Всё, что я, по-прежнему вися у Кшайи на плече, сделал в ответ на данное заявление, это лишь мысленно скептически усмехнулся, потому как знавал я уже в свое время таких вот доморощенных недоделанных «лордов».

— Ты меня услышал, новорожденный? — Не иначе, как приняв моё молчание за испуг демонстративно оскалился Унгл. — Ответь!

— Само собой. — Не менее демонстративно снисходительно фыркнул я, всем своим видом показывая, что всерьёз собеседника не воспринимаю ни капли. — Само с собой я тебя услышал, и само собой я тебе отвечу. Вот только попрошу, чтобы моя драгоценная красавица-жена поставила меня на ноги, а потом сразу же тебе отвечу. Дождался пока Кшайя молча выполнит мою просьбу, и, присев перед этим скорпионом на корточки, нахмурился.

В глазах оппонента отчетливо проскочил тоже уже давно очень хорошо мне знакомый блеск запоздалого осознания, что чего-то оно, кажется, явно пошло не так. И, что, от греха подальше, надо бы срочно как-то свернуть эту тему.

— Согласен. — Буквально давя этого скорпиона своим тяжёлым взглядом озвучил я его мысли. — Но не сразу. Для начала, я хотел бы тебе, конкретно тебе, кое-что объяснить. Так… Исключительно на будущее, если это самое будущее, разумеется, милостью биома, у тебя вообще будет. Первое: Я прекрасно знаю, кто ты такой. Ты… — Я на мгновение замялся, подбирая наиболее подходящую аналогию. — Ты паразит. Классический паразит, который пресмыкается перед любым, кто сильнее, и угнетает тех, кто слабее. Угнетает, чтобы таким образом поднимать в первую очередь в собственных глазах некий… социальный статус. Собственно, ради этого ты сюда со своим…

— Гершем, милый. — Внезапно улыбнувшись подсказала мне Кшайя. — Герш, это… В Биоме этим словом называют… официально незарегистрированный тейм.

— Гершем. — Благодарно кивнув толстухе продолжил я. — Именно ради этого ты, Унгл, со своим гершем, сейчас сюда и заявился, дабы… Попытаться прогнуть этого странного, уже умудрившегося наделать у вас тут шуму безымянного. Потому что, если бы у тебя это получилось, если бы я действительно тебя испугался, то… Согласен, твоя репутация в нашем харне бы существенно возросла. Вот только, видишь ли в чём дело? Я тебя не боюсь. Совсем. Потому что ты, и твои подчинённые мне сейчас ничего не могут сделать, кроме как угрожать словами, в виду того, что мы… — Я, поднявшись на ноги, слегка театрально обвёл руками окружающее пространство. — Мы на данный находимся в аорте. И незарегистрированные нападения без официального вызова здесь чреваты. Таким образом, если вы меня сейчас всё-таки убьёте, ну, или в крайнем случае покалечите, то Существо вас за это накажет. — Я краем глаза покосился на Кшайю. — Это ведь так, дорогая?

— Воистину так, дорогой. — Улыбнувшись шире прежнего отозвалась та.

— Отлично. — Кивнул я, снова опускаясь перед скорпионом на корточки. — И это, что касается только того, почему мне сейчас не следует вас бояться. А теперь самое главное. Объясню, почему конкретно вам всем, наоборот, следует до икоты боятся меня. Загибайте пальцы у кого они ещё существуют. Во-первых, я сейчас нахожусь ни «где-то там», а возле дверей здешний хавни, руководит которой госпожа Фиссара, которая в свою очередь является участницей правящего тейма нашего харна, и стоит мне сейчас сделав шаг назад крикнуть, что я нуждаюсь в помощи, как…

— Она тебя проигнорирует, новорождённый. — Прервал меня один из членов данного герша, при этом тон, с которым он это сделал, отчётливо говорил, что не так-то уж это подобие крайне худосочного кентавра уверено в собственных словах. — Где это видано, чтобы правящий тейм бросился защищать какого-то там…

— В обычных условиях, скорее всего так и есть. — Прервал уже я его. — В обычных условиях, правящему тейму на очередного новорожденного несомненно плевать, но… — Я выдержал крайне многозначительную паузу. — Но всё меняется, когда приходят они, фиомы, очень много фиомов, которые ряд участников данного тейма и поставили на мою победу при прохождении мною же второго фархка. — Я сделал рукой неопределённый жест. — Пока все понятно? Если нет, то я повторю ещё раз, причем повторю, как для законченных дебилов. Я вас не боюсь, потому что вы ничего мне не сделаете. Не сделаете, как сейчас, потому что мы в аорте, и за причинение мне здесь вреда без предварительного мне же официального вызова, вас накажет сам Биом. Так не сделаете и потом, потому что в случае если я по вашей вине не смогу пройти второй Фархк, то накажет вас уже потерявший на этом деньги правящий нашим харном тейм Неренгхай. Вы мне даже тот самый официальный вызов бросить не сможете, потому что выйди я на арену и получи от вас вред, Неренгхай опять потеряет деньги на ставках, и вы, как причина их убытков, опять-таки огребете. Ясно?

Стоящие за спиной Унгла метаморфы в разнобой закивали.

— Тогда… — Я точь-в-точь, как некогда Быр-Шах с Фассаром, жестом велел им свалить прочь с глаз моих, что те незамедлительно и сделали.

— Погоди, членистоногое! — В самый последний момент опомнившись бросил я скорпиону. — Хочешь совет? Никогда, ты слышишь, НИКОГДА самовольно не присваивай себе чужой титул. Особенно титул Великого лорда. Потому что в нашей матке таковых всего трое, а именно: глава сверх тейма купцов Быр-Шах, глава сверх тейма разложения Гнилое дитя, а также глава сверх тейма созидания мудрейшая и несравненная госпожа Инфузория. И если кто-то из них вдруг узнает о… Некоем великом лорде Унгле, то… Как мне кажется, ничем хорошим оно для тебя не закончится.

— Шутка. Это… Это была просто неудачная шутка с моей стороны, безымянный. — Откровенно понуро опустил голову скорпион, и уже в следующее мгновение эту самую голову… Потерял. Причём в самом прямом смысле. Ибо её ему просто… Отрубили.

Сказать, что я откровенно от такого поворота событий охренел, значит не сказать ничего. Причём не ясно от чего я охренел больше, от самого факта данной… Молниеносной ампутации, или от того, что провернул ту никто иной как… Хрен его знает из какой дырки сейчас выскочивший личный шут Быр-Шаха.

Причем походу от всего этого, только один я и охренел, ибо все остальные, начиная от Кшайи и заканчивая бесчисленными прохожими вообще никак на это дело не отреагировали, словно бы всё случившееся было для них чем-то крайне банальным и вообще не заслуживающим даже малейшего внимания.

— Это действительно была плохая шутка… — Тем временем выдал в пустоту «пекинес», отряхивая от крови торчащее у него из правого запястья довольно длинное волнистое костяное лезвия. — Очень-очень плохая шутка. Ну, вот и спрашивается, если ты не умеешь шутить, то зачем вообще за это дело берёшься? Плохо шутить, дело крайне неблагодарное. А если не умеешь, но хочешь научиться, то так ты подойди ко мне. Подойди, и скажи, мол: так и так сраный карлик, а научи-ка меня, как правильно окружающих веселить. Эх… — Он втянул в руку лезвие, и словно бы та была сейчас не более, чем табуреткой, усевшись на свежеотрубленную им же голову принялся молча буравить меня взглядом.

— Что не так, господин Кензо. — Выждав для приличия несколько нано циклов, а также почтительно склонившись поинтересовался я.

— Не господин. — Поправил меня карлик. — Я не твой господин, поэтому такое обращение ко мне несколько неуместно, хотя и льстит.

— Виноват, а…

— Если бы ты был виноват, новорожденный, то ты был бы уже мёртв. Зови меня просто по имени. А ещё… — Он откровенно одобрительно усмехнулся. — А ещё… Вот, конкретно ты, шутить умеешь. По крайней мере, этот твой недавний монолог, мол: вы мне ничего не сделаете, потому что… Это было действительно забавно. Уверен, что даже мой господин, самый толстый из богачей, и самый богатый из толстяков господин, данный монолог оценит. А потому… После получение тобой публичного имени, безымянный, жди на свой счёт немного фиомов на первое время. Как в своё время говорили в моей родной изаторной локали: «талантам надо помогать, бездарности пробьются сами».