– Так ты что на самом деле усыновил ребенка ? – грустным голосом протянула она.
– Как видишь или ты думала что я все это придумал чтобы с тобой не встречаться? – насмешливо ответил ей я.
– Я не знала как все у тебя на самом деле, может быть и так. Когда ты сам в первый раз мне сказал об этом, я подумала что ты опять пьян и несешь какой-то бред. Да-да. Ты что разве не помнишь? Два месяца назад, ты мне позвонил и заплетающимся языкам рассказал что у тебя в доме будет жить какой-то человек, но ты тогда толком так и не объяснил кто и зачем. Можно же было хотя бы сказать……..
– Хватит болтать, – резко прервал я Ирину.
Только теперь до меня дошло откуда она все узнала. «Неужели я сам ей рассказал? Но как? Получается что звонил по пьяни. Так часто случалось со мной раньше, а потом я ничего не мог вспомнить. Неужели я до этого докатился? Ведь это же совсем днище, как я мог напиваться до такого состояния? – с ужасом думал я. Я попытался сменить неприятную для себя тему разговора, осторожно взял Ирину за руку и сказал: «Ты ведь пришла и это же не просто так. Просто признайся уже наконец мне и себе, что тебя точно так же как и меня тошнит от той жизни, в которой мы раньше жили и которую ты сейчас продолжаешь вести? Она ничего мне не ответила на это, только вырвала свою руку и отвернулась. Ирина долго молчала, затем снова повернулась ко мне, и сказала нахмурившись: «Знаешь, не буду я искать свои вещи. Я лучше поеду, ты звони если что». Затем она сделала неуклюжую попытку поцеловать меня в щеку, но я отвернулся. На что она сразу же фыркнула: «Ну как хочешь». Но не ушла, а зачем-то продолжила стоять рядом. Наверное мой вопрос все же разбудил в ней что-то, то самое глубоко скрытое в душе, поэтому в свою очередь она сама решила задать мне откровенный вопрос:
– Вот зачем, скажи мне? Зачем тебе эта жертва? Ты же ведь ничего ему не сможешь дать. Ты же нищий.
Эти слова Ирины внезапно привела меня в бешенство, внутри нажалась какая-то кнопка, поэтому я резко вскинул свою правую руку вверх, и замахнулся на нее. Она, увидев это, испуганно зажмурилась, и, закрывшись руками, вся сжалась, ожидая моего удара.
И тут я внезапно помнил как все это у нас случилось в прошлый раз. Я тогда ударил ее первым, но не кулаком, а двумя прямыми ладонями рук. Можно сказать что даже не ударил, а резко толкнул в грудь, от себя и она, словно пушинка отлетев от меня, упала спиной на широкий диван, который к счастью стоял рядом. Я не остановился на этом и словно хищный зверь навалился на Ирину сверху, прижал ее руки к дивану своими коленями, а затем обхватил своими руками ее шею. Я был настолько зол в тот момент, что хотел задушить ее, но что-то меня остановило. Внезапно я застыл в этом положении до тех пор пока не пришел в себя. Я действовал словно в тумане на инстинктах и до сих пор помню свои руки сжатые на чужой шее и взгляд бешеных глаз Ирины, смотрящих на меня. Что-то в нем было схожее со взглядом загнанной в угол тигрицы.
От этих воспоминаний меня затрясло и я остановился. «Это не жертва», – тихо сказал я, а затем убрал свои руки за спину. В воздухе повисла напряженная пауза. Неловкую сцену молчания прервал звонок на мобильный телефон Ирины, видимо это был тот самый Вадик из черного внедорожника, которому надоело ждать у подъезда. «Да, все в порядке, уже выхожу», – ответила ему Ирина и выбежала из моей квартиры. Уже на пороге она чуть задержалась и зло крикнула мне: «Ты променял меня на этого калеку, я ненавижу тебя, тварь. И знаешь что? Я все таки подам на развод и тебя даже эту квартиру заберут. Понял ты, козел?»
Я ничего не ответил ей и когда Ирина наконец ушла, от злости со всей силы ударил своим кулаком в стену. Боль прошила мое тело и отрезвила меня, а с разбитых костяшек пальцев руки закапала кровь. Я быстро зашел в ванную и подставил свою руку под струю холодной воды. Смотря на красные струйки, расползающиеся по стенкам ванной, я думал: «А ведь всего год назад у нас с Ириной все было по-другому: бурные сцены ревности, прерывались такими же бурными примирениями в постели. На короткое время наши отношения налаживались, затем все повторялось снова. Жаль, что такие пары как наша очень быстро выгорают. Невероятно сильные взаимные эмоции кончаются быстрее чем топливо в бензобаке мощного спорткара. Проходит несколько месяцев и все – нечего уже проживать дальше. Вместо страсти и обожания наступает холодное равнодушие к друг другу, переходящее в ненависть с отвращением. Хотя в нашем случае на это повлияли конечно же и бытовые проблемы, куда без этого. Главной из них конечно же были деньги – вернее их отсутствие. И тут стоит отдать Ирине должное. Она давала мне шанс, видимо в тайне надеясь, что я смогу вернуть нас на тот уровень доходов, к которому привыкли. Если честно у меня самого действительно оставалась надежда на часть того наследства, что осталась мне от покойного отца. Конечно же, после его смерти, все счета его счета и вклады оказались заблокировали, поэтому мне нужно было доказать, что именно я как прямой наследник имею на них полное право. Для этого требовались адвокаты, долгие разборки в судах, что было мне конечно же не по карману. Поначалу я пытался разобраться в этом сам, но вскоре забросил это дело. Связался с брокерами, попытался инвестировать то, что у меня оставалось из сбережений, но неудачно. В итоге я стал полным банкротом и долго не решался признаться Ирине в этом. Вот поэтому первое время мы продолжали жить по-старому. Я тратил оставшиеся на своих счетах и кредитных карточках деньги, а она получала какие-то суммы от родителей. Но вскоре они по-видимому решили, что пора бы уже кому-то начать содержать их дочурку по полной программе и урезали ей содержание. Для Ирины это был серьезный удар, но первое время она пыталась оставаться оптимисткой и даже нашла себе работу – администратором на ресепшене в модном фитнесс клубе. Мы тогда решили, что несмотря ни на что останемся вместе, поэтому решились на событие – уехали на далекие острова в южных морях и там сыграли свадьбу, а когда вернулись то на «слабо» сходили в загс и официально расписались. Ирина стала моей женой, но в целом в нашей жизни особо ничего не изменилось. Какого-либо общего бюджета так и не появилось Шло время, денег все больше и больше не хватало и в какой-то момент я уже не смог платить по счетам, поэтому мне пришлось переехать из арендованной двухуровневой квартиры в одном из престижных жилых комплексов города, в старую квартиру, которую мой отец до этого почти десять лет сдавал в аренду. Я даже не помню откуда она у него взялась, возможно он получил эту квартиру за какие-то долги. А потом, видимо предчувствуя что-то, оформил на меня. Я и сам с трудом вспомнил про нее. Как –то в один из дней я задумчиво вертел в руках своей банковской карточкой на которой оставалось всего несколько жалких тысяч, думая о том куда же мне вывозить свои вещи как внезапно мне поступил звонок от коммунальщиков, которым нужно было менять какие-то трубы, поэтому они искали хозяев той старой квартиры, чтобы все это с ними согласовать. Так я вспомнил про эту квартиру. Продолжать сдавать ее дальше было бессмысленно, эта сумма все равно бы меня не спасла, поэтому квартирантов пришлось выселить, а мне переехать туда. Ирина переезжать со мной не захотела. Она переехала в свою квартиру, щедро подаренную ей родителями. На этом собственно наши отношения и закончилось. Хотя, первое время Ирина еще пыталась продолжать их поддерживать, иногда приезжала ко мне в гости и даже перевезла часть вещей. Она видимо все еще верила в чудо, верила что сможет пожертвовать собой ради обычной, серой, скучной, семейной жизни. Но домашняя рутина почти что существования с очень скудным бюджетом, весьма быстро ей наскучила. Тогда мы не могли себе позволить даже треть из того что имели раньше. В лучшем случае я мог предложить ей только киношки с дешевыми кофейнями и прогулки по парку. Вскоре Ирина начала пропадать по вечерам, а бывало что и вообще уезжала куда-то на все выходные, при этом мне говорила что ездит к подругам. Я пробовал конечно же устраивать скандалы, от этого становилось только хуже. В один из дней Ирина ушла насовсем, не сказав мне не слова. Через несколько дней после нашего разрыва, мне от нее пришло лишь короткое сообщение с одним только словом: «Прости». Три долгих года наших отношений уместились в этом слове. Но теперь хватит. Мне нужно наконец удалить все ее номера и все ее фото из своего телефона, а также удалить из друзей в всех соцсетях, затем выбросить из своей квартиры все вещи с ее запахом. А лучше всего было бы вообще удалить любое воспоминание о Ирине, загнать мысли о ней куда-то очень глубоко под корку своего мозга. А еще для лечения таких душевных травм есть алкоголь – много алкоголя. Жаль, что он только заглушает боль, но не лечит. Первое время я ненавидел Ирину всей душой, но все равно хотел вернуть назад, от этого бесился, бил кулаками в стены, кричал ей: «Сдохни, сука, я ненавижу тебя». Потом все эти бурные эмоции как-то затихли и ко мне пришло равнодушие. А все что стало происходить в ее жизни, но теперь уже без меня стало восприниматься как нечто увиденное в фильме или услышанное в рассказе от знакомых. Да так тоже бывает. Какой-то тумблер переключается внутри тебя, и тот человек что раньше был тебе ближе всех, теперь становится просто человеком из толпы.
