Конструкции были ее зоной ответственности. Не моей. Она сама так сказала. Но я все равно не раздумывая сунул дубинку в перевязь за спиной и побежал за ней как последний дурак.

Что, если она пострадает? И во всем обвинят меня?

Я обманывал сам себя, потому что не хотел признавать, что Мэфи был прав, когда сказал, что я – тот, кто помогает. И по всей видимости, я был тем, кто помогает даже тогда, когда это не то что неразумно, а просто глупо.

– Ты сказала, кроме тебя, никто не владеет магией осколков, – пропыхтел я, взбираясь по лестнице следом за Лин.

Мэфи карабкался за мной, и лестница поскрипывала под грузом наших тел.

– Так и есть. Но после смерти отца все пошло наперекосяк. – Лин подтянулась и вылезла из люка, а потом, к моему великому удивлению, повернулась и протянула мне руку. – Я должна поймать эту конструкцию. Они больше никак не связаны с моим отцом, а значит, могут оказаться во власти кого-то еще. Я не верю, что эта конструкция оказалась здесь случайно. Помоги мне.

Все мои сомнения тут же растаяли.

Она, вообще, собиралась меня казнить? Или она такая же глупая, как я, и надеется, что один человек может все изменить к лучшему?

Я коротко кивнул в ответ, и она побежала за конструкцией, которая уже исчезла в тоннеле.

Лин оказалась быстрее, чем я думал, но у меня были длинные ноги и дарованная Мэфи сила, так что я легко ее нагнал.

– Другие двери ты тоже оставил открытыми? – спросила Лин, пока мы бежали по тоннелю.

– Только одну.

– Значит, она проникла сюда через потайной ход в логово Илит. Здесь мы ее не поймаем. Если поторопимся, сможем перехватить во дворе. У нее крылья: взлетит – и шансов у нас почти не останется.

После этого мы не разговаривали. Я пропустил Лин вперед. Лампа раскачивалась и подпрыгивала у нее в руке, и порой казалось, что она вот-вот погаснет. Мэфи скользил рядом со мной, он не спрашивал, куда мы бежим и зачем. Да, он мог дерзить и пререкаться, когда мы играли в карты, но в серьезных ситуациях всегда был на моей стороне.

Лин с разбегу плечом открыла дверь с дымчатым можжевельником, а потом и дверь в коридор. После таких бросков синяки точно остаются, но она даже не поморщилась.

Ночью парадный зал выглядел довольно зловеще – горели только две лампы у главного входа. Эти двери Лин с легкостью открыть бы не удалось, и я присоединился к ней. Наши плечи соприкасались, наши ладони давили на двери.

Я иногда забывал сдерживать свою новообретенную силу, и в результате этой забывчивости, когда дверь поддалась, мы чуть не завалились на крыльцо. Но Лин удалось сохранить равновесие, и она, перепрыгивая через две, а то и через три ступени, сбежала вниз по лестнице и помчалась прямиком в сад.

На территории дворца все лампы были потушены, моросил дождь.

Я последовал за Лин.

– Булыжник, – сказала она, – вход в логово Илит под булыжником рядом с вишней.

После такой гонки она должна была запыхаться, но голос у нее был на удивление ровный.

Я не рассчитывал, что смогу в темноте определить, какое из деревьев вишня, и поэтому на бегу достал из-за спины дубинку. К возможному нападению всегда лучше подготовиться заранее. Арочный проход в сад вел к живой изгороди высотой мне по пояс. Лин легко ее обошла, а я перепрыгнул, и Мэфи последовал моему примеру. В саду было еще темнее, чем во дворе, так что приходилось ориентироваться на звук шагов Лин. Тропинка, которую я не мог разглядеть – и поэтому постоянно спотыкался, – привела на круглую поляну с деревом и булыжником в центре.

Что-то вспорхнуло в ночное небо.

– Вот дерьмо! – выругалась Лин.

Не могу объяснить почему, но после четырех запертых дверей, пещеры под дворцом и гигантской конструкции именно это удивило меня больше всего. Император ругается, как контрабандист.

Лин топнула ногой, и земля вздрогнула. Мэфи прижался плечом к моему бедру. И снова ожили все подозрения, которые возникли, когда я впервые увидел Трану, и потом, когда Лин предложила мне пост капитана Императорской гвардии.

Трана была как Мэфи.

Лин – как я.

А я?

Я старался не заморачиваться на тему, кто я и что означает вся эта магия. Но после той схватки с четырехрукой конструкцией у парадного входа во дворец я начал задаваться вопросами. У меня был дар – я мог собирать воду из окружающего пространства и подчинять ее себе.

В легендах часто рассказывалось, что Аланга имеет власть над водой.

Я закашлялся:

– Думаю, нам надо…

Но Лин сорвалась с места, не дав мне договорить. Она подбежала к ближайшему павильону и стала карабкаться по водосточной трубе с такой ловкостью, как будто проделывала это тысячу раз. Хотя, может, так оно и было.

– Чтоб тебе, Дион! – выругался я и побежал за Лин.

Забравшись на крышу, я оглянулся и сумел разглядеть морду оставшегося внизу Мэфи. Дурак бы понял, что он в отчаянии.

– Жди меня здесь! Я вернусь!

В стенах дворца для него было безопаснее.

Когда я перелез через гребень крыши павильона, Лин уже перепрыгнула на крышу соседнего дома.

Я побежал за ней и тоже перепрыгнул на соседнюю крышу. До знакомства с Мэфи такой прыжок был за пределом моих возможностей.

Давно она такое практикует?

Лин буквально перелетала с крыши на крышу. В небе вырисовывался черный, взмахивающий крыльями силуэт конструкции Лазутчик.

Струйки дождя сбегали у меня по лбу.

– Сбейте ее! – крикнул я стражникам на стене.

Двое меня услышали и стали озираться, пытаясь понять, кто и откуда кричит.

– В небе! – закричал я. – Сбивайте!

Только у одной стражницы хватило ума поднять лук.

Слишком медленно. Конструкция будет за пределами досягаемости еще до того, как стражница выпустит стрелу. И это притом что я сомневаюсь, видит ли она вообще летящую конструкцию.

Мы добежали до стены.

Стражники нас заметили, но не понимали, как реагировать на наше появление.

Лин посмотрела на крыши городских домов. Лицо у нее было мрачное.

Я понял, что она собирается делать, и успел сказать:

– Ваше высочество, слишком далеко. Конструкция ушла. Она…

Лин пустилась бежать, прыгнула на стену с бойницами, а со стены на крышу ближайшего дома. Как по мне, так чудом долетела. Зацепилась пальцами за карниз, но легко, одним плавным движением подтянулась и снова сорвалась с места.

Я трезво оценивал свои возможности. Ну, в большинстве случаев. В этом случае я повернулся к стражникам, с извиняющимся видом пожал плечами и перемахнул через стену.

С того дня как я прибыл во дворец, стены успели отремонтировать, вид у них стал гораздо лучше, но зато лазать по ним стало гораздо сложнее. На полпути мне все надоело, и я спрыгнул. Когда приземлился, показалось, что выбил себе оба колена. Естественно, скривился, но по опыту уже знал, что на мне все быстро заживает и боль испарится, я даже пострадать не успею.

Ночью улицы столицы Империи всегда пустынны – лавки закрыты, люди спят. Я бывал здесь несколько раз в свои юные годы, когда учился в Академии мореплавателей. От академии до столицы один день ходу на лодке или на воловьей упряжке. Улицы города с тех пор заметно изменились, но я все равно довольно неплохо находил дорогу, да и надо было просто ориентироваться по шагам Лин, которая бежала по черепичным крышам, – слабые щелчки на фоне стекающей по водостокам дождевой воды. Камни мостовой были скользкими, но я рискнул посмотреть в небо и смог разглядеть силуэт летящей в ночном небе конструкции.

У нас еще был шанс нагнать ее.

Лин только-только взошла на престол, и мне было интересно, кто мог за такое короткое время стать хозяином конструкции Лазутчик и послать ее на Императорский остров. Если конструкция теперь может служить другим целям и хозяевам, значит по всей Империи разбросана самая настоящая армия этих тварей, которые могут присягнуть очень плохому человеку.

От этой мысли у меня так похолодело внутри, что я даже перестал замечать стекающие по щекам ледяные струи дождя.