– Итак, я тебя слушаю.
После ужина и кофе мозги немного прояснились, а вот сил не было никаких. Даже языком ворочать. Лена уставилась на них, таких разных. Костик – светло-русый, с рыжинкой, кареглазый, немного рыхловатый, из спорта только на лыжах и катался, и Лёня – высокий, темноволосый, а глаза светлые, немного даже выцветшие, с накаченным торсом и большими руками. Они даже смутились, так бесцеремонно Елена их рассматривала.
– Ты чего, мать! Давно меня не видела? Или тебя заинтересовал Лёня? Так у нас парень хоть куда. Учится на строительном.
– Очень приятно. Можно поговорить завтра? Сегодня я не могу уже…
– Ты нахлесталась кофе и пойдёшь спать?
– Что-то меня сморило.
– В этом она вся, Лёнчик! Совершенно непредсказуемая и …
– Не выдавай моих секретов. Где можно расположиться?
Уснула Лена сразу. И тут же проснулась. Так показалось. На самом деле спала двенадцать часов. В квартире никого не было. Записка на столе гласила, что они ушли ненадолго, и что она заперта, так как ключ у них один, а будить её не хотели. "Поехали меня сдавать» – первая мысль, пришедшая в голову. Пятый этаж, телефона нет. Западня. Есть не хотелось совсем. Но большую кружку чая налила. Тяжеленькую такую, горячую. И удивилась: сил не было, совсем не было. Если так дальше пойдёт, то она быстро превратится в амёбу. Или впустит в свою жизнь хандру и равнодушие, или ещё чего-нибудь. Как же взять себя в руки? Приедет мама, сразу поймёт, что что-то не так. А папа? Его не проведёшь! Елена старалась думать обо всём на свете сразу, лишь бы не о Сергее. Боль, застрявшая громадной занозой в её душе, не давала дышать. Ну как же взять себя в руки? Остаётся последнее, испытанное средство устранения проблем. "Проблем, но не боли, – подумала Лена и стала искать карандаш и бумагу. Нужно довериться чистому листу. Нашла какой-то клочок и, первое, что написала -"Он меня обманул". Проблема была определена. А дальше? Дальше что-нибудь положительное. Ну, например, что она мечтала, чтобы первым и единственным мужчиной был именно Сергей. Первое произошло, а второе, видимо, невозможно. Ведь понятно, что их с ним уже нет и не будет никогда. Ненависть победила любовь, это очевидно. Да ничего не очевидно, любовь надо ещё вырвать из сердца! Исписав почти весь листок, в конце опять появилось "Он меня обманул"…
Он обманул её. Получается, воспользовался моментом. Пусть даже и так красиво: ночь, луна, лягушки квакают… Какие лягушки? Елену разбил приступ смеха, она хохотала так, что даже не заметила, как пришли парни. Они стояли в стопоре. Вид у девушки был ещё тот: в нижнем белье, с взлохмоченными волосами и безумными глазами, поджав под себя ноги, руками впившись в большую кружку…
Костик отправил Лёню на кухню, отобрал кружку, надел на Лену халат.
– Я тебя слушаю.
Она сунула ему исписанный лист. Он прочитал. Конечно, всё понял.
– Мы ездили к тебе домой, у тебя в кармане ключи. Я еще вчера понял, что ты их не потеряла. Так вот, вся площадка перед твоей дверью завалена цветами. А соседи сказали, что какой-то парень всю ночь тебя искал, возвращался с очередными цветами и опять уходил, видимо, искать дальше. Почему ты считаешь, что он обманул тебя?
– Да потому что вы все одинаковые, женатые, неженатые, блондины или брюнеты, ален делоны или макаки. И ты и твой Лёнечка. Все. Вам же одной мало. Команда налево выполняется по свистку. А нам что, направо? – и Елена залихватски свистнула.
– Подожди, – не обращая внимания на её выпады, продолжил Костик, – Сергей что, женат? Насколько я знаю, он живет один. Я был у него пару раз, там нет никаких женских вещей.
– На днях появятся. Дора не умеет врать.
– Да, я что-то такое предполагал, но как-то не вяжется. Ну, а ты собралась подыхать или поживёшь ещё немного? Мы с Лёней были в деканате. Нашу поездку одобрили. Только разрешение тебе надо взять у родителей, маленькая ещё, – и смутился от взгляда злющих Ленкиных глаз.
Да, маленькая, наворотила, надо спасать.
– Ты готова? Выезд завтра, в 6.00.
– Да, конечно. Сейчас домой,.. – и осеклась.
– Езжай, езжай, не бойся. Сергей твой с Виктором умотали, им чего-то там сдать надо. – понял Костик, чего испугалась Лена. – Лютик донесла. А ещё она сказала, что Сергей…
– А кто это, Сергей? И всё, ничего не хочу знать. И чтобы даже имени не произносить.
– Ну есть же другие с таким именем, – резонно заметил Костик и получил карандашом по башке. Тяжеленького не нашлось около Елены, а то бы неизвестно, был бы он сейчас жив.
Девушка вышла на улицу, немного причипурившись. Пошла пешком, она очень любила ходить пешком. Можно подумать, поразмышлять. Просто подвести какие-нибудь итоги. Но сейчас… Куда ей деться от себя? Как принять всё это? Что оторвать, сжечь, заменить, чтобы хоть чуть-чуть стало легче? Он обманул её. И с этим надо дальше как-то жить…
На площадке перед дверью кто-то расставил цветы в банки с водой. Лена замерла на верхней ступеньке от этой красоты. Цветы не виноваты. Особенно выделялся букет желтых хризантем, громадные шапки в обрамлении ярко-зеленых листиков. Открылась дверь, и на площадку вышла соседка.
– Леночка! Тут тебя молодой человек всю ночь искал. Вон сколько цветов натаскал. Жалко, я их в воду поставила.
– Спасибо вам, тетя Маша. Давайте их разделим и занесем по домам. Мне завтра уезжать, а родители живут на даче. Вы забирайте все. Я только вот эти хризантемы возьму.
Так и сделали. Довольная тетя Маша начала что-то рассказывать про свою молодость, про ухажёров, про количество цветов, ей подаренных. Лена вежливо откланялась, сославшись на сборы к отъезду. В квартире пахло родным. Слезы полились сами собой, как водопад. Она ревела, как маленькая девочка, сидя на полу и размазывая слезинки по всему лицу, уткнувшись в желтые хризантемы.
Слёзы кончились как-то вдруг. Лена вскочила, вспомнив, что очень скоро уже могут приехать родители. Она схватила тряпку и ведро. Полы они всегда мыли руками. Мама не признавала никаких швабр. Она использовала любые возможности потери калорий. Никаких лифтов, эскалаторов, прогулки пешком и на работу, и в институт, причем в любую погоду. И дочерей к этому приучила.
Нет, полы потом. Сначала начистить картошки и дуть в магазин. Елена выскочила из подъезда вся такая домашняя с опухшими глазами и красным носом прямо в руки Сергея. (Ну, Костик!?) Он схватил её крепко, чтобы не увернулась.
– Надо поговорить.
– Мне некогда, я папу встречаю (почему-то забыла про маму). Готовлю, вот лука нарезала кучу, а овощей нет.
– Пожалуйста, прошу тебя. У меня совсем нет времени. Меня ждут. – Он махнул рукой в сторону какой-то военной машины, набитой мужиками.
– Я тебя держу, что ли? На все четыре…
– Я знал, что слушать ты не станешь. Вот, прочитай, пожалуйста, очень прошу.
– Сергей, – орали мужики, – давай скорее.
– Прочитай, Ленка, умоляю.
Глаза у Елены превратились в лёд. Она сама это почувствовала, словно рука снежной королевы прикоснулась к ней. На конверте желтела хризантема, такие же стояли у неё в квартире, и такую же держала в руках Светка, там на веранде. Лена отчетливо это вспомнила. И стала рвать конверт на мелкие кусочки с такой яростью, как будто от этого зависел мир во всем мире.
Сергей отшатнулся и медленно спиной стал отступать.
– Тебя нет в моей жизни. Нет. Ты обманул меня – каждое слово, как только что отчеканенная монета, – не смей появляться в радиусе ста километров от моего дома.
Подскочил Виктор, схватил девушку за плечи, уговаривая успокоиться. А она всё что-то орала, явно обидное, не отдавая себе отчета. Сергей всё пятился, не отрывая от неё глаз, чуть не упал. Развернулся и со всего маху запрыгнул на машину. Виктор прижал девушку к себе, все еще пытаясь успокоить.
– Всё не так, как ты думаешь, Леночек. Совсем не так.
– И ты вали за своим дружком. Вы все одинаковые. Валите.
Слёз не было. Елена смотрела вслед уезжающей машине, и ничего, и никого не видела … И не слышала…
