Она ходила по пляжу. Переписывалась с мадридскими приятелями. С родителями. И даже успела попереписываться с Анхеликой, которая четвёртый год жила в Ницце. Практически каждый говорил Хулии, как рад за неё, раз теперь она живёт у моря и у неё столько свободного времени. Она же при этом молча завидовала приятелям: они бы смогли легко найти новых друзей в незнакомом городе. Танцевать. Болтать. Наслаждаться каждым мгновением. Хулия казалась самой себе самозванкой, занявшей место кого-то, кто лучше сумел бы распорядиться годовым отдыхом в курортном городе.

Она уже изучила всё, что смогла найти про Антонио Санчеса (всё, что можно откопать в интернете, не покупая всех книг, где Санчес упомянут одной строкой в сносках). Странностей при этом хватало. И главной из них была та, что жанра детектива в Испании не было до семидесятых годов. В те годы, когда весь мир играл с новой опасной игрушкой, испанские писатели даже не пробовали себя в этом новом жанре. Многие увлекались и читали английские или французские книги. И Хулия с интересом читала статьи о «национальном менталитете», который не позволял испанцам попробовать свои силы в жанре, который столь легко раскупался. «Рассказы без конца» упоминались, пусть и не часто, но, как правило, исследователи понятия не имели, к какому жанру их отнести. Для детектива в них не хватало расследования. Их называли (при хорошем раскладе) «хоррором» или (в неудачных случаях) «графоманией, где автор умел придумать завязку, но бросал сюжет, не дойдя даже до кульминации». Сама же Хулия была уверена, что в самом крайнем случае «Рассказы» точно претендовали хотя бы на звание «первого испанского постмодернизма». «Рассказы» по всем канонам мистических книг должны были быть тайным знанием, доступным лишь посвящённым. На самом деле она нашла книгу, выложенной в интернет аж на двух сайтах (она даже умудрилась посмотреть количество посещений – в обоих случаях почти за десять лет меньше сотни на каждую из страниц с книгой). Судьба писателя рассказов оставалась неясной, как и многих из тех, кто не был достаточно известен, чтобы его жизненный путь имело смысл прослеживать во время хаоса Гражданской войны.

С завидным постоянством Хулия пыталась завести разговоры о книге с дядей.

– Мой любимый рассказ «Огненные буквы», – вздыхала Хулия.

Дядя тоже вздыхал, но по гримасе, которую он при этом корчил, Хулия предполагала, что тот попросту не хочет признаваться, что эту историю он терпеть не может. Как-то дядя Ансельмо упомянул, что в детективах достаточно и того, что не ясно, кто убийца, когда же приходится угадывать ещё и жертву, то это как уравнение со слишком большим количеством неизвестных и без единого числового значения, то есть чересчур много возможных вариантов. Увы, «Огненные буквы» был далеко не единственным подобным рассказом в книге, так что как именно книге повезло стать дядиной любимой, оставалось загадкой почище всех, что записал Антонио Санчес.

«Огненные буквы» при этом был рассказом жутковатым и сильно давящим на воображение. Когда-то в молодости Розалия подверглась похищению. Но ей удалось не только вырваться, но и пристрелить преступника. По какой-то неясной причине она не сказала полиции, что отправила преступника в страну предков. Однако, она описала место, где её держали довольно подробно (ведь она запомнила и маршрут, по которому убегала из дома-ловушки), но когда полиция приехала в этот дом, то не нашла там тела преступника, таким образом Розалия смогла сохранить свой секрет. Лет через семь в доме Розалии загадочным образом оказалась книга под названием "Розалия в огне". С ужасом она читала в книге сокровенные подробности собственной жизни. Из книги она узнала, что её похитителя звали Ипполито, а труп похитил его брат-близнец Эрман, который стал повсюду искать убийцу брата. У книги было две концовки, которые переплетались между собой – в одной Эрман убивает Розалию, в другой – Розалия убивает Эрмана. Розалия нашла издательство, в котором была напечатана книга, но там ничего не могли рассказать об авторе этой книги. И даже о том, куда подевался тираж. Однажды Розалия увидела живого Ипполито, не сразу поняв впоследствии, что это его близнец Эрман. От Эрмана она спряталась, попыталась проследить за ним, но быстро потеряла след. Далее следует лакуна. Под конец возникает эпизод, где Розалия ходит по комнате, забитой тиражом "Розалии в огне". На этом рассказ обрывается.

По вечерам Хулии нравилось перечитывать всю книгу, особенно этот странный рассказ. Он не был самым странным в книге, были и более захватывающие, и более неоднозначные. Но именно в нём, казалось, можно попытаться найти разгадку, если прочитать всё внимательно. Книга уже отпечаталась в ней, иногда Хулии казалось, что некая рука протянулась из книги к её душе и крепко держит эту неосязаемую душу за призрачный воротник. И через неделю после своего первого погружения в книгу, лёжа вечером в комнате, в очередной раз перелистывая страницы, Хулия почувствовала, что не хочет сопротивляться этому странному зову. Рёбра зачесались, внезапно вспомнив ощущение невесомости, а потом… а потом невесомость наступила по-настоящему.

Хулия боязливо открыла один глаз. Если дядя починил машину и натихую использовал её на Хулии, тётя Клара оторвёт ему голову. И будет права. Сцена, которая происходило перед её глазами, была из середины рассказа. Розалия созналась во всём своему мужу Теренсио, который теперь бушевал и уговаривал её обратиться в полицию, уверяя, что книгу на свои деньги явно напечатал Эрман. Сама Хулия сидела на диване, напротив неё в кресле сидел какой-то мужик под пятьдесят с серыми волосами и землистым цветом лица. Он вяло следил за ссорой супругов. В рассказе этого точно не упоминали, но, стоит заметить, не так уж эти рассказы были и точны. Видимо, в пылу ссоры, супруги не замечали никого вокруг. Где-то минуту Хулия прислушивалась. Вроде бы, если ей и надо было что-то уловить из этого разговора, то она и так знала суть – Теренсио в сотый раз спрашивает Розалию, почему же она не сказала полиции, что застрелила похитителя. И та снова отвечает, что сама не знает. Хулию тоже интересовал этот вопрос и если перемещение было вызвано только им, то ресурсы были потрачены совершенно зря, Хулия была уверена, что разгадка заключена именно в этом вопросе и напоминать лишний раз ей это не стоило.

Чтобы не было скучно, Хулия помахала землистолицему мужику в кресле. Тот поначалу лениво окинул её взглядом, а потом его глаза от удивления расширились. Хулия широко ему улыбнулась – сейчас у них состоится разговор примерно той же информативности, что и у Розалии с Теренсио: "Как ты здесь оказалась?" – "Сама не знаю". Но Хулия ошиблась.

– Ты меня видишь?

Мужик был потрясён до глубины души. Хулии стало не по себе. Кажется, она попала в рассказ с привидениями.

– Ну да. А они тебя не видят?

– Как и тебя.

Хулия взглянула на супругов, казалось, пройди тут стадо слонов, они и то не обратили бы внимания.

– Да нет, раньше меня все видели, – продолжала настаивать Хулия.

Вместо ответа мужик встал с кресла и отвесил Теренсио хорошего пинка. Удар ступни пришёлся не по ягодицам, а куда-то в область бёдер. Можно было засечь всё движение, так как ступня спокойно насквозь прошла через это самое пресловутое бедро.

– Теперь твоя очередь.

Хулия почувствовала, как руки и ноги стали холодными, а от мысли, что это тоже признак превращения в призрака, она похолодела ещё сильнее. Лучший способ что-либо доказать – практика. Она вскочила с места, пытаясь обратить на себя внимание.

– Синьор, синьора, секундочку…

Стоит ли говорить, что рука прошла сквозь обоих спорщиков. Хуже того, они застыли, как актёры в дешёвых ситкомах, когда им надо изобразить остановку времени. Хулия ткнула пальцем в землистолицего.

– Так, теперь ты мне объяснишь, что происходит.

Тот пожал плечами.

– Постепенно учишься останавливать их, когда пожелаешь. Сейчас, думаю, интереснее пообщаться друг с другом, а эти двое всё равно как киноплёнка, всё время болтают одно и то же.