Побродив некоторое время вокруг, остро ощущая, что охранник находится примерно в тридцати футах позади нее, Райли наконец выбрала каменную скамью. Она стояла возле ряда скульптурных живых изгородей, наполнявших ночной воздух древесным ароматом. Температура падала, и она пожалела, что не захватила с собой пальто или свитер.

Закрыв глаза, она положила руки на колени. Возможно, это тихое место поможет ей успокоить всю ту болтовню, что звучала у нее в голове. Это одновременно отвлекало и раздражало, а также сулило, что поспать сегодня ночью не получится, если она ее не прервет.

Когда простое сидение в тишине не помогло, Райли обратилась к технике медитации, которой ее научила Эйден. Она требовала создания легко парящей блестящей сферы золотого света. Обычно она меняла размер сферы или ее плотность, сосредотачиваясь на ней и отпуская мысли.

Но колдовать здесь, тычась носом в церковь? Нет, это их земля, их правила. Вместо этого Райли представила себе этот светящийся шар и позволила ему плыть вокруг, очищая от запутанных мыслей. Как только она это сделала, сердцебиение успокоилось, а разум начал проясняться.

Теперь она еще глубже погрузилась в медитацию, позволив покою поглотить себя. В этом состоянии ей казалось, что она чувствует вращение планеты, движение ветров и океанов. Когда она сказала что-то об этом Эйден, ее подруга удивленно подняла бровь и сказала: «пойди разберись».

Как только ее сознание стало менее хаотичным, она повторила эту встречу, слово за словом, выражение за выражением. Рихтер был так же обеспокоен в конце встречи, как и в начале. То, что он не доверял ей помогать им, не имело особого смысла. Она помогала Саймону в проведении экзорцизма — и оказалась ценным союзником во время этих встреч.

Нет, она переступила черту с Изрой, и они ни за что не согласятся с этим. Райли разочарованно вздохнула. По крайней мере, это была не совсем напрасная поездка — они с Беком побывали в Риме и осмотрели базилику. Это чего-то стоило.

И вот теперь, сидя в этом саду и прислушиваясь к тихим уличным звукам за стенами Ватикана, она поняла: что-то в корне неверно. Бек уже говорил об этом, и только теперь она почувствовала то же самое.

Повинуясь импульсу, она отдернула края этой неправильности, и, к ее удивлению, та повиновалась. Это была не тьма, как в аду, и не свет, как у Небесных Ангелов. Что-то среднее. Когда она надавила сильнее, пытаясь понять, что же это было, неправильность исчезла, как морской туман на сильном ветру.

Всего через несколько ударов сердца ее дыхание участилось, и каждый вдох становился все более затрудненным. Приступ паники. У Райли не было такого уже несколько месяцев, с тех пор как Эйден научила ее тормозить, прежде чем это зайдет слишком далеко. Но на этот раз ничто из того, что она делала, не помогало. Ее тело начало дрожать, и она согнулась пополам, с каждым вдохом втягивая воздух с возрастающим трудом. Каждый вдох вызывал резкий свистящий звук. Угол обзора сузился. Она попыталась пошевелиться, позвать охранника, но не смогла произнести ни слова.

Она едва не отключилась, как напряжение в груди исчезло, как будто его никогда и не было. Удивленная, Райли села, глубоко вздохнула и не обнаружила никаких помех. Рев в ее ушах тоже исчез. С каждым последующим вдохом ее сердцебиение уменьшалось до нормального.

— Что это было, черт возьми? — пробормотала она. В таком глубоком и расслабленном состоянии невозможно было бы вызвать какую-либо реакцию.

Райли оставалась на скамейке еще несколько минут, пока пот на ее лбу остывал в ночном воздухе. Нападение произошло после того, как она исследовала это ощущение неправильности. Что бы это ни было, оно тут же вернулось. Покачав головой в замешательстве, она встала и пошла мимо клумб, пока не обнаружила стражника, терпеливо стоящего там, где она видела его в последний раз.

— Спасибо, — сказала она.

Он кивнул и, когда они подошли к машине, отвез ее обратно к зданию, где они с Беком остановились. Как она и предполагала, Альберо ждал ее у боковой двери — откуда он знал, когда она приедет, было непонятно. Обменявшись несколькими словами с ее охранником, он последовал за Райли в ее комнату.

— Тебе понравился сад? — в его голосе звучал неподдельный интерес.

— Да. Там я обрела покой. — «По крайней мере, пока я не перестала дышать».

Напомнив ей, что завтрак будет доставлен в семь утра, Альберо оставил ее у двери. Она написала Беку, как только вошла в свою комнату, чтобы он знал, что она вернулась. Он присоединился к ней через несколько минут, сразу после того, как она почистила зубы и надела ночную рубашку.

Когда она открыла дверь, он с беспокойством оглядел ее.

— Ранняя ночь? — Она кивнула. — Смена часовых поясов надирает тебе задницу?

— Это и все, что здесь происходит. Слишком много вопросов, слишком мало ответов. Это всегда меня утомляет.

Она забралась в постель, решив не рассказывать ему о том, что произошло в саду. Сейчас у него было достаточно забот.

— Ты останешься со мной, пока я не усну? — спросила она.

— Конечно.

Они вместе свернулись калачиком в постели, он был полностью одет, если не считать ботинок, которые он сбросил. Райли прижалась к его груди, вдыхая успокаивающий аромат своего жениха.

— Ну, расскажи мне еще о нашей свадьбе, — сказал он ей на ухо. Он делал это время от времени. Сначала она не могла понять, почему он заставляет ее повторять ту же информацию, но потом поняла, что это был его способ убедить себя, что это действительно произойдет.

Пока она объясняла, как будет украше сад Ангуса, где будет стоять он, где будет находиться она, какие цветы будут цвести, она чувствовала, как он расслабляется. И, рассказывая ему все это, она тоже расслабилась.

И вот теперь, засыпая, она почувствовала, как он нежно поцеловал ее в макушку. Некоторые люди слишком легко перебрасывались словами «родственная душа». В их случае она знала, что это правда. Два сердца соединились вместе, выкованные в огне любви и несчастий, независимо от того, что небеса или ад уготовили им.

Навсегда.

***

Стук в дверь Бека вырвал его из странного сна, в котором он заблудился в болоте Окифеноки, окруженный плавающими скелетами, которые все время пытались укусить его. Натягивая штаны, он взглянул на настенные часы, думая, что проспал. Часы доказали, что он ошибся: почти половина шестого утра.

Альберо уже поднял руку, чтобы постучать еще раз, когда Бек распахнул дверь.

— Вы должны разбудить мастера Блэкторна и забрать ее платье, — выпалил мужчина. — Вы оба должны уехать как можно скорее.

— Прямо сейчас? Я думал, мы поедем сегодня попозже, — сказал Бек, его мозг прояснялся медленнее, чем ему хотелось бы.

— Мне не сказали, куда вы направляетесь, только сказали, что вас нужно подготовить и оставить ваш багаж здесь.

А это означало, что они не собирались возвращаться в поместье. Он знал, что больше ничего не добьется от этого человека, поэтому сдался.

— Ладно, сейчас я ее разбужу.

Альберо, который всегда двигался так степенно, поспешил прочь.

Бек закрыл дверь.

— А, черт, — пробормотал он, подозревая, что произошло, пока они спали. — Господи, надеюсь, я ошибаюсь.

К его удивлению, Райли сумела проснуться, одеться и выйти за дверь быстрее, чем за пятнадцать минут. Ее волосы были причесаны, но макияж она пропустила. Под глазами у нее залегли глубокие круги, и это говорило ему, что она спала ничуть не лучше, чем он.

— Обещай мне, что там будет горячий чай и что-нибудь поесть, — сказала она, когда они вслед за Альберо вышли из здания.

— Надеюсь. Все зависит от того, куда мы направляемся.

Она пристально посмотрела на него.

— Ты думаешь, что еще один город был разрушен?

— Не знаю, но держу пари, что да.

Во дворе их ждала машина, а оттуда они поехали дальше в Ватикан. Райли прикусила нижнюю губу, глядя в боковое окно. Бек взял ее за дрожащую руку. Что-то в ней изменилось с тех пор, как она была в саду прошлой ночью.