Минуту спустя Лида услышала, как за забором хлопнула дверца, и мужской голос сказал:

– Не, Серёг, ничего не вези, я всё купил. Ага. Жду.

Из-за другого забора, почти в то же время послышался голос Аси, она тоже говорила по телефону:

– Алло, скорая? Тёте плохо: болит голова, в глазах темно. Путается, когда говорит. И руку не может поднять. Адрес – Чёрные ключи, дом пятьдесят два. Хорошо, ждём.

Лида почувствовала холодок в животе: она всем приносила несчастья.

Асину тётушку Лида рассмотреть не успела: носилки быстро проплыли мимо, она увидела только спутанные седые волосы, крупный нос, закрытые глаза в отёчных веках, бледную, даже какую-то серо-синюю кожу. Лиде стало её невыносимо жалко.

Удаляющиеся спины работников скорой, шприц и пустые ампулы на блюдечке, запах медицинского спирта, смятая постель и заношенный халат на стуле. Лиде стало так больно и тошно, что она больше не могла сдержаться. Рыдания поднялись по горлу, слёзы обожгли глаза.

Ася вернулась в комнату, подошла, обняла, развернула к себе уверенным, взрослым жестом, словно Лида была маленькой девочкой.

– Ну, что случилось? Что у тебя произошло? – спросила Ася.

И тогда, сквозь хрипы и всхлипывания, Лида начала рассказывать всё с самого начала.

7.

Они сидели за столом: Ася заварила чай, достала из шкафчика вазочку с карамельками и, забравшись на стул с ногами, так что одна коленка почти прижималась к груди, шуршала фантиками и отпивала из большой кружки. Свободный свитер крупной вязки спадал с её плеча, открывая белоснежную лямку спортивного бюстгалтера. В каждом её движении чувствовались сила и свобода.

Лида сидела напротив, наклонившись над столом. Её руки, живот и спину сводило от напряжения. Ни к чашке с чаем, ни к конфетам она не прикоснулась. Лицо у неё было серым от усталости и страха. И одежда у Лиды была тесная и плотная: джинсы в обтяжку, узкая футболка и джинсовая куртка.

– То есть, ты уверена, что ты этого не делала? – переспросила Ася. – Не шарашила своего мужа бутылкой по башке?

– Нет. Я бы просто не смогла до неё дотянуться.

– Но что же тогда произошло?

– Я не знаю. Может быть, ему просто стало плохо. А бутылку мы просто столкнули на пол, пока боролись. Я не знаю.

– Но у тебя было ощущение, что это ты его вырубила?

– Да, было. Но это просто ощущение. Фантазия.

Ася бросила на Лиду острый внимательный взгляд, и Лида вдруг похолодела от ощущения, что её подобрали и привели сюда не просто так. Ощущение это родилось у неё в самом начале их разговора. Ася подозрительно подробно расспрашивала её обо всём, особенно о Лене: не о пропаже, а о том, как Лена жила до неё. "Это паранойя, – Лида попыталась себя успокоить. – Я становлюсь слишком подозрительной. Ей просто интересно, вот она и спрашивает".

– У тебя и раньше были такие приступы? – спросила Ася, отпивая чай.

– Нет, – ответила Лида. – Никогда.

– Тогда у тебя точно крыша поехала, – Ася фыркнула в чашку, переводя разговор в шутку, но Лида всё равно чувствовала напряжение и растущий интерес, и осталась настороже.

– Я об этом думала, – сказала она.

– Поэтому ты хотела лечь в больницу?

– Да.

– Что же тебя остановило?

Лида не знала, отвечать ли на этот вопрос, но потом подумала, что, ответив, ничего нового Асе не сообщит.

– Если я не больна и ничего не путаю, значит, мою дочь ищут не там.

Ася серьёзно кивнула и задумалась, и Лида вдруг с изумлением поняла, что Ася ей верит.

За Асиной спиной открылось и с силой захлопнулось окно. Порыв ветра ворвался в комнату, закачался старый абажур, его кисти, словно маленькие мётлы, лихорадочно мели воздух. По стенам зашатались странные тени. Сидевшая к окну лицом Лида увидела, как в заросшем саду мелькнуло что-то светлое. Ася встала, чтобы закрыть окно, но Лида её остановила:

– Стой, мне кажется, там кто-то есть.

– Кто?

– Не знаю. Мне показалось, я кого-то видела.

Ася нахмурилась и склонила голову, как будто прислушивалась к чему-то.

– Пойдём, – сказала она.

– Куда?

– В сад. Посмотрим.

– Ты что? А вдруг он там? – Лида всерьёз испугалась.

– А ты что, хочешь, чтобы он бродил там, пока мы спим?

Ася решительно направилась к выходу, и Лида пошла за ней.

В саду было прохладно и тихо. В отдалении, за забором, тихо звучали низкие мужские голоса, оттуда аппетитно пахло шашлыком.

– Кто там? – неожиданно для себя крикнула Лида в глубь сада.

– Вы нам? – отозвался один из мужчин, и она пошла на голос.

8.

Навигатор сбойнул, точка, изображающая автомобиль, плыла в белой пустоте. Сергей Голыбин взял телефон, и тот зазвонил прямо у него в руке. Света. Сергей раздраженно сбросил звонок. Пять пропущенных от Светы. Пять – за два часа. Первый – через полчаса после того, как он уехал. Сказал же ясно, что уехал до послезавтра, далеко, в район. Да, не сказал, что к Витьке, но она, наверное, и так почувствовала, что не по работе. После рождения близнецов у жены, кажется, открылся третий глаз: она звонила, как только ему становилось хорошо. Света присосалась к нему, как пиявка, вытягивала из него силы, мотала нервы, требовала того, что он не мог ей дать, а иногда он вообще переставал понимать, чего она хочет.

Мобильный интернет отрубился и на телефоне. Куда ехать, Сергей не знал, и это было обидно, потому что он почти уже приехал. Ему хотелось сесть за стол, неторопливо разлить вискарь по стаканам и поговорить с человеком, который его понимает, а там – шашлычок, зелень, теплый июньский вечер, приятная пустота в голове… Но приходилось колесить по проселочным дорогам, по корням и ямам. А когда Сергей выбрался на асфальт, тот оказался растрескавшимся, осыпавшимся по краям, полусъеденный густым подлеском могучего соснового бора.

Очень хотелось отключить телефон и забыть обо всем: и о Свете, и о работе, об этом чертовом суде по таунхаусу, жильцы которого оказались склочными, липкими, истеричными и категорически не соглашались на мировую. И поставщик этот чертов, новый, тоже мотал нервы. Сергей знал, что не нужно бы с ним связываться, но Ромка кричал: «Дешевле выйдет, дешевле», – и вот они который уже день простаивали без кирпича. Нужно было разрывать нафиг контракт и возвращаться к проверенным людям…

Сергей поймал себя на мысли, что из-за Светки свалился в привычную карусель тревожных мыслей, хотя собирался отдохнуть и выбросить всё это из головы. Это его разозлило.

Однако перед тем как отключить телефон, нужно было позвонить Витьке и узнать, как до него доехать. Машину тряхнуло на выбоине, как раз когда Сергей набирал номер. Он едва успел поймать его и плечом прижать к уху. Вызов приняли после первого же гудка.

– Щукарёв, привет! – сказал Сергей. – Я уже близко, но только что-то заблудился.

Женский голос зло ответил:

– То есть, ты даже не по работе свалил? Вообще здорово!

Он набрал Светку. Отвлёкся на дорогу, и палец соскочил на её номер, последний входящий.

– Серёжа, ты меня слышишь? Ты почему трубку не берёшь?

– Свет, я…

– Что? Что ты? Поехал к Щукарёву? Пить будете все выходные? А я когда буду отдыхать? Да ладно отдыхать – ты в курсе, что детям обувь нужна? Я одна с двумя младенцами должна ехать в магазин?..

Сергей сбросил вызов и тут же набрал Витьку, чтобы Света не успела вклиниться в разговор. Когда пошли длинные гудки, он с облегчением увидел, что разбитый асфальт вливается во вполне приличную дорогу.

– Серёг, ты где? – радостно спросил Витька, и от звуков его голоса Сергею сразу стало лучше.

– Ты представляешь, – заговорил он, автоматически копируя радостные интонации, — я тут заблудился!

– А где ты едешь?

– Да я понятия не имею, тут лес и дорога, больше не видно ничего, а навигатор глюкнул. Стой, погоди, впереди указатель какой-то.