— Как нормальный, здоровый, и самое главное, как честный мужик, я эту женщину должен выгнать на хрен отсюда. Мало ли кто сюда ко мне залезет? А я женатый человек. Я жену люблю и ей не изменяю.

Кристина уже опустилась на колени, продолжала держать меня руками, удивлённо посмотрела снизу вверх.

— Женатый значит?

— Конечно. Свидетельство о браке показать? — Конечно, глядя на жену, я начал возбуждаться. Тем более нормальной близости у нас уже давно не было. К тому же она нежно поглаживала моё хозяйство.

— Не надо. Я тебе верю. Значит жену любишь и ей не изменяешь?

— 100 процентов, даже тысячу.

— Это хорошо, Серёгин. Я от этих слов даже слюной захлебнулась. А раз жену любишь, тогда не отлынивай. Жена хочет любви. Плотской. Я уже мокрая вся.

— Конечно мокрая, в душе то!

— Я о другом. — Начала намыливать мне его.

— Крис, я уже помылся.

— Послушай, Стёпа, не мешай, дай кайф поймать. Я наслаждаюсь.

— Чем?

— Эстетикой мужского члена.

— А мне что делать?

— Ничего, стой и всё. И наслаждайся. — Подождала пока смоется мыло и сунула моё хозяйство себе в рот. Ну ладно, раз женщина просит, тогда бог с ней. Кристина старалась с чувством и даже получала наслаждение. Почувствовав, что я уже подхожу к пику, выпустила изо рта, встала и прижалась ко мне. Ввела себе во влагалище и насадилась. Взял её за ягодица приподнял. Она обняла меня за шею и обхватила меня ногами.

— Давай Стёпа, сильнее меня насаживай. Я так соскучилась по тебе. — Стонала она и сама активно участвовала. Прижал ей спиной к стенке. Возбуждён я был уже до упора. Толчки мои становились всё сильнее и быстрее. Почувствовал, как её ноготки впились мне в спину. Она стонала всё громче и громче. Когда сам в ней взорвался, накачивая ей своим семенем, она тоже успела поймать свой оргазм. Задрожала. Я закрыл её рот своим. Прижал сильнее к стене. Сделал по инерции ещё несколько толчков и замер, прижавшись к ней, и стараясь достать своим членом как можно её глубже. Так и стояли с ней, замерев. Потом, продолжая меня целовать, она стала гладить мою спину.

— Крис, — спросил её, когда наши уста разомкнулись, — ты правда больше не залетишь? Ты меня не обманула?

— Нет, Стёпа. Я же тебе сказала, что когда меня кесарили, меня ещё и стерилизовали. Я сама так попросила. Сказала, что если живой останусь, то рожать больше не буду. Нельзя судьбу испытывать больше. С меня и так достаточно. У нас двое сыновей и дочка. Четвёртого я точно не вытяну.

— Слава тебе богу. Ты права, не надо испытывать судьбу.

— Конечно. К тому же тебе прерываться больше не нужно, а мне спиральки разные ставить.

— Соня с кем?

— Соня спит. Вредная такая же как ты.

— Как я? А ты не вредная?

— Нет. Я белая и пушистая.

Отпустил Кристину. Стояли с ней просто под струями воды, обнявшись. Я гладил её по спине, переходя на ягодицы. Красивая она всё же. Даже после Сони стала быстро приходить в норму.

— Стёпа, я надеюсь, что это не всё.

— А что?

— Мне мало. Я ещё хочу. Я очень голодная. Хочу опять, как раньше, всё попробовать.

— То есть и по жопе тебя тоже выпороть?

— Не, Стёп. Давай без порки обойдёмся. Тем более, я была хорошей девочкой сегодня. Поработала. С Соней позанималась. Даже на вас с Костей не ругалась, хотя вы воняли бензином и были чумазые.

— Не были мы чумазые, чего собираешь? Мы там умылись. И лицо, и руки. А Соню ты вообще из рук не выпускаешь.

— Я не могу, когда не вижу её. У меня сразу беспокойство за неё начинается.

— А сейчас? Сейчас ты её тоже не видишь.

— Не вижу и беспокоюсь. Хотя за ней смотрят. Но всё равно. Так что давай здесь заканчиваем, пошли к нам в спальную.

— То есть дочка будет свидетелем, как родители занимаются непотребством?

— Во-первых, она маленькая и ничего не понимает, во-вторых она спит. Зубы мне не заговаривай.

Закончили мыться. Перешли с Кристиной в спальную. Там непотребство и разврат продолжился. Кристина сама настаивала. Одним словом, оторвались с ней за всё время вынужденного воздержания, попробовав все виды секса. После чего она убежала опять в душ, а я, наконец, расслабился в постели.

Кристина из душа заглянула к Костику. Проверила спит он или нет. Костя уже спал.

Кристина начала работать с первого месяца. Сначала удалённо, из дома. В конце третьего месяца, она решила выйти на работу, при этом Соню от себя никуда не отпускала.

— Крис, ты с ума сошла? Ей три месяца всего, а ты её куда потащишь? — пытался достучаться до её разума.

— Как куда? К себе, в кабинет. У меня он, между прочим, двойной. Ещё комната отдыха есть. Там уже кроватка стоит. Всё предусмотрено. И няня будет со мной ездить.

— Кристина, ты себя слышишь? Я не позволю!

— Стёпа! Давай не будем напрягать голосовые связки. Мне надо на работу, хотя бы иногда, два-три раза в неделю там появляться. Понимаешь? Я и так выбилась из процесса.

— Ну так и езди. Пусть с ней няня здесь сидит?

— Стёп, ты же знаешь мою фобию. Я не могу дочь выпустить из поля своего зрения. Да у меня там никакой работы не будет, так как мозги будут думать только об одном, о ней. И постепенно скатываться в панику, что там с маленькой случилось. И не упрашивай меня, пожалуйста. Я всё продумала.

Спорить с ней было бесполезно. Я попытался воздействовать через тестя. Тот поначалу тоже был против, чтобы малую таскали в офис. Попытался в своём стиле наехать на дочь, что если Кристина не одумается, то он отберёт внучку.

А думал Кристина сдаст назад. Но не тут то было. Уложив ребёнка моментально в кроватку, Кристина чуть ли не вытолкала отца из детской. Закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. В глазах была решимость и злость.

— Ты никогда не посмеешь отобрать у меня дочь, как отобрал сыновей. Ты не посмеешь это сделать. Иначе ты умрёшь для меня. Не вздумай касаться её. Или я сделаю так, что ты больше ни меня, ни внучки никогда не увидишь. Поверь, я сделаю это!

Реакция Кристины шокировала не только тестя, но и меня. Кристина готова была за дочь загрызть всех на глухо. Без разбора. И я был уверен, что она выполнит не задумываясь свою угрозу и тесть внучку больше точно не увидит. Неожиданно тесть отступил.

— Ладно, Кристина, всё, успокойся. Я не собираюсь забирать у тебя Соню. Хорошо. Делай как считаешь нужным. Ты мать. Тебе видней.

С того времени Кристина стала ездить на работу и возить с собой Соню. Я был в офисе у неё в кабинете. Там на самом деле была и вторая комната для отдыха. Кристина установила там кроватку и Соня, когда мама была занята, спала там. Здесь же находилась и няня. На всякий случай.

Удивительно, но Кристина чувствовала дочь просто фантастически. Если у маленькой что-то начинало болеть, Крис безошибочно определяла сразу, что болит и где болит. Знала когда та проснётся. Знала когда она голодная и когда сытая. Дочери даже подавать голосовую сирену не надо было, как мама уже была в курсе, что надо покормить или сменить подгузник. Она была очень привязана к дочери.

В полгода, Соня стала садиться, как и все дети в этом возрасте. Кристина, покормив ребёнка грудью, уложив спать её, словно заряжалась энергией и тут же лезла в постель и начинала требовать любви. Любовью занималась неистово, страстно, словно любила в последний раз.

Иногда к нам приезжала Ирма с дочерью. Мелкая уже сама бегала. Пацаны, если были в это время у нас, играли с сестрой. А она хвостиком бегала за ними. Полина часто приходила и смотрела на Соню, как она спит, как Кристина кормит её. Гладила её по ручкам.

Как-то Кристина глядела на девочек, как они играют, Соня сидела на полу. Рядом лежали разные игрушки, кубики. Поля сидела на попе рядом с ней. Что-то ей говорила.

— Стёп, смотри, как они играют. Поля настоящий ангел. Она со всеми ладит. С братьями, с сестрой. Твоя кровь сближает их, Серёгин. — Я только усмехнулся. — Стёп, а ведь ты папаша-героин! — И она засмеялась.

— Сама ты героин.