели.

Конечно, заходила Людмила Яковлевна вовсе не за оплатой – в конце концов, интернет прекрасно позволял делать это дистанционно. Но хозяйка любила лично проверить, соблюдаю ли я ее условия, не вожу ли мужиков и не спалила ли до сих пор квартиру.

Меня это всегда изрядно нервировало, вот только такой вариант жилплощади был очень выгодным по цене. Да и сама Людмила Яковлевна хоть и являлась той еще желчной женщиной, но не наглела, приходила раз в месяц, о визите всегда предупреждала заранее. Впрочем, это не мешало ей находить косяки, и цокать языком, и охать, и читать нотации.

А в этот раз одними словами дело наверняка не закончится. У меня ведь в гостях не только мужик, который теперь живет со мной (о чем ясно говорит матрас на полу), но еще и собака. Точнее, пес. Огромный. И пусть он являлся созданием тьмы, да только выглядел все равно как песель. А по мнению Людмилы Яковлевны такое было совершенно недопустимо.

Ладно, Ника, расслабься. Если из-за древнего бога тебя выгонят из квартиры, значит он это и будет решать своими божественными силами. А то вещи телепортировать – это одно, а вот найти приличное и недорогое жилье в наше время куда сложнее будет.

– Людмила Яковлевна, думала, вы придете позже, – я натянуто улыбнулась женщине. – У меня тут, как обычно, ни мужиков, ни собак. Чистота и порядок.

Последние слова проговорила громче, понадеявшись, что Локи поймет намек.

Раз он настоящий Локи – то пусть и полочит, себя куда-нибудь спрячет, вместе с Фенриром. Главное, чтобы догадался.

– Людмила Яковлевна! – с широкой улыбкой на пороге комнаты появился сам древний бог. – Как я рад, что вы зашли в нашу милую, уютную квартирку.

Возле его ног стоял хмурый Фенрир.

Понятно, не догадался. С восприятием намеков у бога обмана имелись очевидные проблемы.

Я вытаращилась на Локи, жалея, что у меня самой нет никаких магических способностей, чтобы провалить его сквозь землю.

Или хотя бы испепелить на месте, развеять прах, а после как ни в чем не бывало продолжить разговор с хозяйкой квартиры.

Но, к несчастью, от магии я была так же далека, как Локи был далек от чувства такта, поэтому пришлось импровизировать.

– А это, Людмила Яковлевна, наш новый сосед, Ло…кинтавр. Он иностранец, поэтому с языком у него проблемы. Он имел в виду весь дом, а не квартиру. Ведь, разумеется, он тут не живет, – выразительно глянув на древнего бога, я скорчила самое страшное лицо, какое только умела, матерясь про себя.

Что я несу? Локинтавр. Просто рука-лицо. Всегда думала, что фантазия у меня богатая, а оказалось – не глубже лужицы.

«У ежа – ежата, у ужа – ужата, у Локи – Локинтаврята», – вот и весь простор воображения. Только скороговорки повторять да немного сочинять умею.

– Иностранец или нет, – надула губы хозяйка, – но собакам в моей квартире не место. Уходите немедленно, гражданин Локинатор, пока я полицию не позвала.

– А где вы собак видите? – искренне удивился Локи. – Это же мой фикус. Он мне как родной, я с собой его везде ношу.

Людмила Яковлевна моргнула, открыла рот и не нашлась с ответом. Потому что вместо Фенрира действительно сейчас стоял фикус в кадке. Красные глаза пса задумчиво смотрели на женщину с одного из его листиков.

– Людочка, я могу вас так называть? – тем временем продолжил Локи, и сам себе уверено ответил: – Могу, я ведь старше. Так вот, Людочка, проходите, не стесняйтесь. Я для вас уже стол накрыл.

«Людочка» наверно в первые в жизни проглотила подобное неуважение и молча проследовала за наглецом. Обернулась на пороге, заметила семенивший следом фикус на мохнатых черных лапках, икнула и перекрестилась.

Я прошла за сладкой парочкой, не особо пока понимая, злиться мне, или плакать.

В комнате, в самом ее центре, вместо матраса, который я постелила Локи, действительно располагался стол. И он даже был накрыт. Шторами, правда, но суть ведь не в этом.

– Это что за безобразие? – немного пришла в себя Людмила Яковлевна. – Верните их на место, живо!

Надувшись от возмущения, женщина указала рукой в сторону балкона, сквозь голые окна которого теперь стыдливо выглядывал край древнего, почти развалившегося шкафа.

Свои шторы она искренне любила, и относилась к ним весьма трепетно.

– Вы правы, Людочка, безобразие, – с притворным пониманием покивал и поохал Локи.

Щелкнул пальцами, и поверх штор появились блюда. Выглядели они в лучших традициях фильмов ужасов, прямиком из холодильника людоеда.

В основном тут стояли тарелки с мозгами и кувшины с кровью, что капала на пресловутые шторы, окрашивая их в красный. Если это не отстирается – меня точно выселят. Хотя, наверно итак выселят.

Выглядели блюда весьма натуралистично для муляжа. По крайней мере, мне хотелось верить, что это муляж, но кто знает, чего ожидать от древнего бога?

Людмила Яковлевна тихо заверещала.

– В чем дело? – склонил голову Локи. – Разве вы обычно не этим питаетесь? Пьете кровь, едите мозги?

Взяв кусочек извилин, он кинул его в Фенрира. Пес (а теперь фикус) на лету поймал подачку своими листочками, окрасив их в ярко-алый цвет.

Не выдержав, женщина ринулась прочь.

Никогда не представляла, что она может так быстро бегать – обычно двигалась Людмила Яковлевна весьма степенно, с царским достоинством.

Перед самым выходом дорогу ей преградил кровожадный фикус, угрожающе зарычав.

Перекрестив растение, женщина завизжала громче, делая несколько шагов назад.

– Оставь ее, Фенрир, она невкусная, – скомандовал Локи и фикус ловко отпрыгнул, позволив Людмиле Яковлевне сбежать.

– Я вернусь с батюшкой, ироды проклятые! – донеслось до нас из-за двери.

– И чего это она у тебя такая нервная? – хмыкнул Локи, улыбнувшись уголками губ. – Я ведь действительно накрыл стол, учитывая ее вкусы. Уж сколько она крови своему мужу выпила – ни в одного вампира бы столько не влезло. Рассказать Владу Дракуле, так он от зависти клыки себе спилит.

– Это было слишком жестоко, – вздохнула в ответ, размышляя, что теперь будет.