— Смертные подходят.

— Может быть, теперь мы сможем покончить с этим.

Разрушитель поднял меч, надеясь, что в последний раз.

Когда Бек и Райли бросились к ангелам, план Бека поразить крыло немедленно провалился. Когда он наконец встал в позицию, чтобы взмахнуть мечом, то же самое крыло ударило его, как муху, отправляя его через парковку. Сплюнув, чтобы стряхнуть пыль со рта, и моргнув, чтобы прочистить глаза, он выругался и упал на колени.

Как, черт возьми, он это делает?

Райли перекатилась через стоянку прямо за ним, как будто она была куском ворса.

— Так вот как это будет, да? — сказал он, качая головой и возвращая свой меч. Это было похоже на попытку убить большую долбаную птицу. Бек бросился прямо на врага. Потому что, несмотря ни на что, он не собирался позволить какому-то небесному серийному убийце победить.

Каждый раз, когда он приближался к этой твари, он давил на него. Теперь все его тело было покрыто синяками, а левое колено болело так же сильно, как и левое плечо. По крайней мере, его рука с мечом была в порядке. К сожалению, Райли, похоже, была не в лучшем состоянии.

— Почему он играет с нами? — спросила она, ее волосы были спутаны, а глаза сверкали.

Как раз в тот момент, когда он собирался сделать еще один бесполезный бросок на эту тварь — и он боялся, что это может быть его последним — что-то выстрелило с неба, описывая дугу вниз к их врагу. Что бы это ни было, оно раскололось посередине, и каждая ветка ударилась о крыло. Разрушитель кричал и извивался, пытаясь вырваться, когда вонь горящих перьев и плоти заполнила воздух. Бека начало рвать. Райли в ужасе закрыла себе нос, тоже подавившись.

Когда штурм закончился, крылья исчезли, раны прижгло огнем. Это был хирургический удар, поскольку мантия ангела осталась нетронутой.

— Боже мой, — сказал Бек. Небеса сравняли шансы, или это дело рук ада? Разве это имеет значение?

Разрушитель покачнулся на ногах, синева в его глазах стала почти черной, дым поднимался от того места, где когда-то были крылья. Он крепче сжал свой меч, в его глазах горела жажда убийства.

Бек и Райли закрыли Ори. Все они были так или иначе ранены, грязь и кровь пропитали их одежду.

— Может, мне стоило принять предложение Люцифера, — пошутила Райли.

— И вечно слушать эту болтовню? — Спросил Бек. — Не получится.

Она рассмеялась, а затем ее веселье исчезло.

— Я люблю тебя.

— И я тебя.

Когда их враг приблизился, сверкая мечом, Бек поймал себя на том, что напевает старую шотландскую мелодию, которой его научил Ангус. Ту самую, которую пел его друг в тот день на кладбище, когда он был уверен, что умрет.

Их было трое против одного, когда они вступили в бой с раненым убийцей. Когда Райли пришлось отшатнуться, чтобы избежать удара, который, вероятно, выпотрошил бы ее, Бек вонзил свой меч в бок врага. Он почувствовал, как меч скользнул в цель, но когда попытался поднять его вверх, чтобы нанести наибольший урон, то снова оказался в воздухе. Приземление было неловким, невероятно болезненным. На секунду ему показалось, что у него сломана спина. Ошеломленный, он услышал, как Райли выкрикивает его имя.

Над ним был разрушитель, огненный меч, готовый разрубить его пополам. Он не мог двигаться достаточно быстро, чтобы спасти себя. Когда меч начал падать, Бек задумался, как скоро кто-нибудь в Шотландии заметит, что его свеча потухла.

Глава 27

— Нет! — Райли бросилась в атаку, нанося глубокий удар, заливая кровью руку и грудь Разрушителя. Он повернулся к ней, ударив рукоятью меча ей в правую руку. Ори услышал, как хрустнула кость, когда она закричала и упала к ногам Бека.

Он бросился между Разрушителем и двумя падшими смертными, используя свое крыло как щит. Он видел, как опускается меч божества, знал, что тот поразит его. Когда это произошло, он взревел в агонии, так как крыло было почти разрезано надвое.

Разъяренный, шатаясь от невообразимой боли, Ори атаковал, позволив своим крыльям исчезнуть, чтобы помочь ему сохранить равновесие. Его удары были сильными, быстрыми и безжалостными. Он с трудом блокировал один удар меча, затем другой, жар оружия Разрушителя опасно приблизился к его лицу.

— Ты ищешь смерти, — потребовал он. — Ты ищешь смерти, чтобы искупить все, что ты убил. — Еще один удар, который глубоко врезался в руку ангела, задев кость. — Я вижу это в твоем сердце. Ты хочешь, чтобы это прекратилось.

— Я не могу остановиться.

— Умерев, ты искупишь свою вину, — сказал Ори, используя свое преимущество.

Другой ангел продолжал сражаться, но его удары были не так сильны и не так хорошо нанесены. В то же время раны Ори заживали, постепенно, но заметно, в то время как раны его врага — нет. Ори не успел этому удивиться, продолжая наносить удар за ударом, ломая тело и волю своего собрата-божества.

— Я могу положить этому конец, — предложил он, стараясь, чтобы его голос звучал так же убедительно, как тогда, когда он соблазнял смертных для своего адского хозяина. — Я могу положить конец твоим страданиям.

В тот момент, когда глаза другого ангела встретились с его глазами, он увидел вину. А потом — решение.

— Я искуплю свою вину.

Когда Ори вонзил свой огненный меч в его сердце, он даже не попытался отразить удар. Его глаза оставались прикованными к нему, признавая. Принимая.

Он вытащил меч, зная, что это был смертельный удар, голубая кровь фонтаном хлынула из раны, пропитав белое одеяние Разрушителя. Он упал на колени, затем на спину, и его меч исчез. Его окровавленная рука медленно протянулась в мольбе.

Но не в сторону Ори.

«Доверься своему сердцу», — мысленно прошептал отец Райли, совсем как тогда, когда она впервые встретила Изру.

Она никогда не поймет, что заставило ее подняться, подойти к умирающему ангелу и прижать к груди сломанную руку. Она проигнорировала предупреждение Бека, проигнорировала все, кроме необходимости быть рядом с ангелом. Ори не остановил ее, потому что, возможно, помнил, что она была с ним, когда он умирал. Опустившись на колени рядом со смертельно раненным божеством, она взяла его окровавленную руку в свою. Ее левая рука сжимала его левую.

Выражение лица Разрушителя было таким печальным, что на глазах у нее выступили слезы. Когда его жизнь угасла, Ори опустился на колени у его ног, скорбно склонив голову. Бек, стоявший справа от него, тоже опустился на колени и склонил голову.

Душевная мука, которую Райли ощущала через ладонь ангела, была более болезненной, чем ее раздробленная рука. Глубоко в нем таилось чувство вины, которое он скрывал все эти тысячелетия, его все более отчаянное оправдание того, что все смерти были праведными. Возможно, так оно и было, но теперь они убивали ангела так же верно, как меч ранил его в сердце.

Теперь глаза умирающего Разрушителя встретились с ее глазами. Там, отражаясь в глубокой синеве, она увидела то, что видели немногие смертные. Ангелы, так много ангелов. У одних было по два крыла, у других — много. Они кружили вокруг точки вдалеке, настолько непостижимой, что ее разум не мог понять ее значения. В течение этих нескольких коротких секунд она чувствовала силу этого света, этой любви, даже было так много раз, что она не понимала этого.

Жар, распространяющийся по ее ладони, стал почти невыносимым, но она не пошевелила рукой. Если это будет стоить ей всего, значит, так и должно быть. Это небесное создание не умрет в одиночестве.

— Покойся с миром, ангел.

— Покойся с миром, — прошептал Ори.

— Покойся с миром, — повторил Бек.

Содрогнувшись всем телом, ангел громко прошептал:

— Cursum perficio. Мое путешествие окончено.

Под ее пальцами тело начало распадаться. Она почувствовала, как он сдвинулся, стал бестелесным, как ангел превратился в миллионы кусочков серебристого света, мерцающего, колеблющегося. А потом его не стало. Как только он исчез, ее ладонь осталась покрытой серебряным блеском. Когда она подула на него, он улетел, растворившись в пустоте, оставив после себя только голую кожу.