Я наполняю себе стакан, и мы возвращаемся к ним. Дик быстро оглядывается, чтобы проверить, нет ли поблизости учителей, прежде чем открутить крышку и налить немного в мой стакан. Выпускной начался больше часа назад, но мы не спешили быть первыми. Мы все равно не планируем оставаться надолго. Мы все решили вчера вечером просто появиться, а потом уйти. Самое лучшее на выпускном — это вечеринки после него. Если бы мы хотели потанцевать, мы могли бы использовать наши фальшивые удостоверения личности и пойти в клубы в близлежащих городах.

Я кручу стакан, чтобы перемешать напиток, и делаю глоток. Я с шипением вдыхаю вкус. Фруктовый пунш и корица — не самое лучшее сочетание, но это все, что у нас есть на данный момент.

— Хочешь выпить? — предлагаю я Коулу. Не похоже, что он сегодня за рулем. Ребята заказали нам лимузин.

Он даже не смотрит на меня, просто качает головой.

Я поворачиваюсь к нему лицом.

— Ты злишься на меня?

Он смотрит на меня сверху вниз.

— Нет, — его ответ прозвучал ровно.

— Я ничего не сказала, — говорю я на случай, если он подумает, что я сказала. Он тяжело вздыхает.

— Я не говорил, что ты это сделала.

— Тогда почему ты меня обманываешь? — я делаю еще один глоток. Его глаза сужаются на меня. — Это не так.

— Это так, — возражаю я, делая еще один глоток.

Он протягивает руку и берет стакан из моей руки. Я протестую, когда он передает ее Беннету. Он долго смотрит на нее, прежде чем отпить из нее. По его взгляду я понимаю, что больше он пить не будет.

Начинает играть «Here with You» группы Sick Puppies, и Коул хватает меня за свободную руку и начинает тащить к танцполу.

— Коул? — резко шепчу я, пытаясь упереться каблуками в пол спортзала. Они просто скользят. — Коул, — он останавливается и поворачивает меня лицом к себе. — Никто больше не танцует, малыш. — я нервно оглядываюсь по сторонам, так как все начинают пялиться на нас. В спортзале полно студентов, но большинство из них прижимаются к стенам или стоят в очереди, чтобы сфотографироваться.

— Мне плевать, что они делают, — говорит он категорично. Затем он прижимается к моей щеке. — Я хочу потанцевать с тобой.

Мягкая улыбка расплывается по моему лицу.

— Я удивлена, что ты умеешь танцевать, — честно говорю я.

Он обхватывает меня правой рукой, притягивая ближе к себе, положив руку мне на спину. Его левая рука берет мою правую.

— Моя мама научила меня, — говорит он, заставляя улыбку сойти с моего лица.

— Мне жаль, — шепчу я.

— Не стоит, — он опускает голову и гладит меня по шее. — Ты единственная женщина, с которой я, когда — либо танцевал, кроме нее.

Я улыбаюсь, отводя свою руку от его руки и обвивая обе вокруг его шеи. Другие пары присоединяются к нам на танцполе, и я замечаю, что Дик и Бекки танцуют рядом с нами. Она смеется над тем, что он говорит, прежде чем он притягивает ее к себе.

Коул отрывает свое лицо от моей шеи и смотрит на меня сверху вниз. Я мягко улыбаюсь ему. Он останавливает нас и гладит меня по щеке. Улыбка медленно сходит с моего лица и превращается в хмурый взгляд.

— Скажи мне, что случилось, — я быстро смотрю на Дэка, но он уже провел языком по горлу Бекки. — О чем ребята хотели поговорить?

— Ничего важного.

— Коул…

— Не надо, Остин, — он запустил руку в мои волосы. Я убрала их для этого чтобы он мог провести по ним пальцами. Он откидывает мою голову назад.

— Давай просто наслаждаться этой ночью. Хорошо?

Мои глаза ищут его, и мне не нравится то, что я вижу, но я говорю: — Хорошо.

Он опускает свое лицо к моему и целует меня.

_________________________________

Я просыпаюсь с ломящей головной болью и болью в теле. Я стону, переворачиваюсь и утыкаюсь головой в подушку.

— Ты в порядке? — спрашивает Коул, а потом я чувствую его руку на моей голой спине.

— Я слишком много выпила прошлой ночью, — бормочу я.

Он смеется, и я чувствую, как он встает с кровати.

После выпускного мы посетили две разные вечеринки, прежде чем пришли в клуб. Коул не выпил ни глотка, но Дик напился не меньше, чем мы с Бекки.

— Вот.

Я переворачиваюсь и поднимаю глаза, чтобы увидеть его, стоящего у кровати, одетого в пару своих черных боксеров. И все. Чашка воды в одной руке и два Адвила в другой. Сидя, я беру их оба из его рук.

Я смотрю, как он поворачивается ко мне спиной, проводя рукой по волосам. Он был на взводе с момента разговора с парнями вчера вечером, когда мы приехали на бал. Даже вечеринки не развеселили его, как я думала. Он все время оставался рядом со мной и молчал. Он даже игнорировал пьяную задницу Дика, когда тот начинал шуметь.

Проглотив таблетки, я опускаю стакан на колени.

— Что случилось, Коул?

— Ничего, — отвечает он. По-прежнему стоя ко мне спиной, он идет в ванную.

— Ты такой же плохой лжец, как и я, — теперь я его знаю. — Пожалуйста? — умоляю я. — Просто скажи мне. Что бы это ни было. Я хочу знать.

Он останавливается и тяжело вздыхает.

— Ребята хотят, чтобы я отступил.

— Отступить от чего? — спрашиваю я в замешательстве.

Он поворачивается ко мне лицом.

— От тебя.

Я сузила глаза.

— Они хотят, чтобы ты бросил меня? — уточняю я.

Он проводит рукой по волосам.

— Они думают, что только так ты будешь в безопасности.

— От кого? — требую я.

— Киллана. Твоего отца.

— Я не боюсь их, — фыркнула я.

Он подходит к кровати и садится рядом со мной. Он проводит рукой по моим волосам. Ну, как может. Они спутались от того, что его руки были в них прошлой ночью.

— Я тоже их не боюсь, но я хочу, чтобы ты была в безопасности.

— И ты думаешь, что расстаться со мной — это единственный способ? — спрашиваю я, скрещивая руки на груди.

— Я думаю, они правы.

— А как насчет моей точки зрения? — я огрызаюсь.

— Остин… не надо.

— Нет. Надо, Коул, — он открывает рот, но я продолжаю. — Когда я получу право голоса? Когда смогу решать, что происходит в моей жизни?

— Когда это будет иметь смысл, — рычит он, его глаза сужаются на меня.

Я фыркнула.

— Ты порезал мне руку — в этом не было смысла. Ты украл машину — это не имело смысла.

Он встает.

— Я угнал эту машину для страховки. В этом, блядь, был полный смысл.

— Страховка на что? — я требую, набираю воду и встаю. Комната качается, но мне удается не упасть, как похмельной идиотке.

— Это уже не имеет значения, — он отмахивается от меня.

— Имеет! — кричу я, выходя из себя. — Теперь все, блядь, имеет значение. Здесь столько лжи и секретов, что я не могу за ними угнаться. Дик был единственным на нашей стороне, и вдруг он хочет, чтобы ты ушел от меня? — я качаю головой. — У него должна быть причина. И ты скажешь мне, какая. Я достаточно натерпелась дерьма, чтобы знать, с чем столкнулась.

Его глаза сужаются на мои, и я вскидываю бровь, не отступая. Он отводит от меня взгляд, и я понимаю, что выиграла, когда его челюсть становится острее.

— Эта машина принадлежит Брюсу.

— Что? — я задыхаюсь. — Зачем тебе красть машину моего отца? — требую я.

Его глаза возвращаются к моим.

— Он хранит ее на складе, которым владеет мой отец. Я украл ее, чтобы гарантировать, что он не отправил тебя обратно.

— Ты несешь чушь, Коул, — прорычала я.

Он делает шаг ко мне.

— В тот вечер за ужином, когда вы с Селестой мыли посуду, он сказал мне, что отправит тебя обратно к матери с двадцатью тысячами долларов. Я попросил его отдать тебя мне. Что если он отдаст тебя мне, я буду держать тебя подальше от неприятностей.

— Я не какая-то гребаная игрушка, — огрызнулся я.

— В то время ты ею была, — рычит он в ответ, — я сжимаю руки в кулаки. — Он сказал мне нет. Тогда я сказала ему, что у меня есть то, что ему нужно. Я достал ключ от его машины и сказал ему, что он сможет забрать ее после окончания школы, если позволит тебе остаться здесь. Он улыбнулся мне. И он согласился.