– У нас неотложка, – проговорил он, закрывая дверь за своей спиной. – Переодевайся, живо, – добавил Кимберг и отвернулся к окну, но этот комментарий можно было опустить. Динна, не медля ни секунды, одним махом стянула толстовку, кроссовки и джинсы – так умеют переодеваться только военные – и влезла в форменные штаны.

– Только что поступил звонок, – быстро и чётко говорил босс, – в пятиэтажке в квартире на четвёртом этаже слышали стрельбу и крики. У хозяина квартиры судимости за хулиганство, незаконное хранение и использование оружия. Полиция уже в пути, мы должны успеть раньше.

– Субъект на месте?

– Пока да.

– Пострадавшие?

– Явно в квартире. Есть угроза жизни остальным жителям.

– Понятно. Где отряд? – спросила Динна, уже облачённая в форму, застёгивая бронежилет и параллельно влезая в берцы4.

– Спускается в машину. Поедешь с ними; я провожу.

– Далеко?

– Два квартала отсюда. Ориентировку получишь в пути, оружие тоже, – он повернулся и взял со стола небольшую стопку бумаг; Динна уже затягивала шнурки. – Давай свой пистолет. Полежит здесь, пока ты будешь на задании.

Она успела вытащить его, когда меняла толстовку. Личное оружие нельзя было использовать на службе, а служебное в личных целях, поэтому перед каждым выездом Динне приходилось «меняться».

Кимберг закинул её пистолет в ящик стола и зашагал к двери. Девушка вскочила на ноги в полном облачении и взяла в руки шлем. Они вдвоём вылетели из кабинета, а затем из штаба полиции эспесов, и направились к задней лестнице, ведущей на парковку.

– Кто проживает вместе с субъектом? – осведомилась Динна на ходу.

– У него жена, ребёнок.

– Действует в одиночку?

– Да.

Динна в недоумении нахмурилась, но темп не снизила. Стало немного печально оттого, что босс приказал ей ловить местного хулигана вместо того, чтобы принять участие в расследовании ограбления. Но девушка быстро успокоила себя тем, что мчится спасать жизни. Кимберг сбегал вслед за ней по лестнице.

– Странно, что дело наше, – бросила она. – Мы почти не выезжаем на одиночников.

– Нештатная ситуация. Отделы под нами увязли в своей работе, высылать некого.

Площадки этажей пролетали один за другим; Динна уже совсем забыла об ограблении, сосредоточившись лишь на скорости своего движения к фургону.

– Неужели настолько всё плохо? – поинтересовалась она, совершая очередной крутой поворот. – А если что-то серьёзное прилетит, а мы будем на этом задании?

Кимберг не ответил; с низу лестницы долетел громкий топот – выбегали спецназовцы из службы быстрого реагирования, чей отдел располагался на втором этаже, неслись к машине. Динна быстро догнала их – все в полной экипировке и с оружием в руках.

– Где мой автомат? – крикнула она Кимбергу, обернувшись. Несколько облачённых в форму бойцов вклинились между быстро бегущей Динной и еле поспевающим за ней шефом.

– У командира. Он тебе всё выдаст, я же сказал.

Через два лестничных марша показался просвет. Яркое весеннее солнце било прямо в глаза, и навстречу ему вылетали бойцы отряда быстрого реагирования. Динна, сощурившись, выбежала в общем потоке оперативников и проследовала к открытому фургону, куда неслись все её сегодняшние напарники, влетая внутрь один за другим. Кимберг чуть-чуть отстал; уже устроившись в машине, Динна увидела через окно, как он передаёт листы с ориентировкой какому-то человеку в форме. Подступила непонятная тревога. Девушка осмотрелась: хоть и у всех расположившихся в фургоне бойцов лица были закрыты шлемами, её не покидало ощущение, что среди этих людей она никого не знает. И самое жуткое – все они вооружены, а она нет.

Умение Динны точно стрелять досталось ей от отца-эспеса, который числился лучшим стрелком во всех отделах полиции. Он мог попасть в цель даже тогда, когда это казалось невозможным. Подобная «одарённость» редко встречалась среди эспесов и высоко ценилась в службах спецназа. С пистолетом в руках или под одеждой Динна не боялась почти ничего, зная, что благодаря своему навыку и идеальному зрению она сможет попасть в преступника даже на очень большом расстоянии. Вот почему девушка всегда носила с собой личное оружие, пусть и не так часто им пользовалась.

С восьми лет, после смерти папы, Динна участвовала в серьёзных схватках с озверевшими эспесами, где риск потерять жизнь был в разы больше, чем теперь, на службе в полиции. Тогда умение хладнокровно поражать мишень за мишенью с любого ракурса и расстояния вселяло в неё уверенность, что она сможет защитить себя, дядю и младшую сестрёнку. Но с переездом в Россию Филипп окончательно решил, что больше не будет подвергать опасности жизни своих племянниц. Динна же, напротив, уже не представляла себя нигде, кроме спецназа, и чуть ли не силой заставила дядю порекомендовать её на службе.

«Ты хочешь вернуться в прошлое? – отвечал Филипп. – Поверь мне, в полиции сейчас несладко».

«Я иду туда не развлекаться, а помогать людям. И ты прекрасно знаешь, что в Москве нет ничего угрожающего моей жизни».

«Я прекрасно знаю, что тебе нужно поступить в институт и идти учиться», – выдал ещё один из основных доводов дядя.

«Ты не можешь решать за меня. Либо проси Артура взять меня к нему, либо я пойду в любой отдел любого города и покажу, как умею стрелять. Меня оторвут с руками и ногами».

Филипп выдержал паузу.

Он понимал, что Динна права, а чуть позже пришёл к выводу, что лучше уж она будет работать вместе с ним в полиции эспесов под пристальным вниманием Кимберга, чем в другом городе с незнакомой командой. Филипп поговорил с Артуром, и Динна Шмидт получила должность в отделе.

Её часто вызывали на боевые задания в составе смежных служб спецназа, где она прекрасно проявляла свои стрелковые способности и во время операций чувствовала себя как рыба в воде. Но сейчас, в этом привычном фургоне, уверенность сменилась тревожными мыслями; особенно после того, как Кимберг скрылся в здании, оставив её без оружия.

Командир, получивший ориентировку, вбежал в машину последним и резко скомандовал водителю ехать. Динна бегло осмотрела этого мужчину: при нём было только его оружие, ничего дополнительного. Страх усилился. Машина рванула с места, и командир потянулся, чтобы снять шлем.

За все два года службы в полиции эспесов Динна научилась узнавать в лицо большинство оперуполномоченных из соседних отделов; а уж всех командиров знала по именам и фамилиям. Также она знала, что Артур Кимберг ни за что не отдал бы своего подчинённого под руководство незнакомого человека.

Но сейчас происходило что-то немыслимое: глядя в лицо своему сегодняшнему командиру, Динна готова была поклясться, что видит его впервые.

Валерия Демчук не любила рисковать. Совершать отчаянные поступки ей не позволял ни здравый смысл, ни секрет, который она упорно хранила долгие годы. Если ещё совсем недавно разоблачение её тайны было самым страшным кошмаром, который только мог произойти с учительницей, то теперь она боялась другого. Учительница понимала, что прошло слишком много времени и ни в коем случае нельзя медлить, как раньше. А других способов добиться результата просто не существовало.

За год с небольшим работы в «Альфе» она убедилась, что тайны есть не только у неё. И, чтобы выиграть в этой негласной борьбе секретов, нужно раскрыть чужие карты до того, как доберутся до тебя.

Валерия Владимировна уже несколько минут подряд разглядывала первую страницу открытой тетради на своём рабочем столе. На пути от учительской до комнаты она повстречала многих учеников и всякий раз невольно прижимала тетрадку к своей груди; как будто здоровающийся с ней ребёнок попытается отобрать её и прочитать содержимое. Учительница понимала, что невербальные жесты смогут многое рассказать о её внутреннем состоянии, но в те минуты просто не могла себя контролировать. Всему виной поведение Ирины Евгеньевны в учительской, которое настолько напугало Валерию, что она начала тревожиться по каждому пустяку. При этом самое рискованное занятие предстояло ей именно сейчас.