— У него прям полная переоценка жизненных ориентиров произошла?

— Похоже на то, — улыбается Трегубова. — Алиса, что вчера случилось? Вы можете рассказать?

— Мне бы не хотелось.

— Он приставал к вам? Если да, вы должны написать заявление, ведь это, к сожалению, не первый случай. Вот что, ничего мне не говорите, просто подумайте. Если решитесь, я вам помогу. Обещаю.

Я киваю. Всё так удачно складывается и возвращаться даже мыслями во вчерашний ужас мне совсем не хочется.

***

После уроков бегу в кафе встретиться с Катей. Надеюсь, она не опоздает, а то за мной через полчаса заедет Роб. Сегодня едем на ужин на какую-то ферму. Там можно будет покататься на лошади и насладиться другими сельскими прелестями и натуральными продуктами. Я планировала сегодня провести вечер с подругой, но пришлось на ходу корректировать планы.

Катя, оказывается уже здесь.

— Ну, говорит она, — разглядывая меня, — давай, начинай. И чтоб всё, как на духу.

— Кать, чего начинать-то?

— Как чего! Про Роберта своего рассказывай. Чего у тебя с ним? Всё получилось?

— Да чего получилось-то? Ты меня всего два дня не видела. У тебя вот с Реутовым получилось?

— Ты за меня не переживай, я в процессе. С Сашкой у нас всё норм. Но про него что говорить? Ты и так всё знаешь. А Роб твой парень загадочный.

— А чего в нём такого загадочного?

— Ну ты даёшь! Вообще одни загадки. Откуда он, как он на тебя запал, как состояние сколотил, был ли женат… Слушай, вопросов миллион. И потом, опять же, Ярослав. Это уже не про Роба, но всё-таки. Он меня уже замаял. Пишет мне, просит на тебя повлиять, говорит плохо ему. Короче, брат Митька помирает, ухи просит*.

*(Цитата из фильма «Чапаев»)

Катя задорно хохочет над своей шуткой.

— Давай, Алиска, колись. Рассказывай, не томи! Ты из-за него меня сегодня бортанула, из-за Роба, да? А какой бы мог у нас быть вечерок с тобой. И про Ярика-то что думаешь? А вдруг это любофф, — она нарочно произносит слово «любовь» без мягкого знака, — проснулась и зовёт?

— Кать, да погоди ты, дай хоть кофе заказать. У меня тут на работе дела всякие творятся. Дай в себя прийти.

— Да что там на работе твоей скучной может случиться? Двоечник пятёрку получил?

— Ага, получил. Меня вчера директор чуть…

Я не договариваю, потому что в этот момент раздаётся звонок и звонит как раз тот самый директор. Я замираю, превращаясь в статую, будто на экране увидела лик медузы Горгоны.

— Ну чего? Ответь! — восклицает Катя и проворно проводит пальцем по экрану, выводя звук на громкую.

Мне ничего не остаётся как сказать:

— Алло.

Мой голос звучит скованно и сдавленно.

— Алиса Вадимовна, это Кузьмищев.

— Да…

Он покашливает.

— Я хотел извиниться за вчерашнее недоразумение…

Я удивлённо молчу. Кузьмищев извиняется? Да что же всё это значит?

— Моё поведение было… э-э-э… омерзительным и совершенно недопустимым. Не понимаю, что на меня нашло… Словом, я приношу свои извинения и обещаю впредь ничего подобного не делать… Если я причинил вам физические страдания, то готов компенсировать любым возможным способом… Ало! Вы меня слышите?

— Да, — говорю я после паузы.

Я совершенно не понимаю, что могу сказать и усиленно напрягаю голову, пытаясь хоть что-то сообразить.

— Как вы себя чувствуете? — Наконец выдавливаю я.

Повисает пауза.

— Ты, блядь, издеваешься? — Раздаётся его злой голос. — Мне яйца ампутируют, а ты спрашиваешь, как я себя чувствую? У меня сотрясение, вывих плеча, множественные ушибы, не известно, спасут ли глаз. Я инвалид, мать твою, а ты спрашиваешь, как я себя чувствую? Тебе что, недостаточно извинений? Тебе нагрузку вернули? Что ты ещё хочешь? Душу мою бессмертную? Чтоб ты сдохла, тварь!

Козлище отключается, а я ошарашенно смотрю на телефон.

— Ничё так, у вас страсти кипят. Недооценила я школу, по ходу. Это что было?

— Да я сама в недоумении.

— А что с ним?

— Наркоманы вроде вчера избили.

— А извинялся за что?

Мне не хочется говорить, и я машу рукой.

— Ты на меня не маши, за что извинялся-то?

— Пьяный был вчера, лапал меня на пионерской дискотеке.

— Лапал? Ни хрена себе! Вот старый козёл! А ты чего?

— Убежала, чего ещё?

— Надо на него в ментовку заявить.

— Не буду я. Что они сделают? Доказательств нет, да и не хочу я. Отстань, Кать.

— Почему? Надо это дело раскрутить, сейчас Сашке позвоним и…

— Нет, Катя, я сказала.

— Ну, блин, смотри. А Роб знает?

— Откуда? Я что дура, такие вещи ему рассказывать?

— Ну да, наверно, правильно… Но я рассказала бы. Охренеть! Лапал училку. А чего хотел? Чтоб ты прям дала или просто потрогать?

Я не успеваю ничего сказать, потому что снова раздаётся звонок. На этот раз я сразу подношу телефон к уху.

— Да, Алексей Вильямович, здравствуйте.

Это Сысуев, мой литагент.

— Алиса, привет… — он замолкает и я слышу лишь слабые чмокающие звуки, явственно представляя, как он покусывает свои губы.

— Как поживаете?

— Хорошо, да. В общем, новость такая, я договорился о твоём выступлении в ЦДЛ.

— Ого!

— Через месяц. Точную дату на следующей неделе буду знать. Значит, творческий вечер, мда… Будет афиша, немножко рекламы, ты уж по своим каналам тоже информацию распространи. Чем больше будет публики, тем лучше. Критики будут. Небольшой фуршет за счёт союза.

— Ого! — снова повторяю я, кажется уже полностью теряя способность что-либо понимать.

— Рада?

— Ещё бы!

— Но радости в голосе почему-то нет.

— Боюсь радоваться, не услышав в какую сумму всё выльется… Сколько нам понадобится?

— Нисколько.

— Не поняла…

— Бесплатно, — говорит Сысуев недовольным, почти обиженным голосом. — Я изыскал возможности. И на этом всё.

— В каком смысле?

— В прямом. Проведём мероприятие и больше я не твой агент.

— Но почему?

— Тебе, как я понимаю, нужен кто-то поэффективней и почестней. Так что вот так. Подробности выступления обсудим позже. До свидания, Алиса.

Он отключается. Похоже, я утратила способность понимать, потому что целый день пребываю в состоянии, когда ровным счётом ничего не понимаю.

— Привет, — слышу я низкий знакомый голос и все сегодняшние события сразу становятся не особо важными. — Ну что, готова? Надо ехать.

30. Вечный город

Всю неделю мы с Робом где-то бываем. Ферма, ресторан, музей, джаз-клуб, ресторан, кино. Я выхожу из школы и вижу его машину. Он ждёт рядом с букетом цветов. Каждый день.

— Сегодня мы едем на премьеру балета, — говорит он.

Или что-нибудь в этом духе. Мне, конечно, очень приятно и ещё более приятно бывает потом, когда мы приезжаем к нему или ко мне домой. Но я не привыкла, что меня просто ставят перед фактом. Да, все места, куда мы отправляемся, мне очень нравятся, но я не хочу просто делать, что мне говорят и пока я не знаю как об этом сказать.

Вечно меня что-нибудь не устраивает, как говорит Катя. По её словам я просто должна получать удовольствие и добирать от жизни то, чего была лишена в последние годы — настоящей любви, а не её имитации. Ну это Катя, она в своём амплуа.

У нас с Робом настоящий медовый месяц. Правда, мне приходится ходить на работу и её стало ощутимо больше, после последних событий. Меня это радует, но времени катастрофически не хватает. У Роба тоже работа и она не оставляет свободных вечеров. Правда, все вечера он посвящает мне, занимаясь бизнесом только днём.

В общем, спать я стала значительно меньше, чем раньше, но мне это нравится и я вхожу во вкус. Здесь наши взгляды с Робом абсолютно совпадают.

***

— Может пройдёмся? — спрашиваю я, когда мы выходим из ресторана. — Смотри какой вечер прекрасный, давай немного по набережной погуляем.

Роб на мгновенье задумывается, кажется у него был другой план. Поразмыслив он не спорит, и мы идём взявшись за руки и любуясь рекой и вечерним городом.