Я откашлялась:

– Значит, у нас обоих есть секреты. Не волнуйся, я твои не разболтаю. Мне это невыгодно. А тебе, насколько я понимаю, невыгодно разбалтывать мои.

Я провела Йовиса за угол. Убрала с глаз мокрые волосы.

К этому моменту мы оба вымокли до нитки и воняли отбросами. Отчасти я тосковала по тем временам, когда дворцовые стены охраняли конструкции и я могла покидать дворец и возвращаться обратно, не думая о том, что обо мне поползут слухи среди стражников.

– К чему ты это? – осторожно спросил Йовис.

– Ты ведь не хочешь, чтобы люди узнали, что свою силу ты получил от Мэфи. Как только об этом узнают, его жизнь будет в опасности.

Йовис схватил меня за руку. Я по-настоящему испугалась, даже сердце чаще заколотилось в груди. Мы были одни. Йовис мог прикончить меня и сбежать, наплевав на возможные последствия. С помощью Траны я могла сравняться с ним по силе, но мне оставались недоступны его умения. Пока недоступны. До этого момента все, что я делала, у меня получалось как будто случайно.

– Там куча отбросов, ты чуть опять не вляпалась, – сказал он и сразу меня отпустил, как будто вдруг понял, кого схватил за руку. – Простите, ваше высочество.

Я поправила тунику и пошла дальше, но сердце еще не успокоилось.

– Что ж, не могу сказать, что ты пренебрегаешь своими обязанностями.

– Для этого ты меня и наняла – чтобы я не давал тебе вляпаться в какое-нибудь дерьмо, – сказал он, а я услышала в его голосе насмешливые нотки.

– Все говорят о наемных убийцах и недовольных императором губернаторах, но никто не говорит о том, какую опасность представляют кучи отбросов на улицах города.

От облегчения у меня даже голова чуть-чуть закружилась. Йовис не собирался меня убивать, и он навряд ли успел много увидеть, прежде чем последовал за мной в пещеру по вертикальной лестнице. Что-то подсказывало мне, что Йовис, если бы увидел в бассейне копию Шияна и понял, что это означает, общался бы со мной несколько иначе.

Но я все еще ему не доверяла.

– Ну и когда ты собирался мне рассказать о Мэфи и Тране?

Луна выглянула из-за облака и осветила его профиль. Он провел рукой по волосам:

– Может, и не собрался бы. О таком запросто не расскажешь. Можно сойти за сумасшедшего. – Он остановился. – Сюда, этот путь короче. Не думаю, что за нами кто-то наблюдает.

Я порой забывала, что Йовис, хоть и был родом с Анау, учился в Академии мореплавателей и ему приходилось бывать на Императорском острове. Это, пожалуй, все, что я о нем знала, если не считать того, что распевали о его геройствах в народе.

Предложение я приняла: путь по этой улице действительно был короче и она была значительно чище переулков. Возле лавок догорали две лампы, которые забыли погасить хозяева. Их тусклый свет был не ярче бледной луны.

Когда мы проходили мимо маленькой пекарни, Йовис решил продолжить разговор:

– Я тоже тебя не знаю. Ты наняла меня, чтобы узаконить свою власть в глазах народа. То есть, будучи капитаном Императорской гвардии, я дарю тебе свою молчаливую поддержку. Для контрабандиста это серьезный груз. Откуда мне знать, что ты не такая же, как он?

Я сразу поняла, о ком он. О моем отце.

– Я отменила Праздники десятины. Этого разве недостаточно?

Естественно – нет. Сначала я хотела доказать отцу, что чего-то да стою, теперь я должна была доказывать это всем и каждому. Это меня уязвляло. Но на моем столе стоял бумажный журавлик, который сложила дочь Нумина – Трана. Их семья была убита по приказу моего отца, так что не важно, кто я и какая, меня вырастил этот человек, и Йовис имел право во мне сомневаться.

Я вздохнула:

– Для моего отца люди ничего не значили, для меня значат очень много. – Я мельком глянула на Йовиса и, заметив, что выражение лица у него смягчилось, поняла, о чем говорить дальше. – У меня был друг в городе. Кузнец. Отец приказал убить его и всю его семью.

Я до сих пор жалела о том, что так и не добилась любви отца, но Йовису об этом лучше было не знать. Мои отношения с Шияном были… сложными.

– Ты убила его.

Йовис сказал это легко, как будто мы были парочкой подвыпивших студентов, которые поздно ночью возвращаются в свое съемное жилье.

Он знал, что я это сделала, – он видел, в каком я была состоянии после схватки с отцом и его конструкциями. Но я все равно не стала менять тему разговора.

– Все так. У него был приемный сын. Мы дружили. Отец и его убил, а потом стал угрожать, что убьет меня.

Это правда, но ее слегка подчистили: формально Баян вернулся на свой родной остров где-то на окраине Империи, и для всех он был еще жив. О, как же я хотела, чтобы это было правдой!

Йовис протянул ко мне руку, как будто хотел дотронуться до моего плеча, чтобы как-то успокоить, но потом вспомнил, с кем говорит, и передумал.

– Твой отец был плохим человеком.

Я сомневалась, стоит ли говорить больше, чем уже сказала. Но в глубине души я хотела, чтобы Йовис набрался храбрости и снова прикоснулся ко мне. В последний раз, не считая формальных случаев, ко мне прикасался Баян – он держал меня за руку перед нашей встречей с отцом.

И я заговорила:

– Кроме него, у меня не было близких родственников. Я любила отца, но он не любил меня. А под конец жизнь стала для меня важнее его любви.

Старая боль волной накатила на сердце. Рана еще не зарубцевалась. Возможно, мне было суждено прожить с этой болью до конца моих дней.

– Сочувствую, – сказал Йовис.

Я видела по его лицу, что он говорит искренне, и от этого почему-то стало еще больнее.

Мне приходило множество писем от губернаторов, но с соболезнованиями по поводу смерти отца писали очень немногие. В основном они пытались выудить полезную для себя информацию, например, если я собираюсь изменить структуру десятины, то как именно, и какие у меня планы на их острова. Человека они во мне не видели.

Пришлось сморгнуть слезы, стало даже неловко – с чего это я? Неужели мне настолько не хватало тепла и доброго отношения? Я была настолько жалкой?

Если Йовис что-то и заметил, то только краем глаза.

Он дал мне время взять себя в руки и только после этого продолжил:

– Ты сказала, что не знаешь меня. И да, в народных песнях – сплошь небылицы. Спрашивай, о чем хочешь. Вопрос на вопрос.

Я на ходу посмотрела на его профиль. Длинный нос, вьющиеся волосы убраны за уши. Руки и ноги длинные. На голову выше меня. Но, даже зная, какой силой он обладает, я почему-то его не боялась. У меня в голове крутилось столько вопросов.

Он шпион?

Он планирует убить меня и стать императором?

Что он видел в пещере?

Нет. Любой из этих вопросов увеличит дистанцию между нами. А мне надо с ним сблизиться. Мне надо, чтобы люди Империи поверили в меня. И Йовис, он должен в меня поверить.

И я решила задать простой вопрос:

– Почему ты, вместо того чтобы стать навигатором, решил стать контрабандистом?

– Работу найти не мог. – Йовис пожал плечами. – Никто не хочет нанимать в навигаторы пойера-полукровку, который не смог получить рекомендации в академии. Вот я и вернулся домой. А потом мне сделали одно предложение, и я его принял.

– Значит, ты не хотел становиться контрабандистом?

Йовис постучал указательным пальцем по подбородку и спросил:

– Это второй вопрос?

Я слышала по его голосу, что он улыбается.

– Да, – я тоже улыбнулась, – но ты только что задал второй вопрос, я ответила, так что теперь твоя очередь отвечать.

– Я не хотел этого. Если бы ты хоть раз поговорила с моей мамой, сама бы поняла почему. – Теперь в голосе Йовиса зазвучали ностальгические нотки. – Она была ярой противницей всего, что считала аморальным. Ей даже претило, что отец играет в карты. Но так уж получилось, что у меня не было другого выхода. – Йовис перестал улыбаться. – Спустя какое-то время я порвал с Иоф Карн. У меня была жена. Она пропала семь лет назад. Чтобы отправиться на ее поиски, мне требовалась своя собственная лодка. А лодку без денег не раздобудешь. Поэтому я уплыл на той, которую Иоф Карн дали мне в аренду. След привел меня во дворец. На ступенях парадного крыльца я схватился с конструкцией твоего отца. Эта конструкция мне рассказала, что похитила мою жену для экспериментов императора и теперь она мертва. Думаю, я и сам давно об этом знал, просто нуждался в подтверждении.