В фильме Спилберга Ready Player One люди в VR-шлемах показаны как массовое явление недалекого будущего. Находясь в виртуальном пространстве, снаружи они напоминают одержимых видениями беспомощных слепцов. Неограниченная свобода в цифровом мире оборачивается утратой дееспособности в реальности. Пользователь будет вынужден выбирать между двумя мирами – и у него появится масса причин выбрать более заманчивый и привлекательный цифровой мир.

Входя в цифровую реальность, пользователь на время своего визита становится калекой в реальном мире. Он осваивает метапространство в специальном тактильном скафандре, вооруженный полным комплектом высокотехнологичных костылей. Не означает ли это, что метавселенная, как и открытый космос, не подходит для человека в том виде, в каком он создан природой?

Развитие метавселенных сдерживается «старомодными» органами восприятия. Преодолевая это ограничение, пользователь, вооруженный набором высокотехнологичных костылей, выплывает в метапространство в специальном скафандре. Не означает ли это, что метаверс, как и открытый космос, не подходит для нас в том виде, в каком мы созданы природой?

Если речь действительно идет о метаверсе, а не о квазивселенной, то не означает. О разнице между метавселенной и квазивселенной расскажет следующая глава.

99,9 % процентов того, что обсуждается в Сети как «метавселенная», является квазивселенной – первым шагом на пути к созданию метавселенной. Виртуальные шлемы и очки, тактильные костюмы, аватары, китайская XiRang, Second Life, семь признаков Мэтью Болла[5] и так далее – про квазивселенные. При всем масштабе квазиверсов сейчас они представляют собой частные делянки – более или менее просторные владения, каждое со своим феодалом, деньгами и сводом законов.

Об универсальности, на которую указывает само название meta-universe, пока речи нет. Впрочем, один из квазиверсов теоретически сможет стать платформой для метаверса, применив изложенные здесь фундаментальные законы. Пока же определим истинный метаверс.

Метаверс – это среда обитания человеческого вида, созданная для решения принципиально новых задач.

Один из признаков этой среды – соединение физического и цифрового миров в замкнутую систему. Физический мир – это совокупность внешней по отношению к наблюдателю реальности со всеми законами, действующими в физическом мире. К ней следует добавить и внутреннюю биологическую реальность пользователя, его психологию, интеллект, знания, навыки и самоидентификацию.

Цифровой мир – вся доступная в цифровой среде информация плюс совокупность приложений, которая воспринимается пользователем через интерфейс, не ограничивающий связь индивидуума с физической реальностью.

В этой концепции физическая и цифровая реальности не отменяют одна другую. Дополняя друг друга, они совершенствуют картину мира пользователя. Бегство в метавселенную из реальности – нонсенс.

Смысл метаверса заключается в создании среды обитания homo informaticus – нового человеческого вида, способного решать недоступные для homo sapiens задачи. Эволюционные предпосылки для появления этого вида уже созрели.

По сравнению с метавселенной квазивселенные представляют собой типичный S2S-продукт (сапиенсы для сапиенсов). «Сапиентистский» подход призван укрепить собственное доминирование и одновременно подорвать позиции конкурента. Полезное следствие такой парадигмы – неустанное стремление совершенствоваться, а оборотная сторона этой дарвинистской медали – желание насаждать свои правила, расширять границы владений и контролировать контент. Прогресс через совершенствование в конкурентной борьбе заканчивается, когда экспансия упирается в физические пределы среды обитания. В этой точке «сапиентистский» способ быть оборачивается логическим тупиком с двумя выходами – самоистреблением или переходом на новую эволюционную ступень. Этот момент уже наступил.

Метаверс представляет собой среду обитания homo informaticus – нового человеческого вида, способного объединяться в гигантские информационные сообщества и решать задачи, недоступные для homo sapiens.

Начнем с так себе новости. Ученые указывают на снижение среднего IQ, происходящее как минимум последние двадцать лет. Масштабное исследование, проведенное в Исландии и охватившее 110 000 человек самого разного возраста и социального положения, выявило генетическую природу этого явления[6].

Эволюция, судя по всему, сопровождается ухудшением генетической основы интеллекта (в прошлом веке это неполиткорректно назвали бы деградацией). Мало того, интеллект сегодня не означает социальную реализацию. Проще говоря, хорошо образованные люди с высоким IQ в современном обществе имеют все меньше шансов добиться материального успеха, завоевать популярность, занять положение в социальной иерархии или оставить после себя потомство.

С одной стороны, есть основания считать сюжет фильма Idiocracy (2006) не полной сарказма антиутопией, а точным прогнозом нашего не такого уж далекого будущего. Исследования лишь подтверждают явление, ростки которого можно наблюдать невооруженным глазом. Но это лишь одна сторона медали.

Одновременно с этим мы наблюдаем переход насилия в новое качество, что происходит повсеместно. Это аргументированно доказывает Стивен Пинкер в бестселлере «Лучшее в Нас. Почему насилия в мире стало меньше». В аннотации к книге говорится следующее: "В новейшей истории вид homo sapiens эволюционировал в сторону меньшей жестокости в биологическом смысле изменений генома".

Мы привыкли считать себя представителями homo sapiens. К этому можно относиться как угодно, но сложно отрицать очевидное – наше прошлое представляет собой почти непрерывную череду кровопролитных войн. Нет книги страшнее учебника истории.

Долгое время насилие казалось неотъемлемым свойством человеческой цивилизации, ветхозаветным проклятием, родовым тавро. Пора признать очевидное – войны до конца не исчезли, но сегодня в них гибнет ничтожное (по меркам истории) число людей. Неизвестно, уменьшилось ли насилие в абсолютном выражении, но оно приобрело новое качество, стало контролируемым. Шанс пасть смертью храбрых на поле боя у среднего горожанина в наши дни неизмеримо ниже, чем погибнуть в автомобильной аварии.

Юваль Ной Харари в книге «Homo Deus. Краткая история будущего» разделяет мысль Стивена Пинкера:

«Статистика показывает, что самоубийства, например, уносят больше жизней, чем пуля врага и бомбы шахидов».

За последние 30–40 лет произошли две вещи – мы поглупели и подобрели, причем на генном уровне. Жажда homo sapiens к доминированию и экспансии заставляла его быть умным, ловким, хитрым и очень воинственным. Но… расширяться больше некуда, оружие массового поражения делает большую войну бессмысленной, а глобальные коммуникации соединяют людей, а не разъединяют их.

Похоже, вид homo sapiens выполнил свою историческую задачу – не только освоил и населил планету (для чего нужна агрессивность), но и подготовил мощную научно технологическую базу (для чего нужен высокий IQ). Сейчас он покидает сцену – давайте поаплодируем.