– А что с ним? – равнодушно отозвалась я.

– Страдает.

– М-м-м, – только и могла промычать в ответ.

Всё, кажется, ничего не забыла. Воду и газ перекрыла. Все приборы отключила, кроме холодильника. Проверила документы – на месте. Осталось только Мурку погрузить в переноску. Бросила взгляд на маму. Она расстроенно опустила свою кудрявую голову.

– Ма, ты прости, – я присела рядом с ней и приобняла за плечи, – но так будет лучше, для него в первую очередь. Слишком он для меня правильный, понимаешь?

Судя по ее рассеянному взгляду – не понимает.

– Он весь такой правильный, красивый, заботливый. Душит меня его забота. Раздражает его правильность. Помнишь, папа однажды сказал, что мужик мне нужен такой, чтоб в кулаке держал и рыпнуться не могла. Так вот Костик не удержит. И он страдать будет и я маяться.

Мама обняла меня.

– Ох, доченька. Смотри не обожгись, когда найдешь такого. Мужики они, знаешь, какие сволочи.

На ее глазах появились слезы.

– Мы, ну ты чего?! Все у меня будет лучше всех. Вот работу новую нашла. Деревня, романтика. Мне девчата с отдела кадров насплетничали, что у них директор холостой и молодой, – хихикнула я.

Про директора, каюсь, покривила душой. «Милые» девочки из ОК злорадно сообщили, что начальство у меня ух какое… поганое. Мужик неврастеник и самодур. Поэтому, собственно, и не женат до сих пор. Вернее, жена была, но ушла через месяц после свадьбы. С ним сработаться не сумело шесть кандидатов. Но матушке все эти подробности без надобности. Я же не ищу легких путей. А работа нужна очень. Кредит за машину платить чем-то нужно.

Мама, наконец, улыбнулась и предложила мне помочь отнести вещи в машину. Минут через двадцать мой маленький Матиз белого цвета по имени «Белочка» был нагружен вещами. Переноску с Муркой я поставила на пассажирское сиденье. Вроде бы все.

– Ну, пока, – повернулась я к родительнице, – Приеду на выходные. Не забыла, где лежат запасные ключи от моей квартиры?

– В серванте, в чайнике, что тетка Люба подарила, – бодро отрапортовала мама и кинулась обниматься.

– Все-все. Пора.

Я забралась на водительское сиденье и завела Белочку. Она отозвалась радостным журчанием мотора. Обожаю мою малышку! Любовно погладила руль и выпустила сцепление.

Приехала на место уже ближе к вечеру, но, поскольку сейчас лето, то до темноты еще время было, что не могло не радовать. За что люблю деревни – у них все стратегически важные сооружения находятся рядом с администрацией, а она, как и водится, на площади, и напротив незабвенный дедушка Ленин с протянутой рукой. Поэтому гостиницу я нашла с легкостью.

«У Михалыча» – так назывался небольшой обшарпанный клоповник. Почему клоповник? Да потому, что приличным местом этот притон разврата у меня бы язык назвать не повернулся. На первом этаже был бар. Пока я разговаривала с администратором, мимо прохаживались дамы определенной профессии. Одна из дам, приобняв подвыпившего мужчину, направилась наверх в «апартаменты». Собственно, сами апартаменты не отличались опрятностью и чистотой – обнаружила я, поднявшись в оплаченный номер.

Брезгливо поморщилась, но не ночевать же в машине.

– Мурка, на выход, – скомандовала я, выпуская кошку на волю.

Бедная кошка с ошалелыми от стресса глазами стала бегать по номеру в поисках лотка и, не обнаружив оного, завопила страшным голосом.

– Сейчас все организуем.

Достала лоток, насыпала наполнителя. Мурка радостно уселась в него. Даже скрестись не стала. Я усмехнулась и достала из сумки полотенце. Душ, ужин и сон. А завтра попытаюсь найти, где снять квартиру или комнату, на худой конец. Пока ехала, видела много пятиэтажных домов. Деревня деревне рознь. А конкретная была скорее поселком городского типа – райцентр.

В душ было заходить мерзко, но, преодолев себя, все-таки искупалась, смыв пот и пыль после дороги. Завернулась в большое красное полотенце и стала феном сушить волосы. Они у меня длинные и густые. Поэтому привычно наклонилась и опустила голову вниз, чтобы удобнее было сушить.

Уверенно орудуя феном, думала о том, что завтра надеть. Решила, что лучше не шокировать начальство джинсами и футболками и, не смотря на удушающую жару, надеть юбку-карандаш и блузку без всяких декольте. И пока я размышляла об этом, совсем пропустила, как скрипнула дверь ванной, и в следующее мгновение на бедра легли чьи-то руки.

– Привет, моя сладкая, – раздался мужской голос, и руки недвусмысленно погладили то, на чем и лежали.

Взвизгнув от неожиданности, я резко выпрямилась и затылком со всего размаху обо что-то треснулась, так что искры из глаз посыпались. Чужие руки тут же куда-то пропали.

– Ох, твою ж мать! – выдохнуло нечто, покушающееся на мою пятую точку.

Я же, выпустив фен из рук, лихорадочно отбросила с лица волосы, чтобы обеспечить себе обзор. Узрев огромного мужика, который прижал руку к носу и стонал от боли, не теряя ни секунды, схватила фен, как единственное доступное сейчас оружие, выдернула его из розетки и запустила в обидчика. Фен приземлился где-то в области темноволосой головы. Мужик снова охнул, попятился назад от неожиданности, чтобы тут же поскользнуться на мокром кафеле с пронзительным воплем. Он неловко взмахнул руками и растянулся на полу, предварительно хорошенько приложившись о дверь.

– Бля!!!! – застонал он.

Не теряя времени, я перепрыгнула через еще распластанное тело и бросилась в комнату. Схватила телефон у тумбочки и поняла, что совершенно не знаю, как звонить администратору. Бросила трубку и стала судорожно в сумке искать халат.

– Анька, ты охренела?! – раздалось из-за спины, и я стремительно обернулась.

Где-то с полминуты мы с мужиком непонимающе пялились друг на друга. Он решил первым нарушить молчание.

– А где Аня?!

– Что? – непонимающе хлопнула глазами, шокированная такой наглостью.

– Аня, – повторил он.

– Мужик, ты что-то попутал, – прошипела я, накидывая халат, – Нет здесь никакой Ани.

Он оторвал руки от носа, потер затылок и, сделав два шага по направлению ко мне, опустился на кровать, со стоном запрокидывая голову. Из носа потекла кровь.

– Ты мне нос сломала, – пожаловался он.

Что?! У меня даже слова кончились от возмущения. Поплотнее запахнула халат и как фурия рванула к двери. Распахнула ее настежь со словами:

– Вали отсюда по-хорошему, пока я тебе еще чего не сломала, придурок.

Тот проигнорировал мои слова, хмуро посмотрел и приказал:

– Иди и позови Аньку Щеблыкину. И пусть аптечку захватит. Ты мне всю рожу разукрасила, – и махнул рукой, – Живей! Живей!

Уставилась на него. Недобро так уставилась. Было ясно, что мужик решил будто я тут работаю. С чего, вот интересно?

– Да не знаю я никакой Щеблыкиной! Я тут первый день и… – попыталась объяснить я, понимая, что, вероятно, произошло некое недоразумение.

– И будь уверена, что этот день для тебя стал первым и последним, – рявкнул мужик и опустился спиной на кровать.

Он закатил глаза и снова застонал. На постель, которую я уже успела разобрать, упало несколько капель крови. Ну, это уже слишком!

– Ты мне простынь испоганил! Вот как я теперь спать тут буду?

Незнакомец повернул голову в мою сторону, чуть поморщившись, и протянул:

– А ты ничего, – его глаза похабно прошлись по моим голым ногам, – Может я и погорячился с последним днем.

Ну, все! Терпение мое кончилось.

– Покиньте, пожалуйста, мой номер, – ледяным голосом прошипела я, – Иначе я позову охрану.

Обычно мой бывший парень от такого тона заикаться начинал. А он был человеком не робкого десятка. Но мужика это, похоже, не волновало. Он что-то пробормотал под нос типа «дебилка» и снял трубку с телефона.

– Надь, принеси в восьмой номер аптечку и позови Аню! – услышала я, – Что? Почему в восьмой? Потому, что меня ваша новенькая чуть не прибила! Нет новенькой? Серьезно?! – и уже абсолютно ошарашенным тоном, – В восьмой номер заселились клиенты? Какого хрена ты сдала мой номер?! Нет, я перепутал. Сам спущусь.