– Красота, а не дежурство выдалось, отдых чистый воды, – думала я, растягиваясь во весь свой немалый рост на загодя принесенной из дома раскладушке. Потому как на рост мой ни один диванчик, стоящий в процедурной, не подходил.

Что поделать. Не всякая девушка достигает в своей жизни максимума, а мне вот повезло. В чем в чем, а вот в росте я его достигла. Пусть только в росте, ага.

Согласитесь, не каждая может похвастаться, что, протянув руку, без проблем достает до самого высокого шкафчика, и спокойно берет с него коробку с туфельками.

Да, и еще могу яблок или слив нарвать спокойно, только чуть ветку приклонить. Причем самых-самых, красивых, спелых, сочащихся сладостью. Такие почему-то только на самом верху и растут.

Вот разве не повезло мне, а?

– Ну, с чем еще повезло, – задумалась я, – Вот. До сих пор радуюсь, глядя на медали, заработанные непосильным трудом на почве волейбола. Куда меня со школьных лет зазывали целых два клуба. А городок у нас небольшой, провинциальный. Чуть не передрались из-за меня, ага.

Приятное воспоминание согрело мне сердце, и я повернулась на другой бок. Спать-то надо. Суточное дежурство скоро к концу, и я уже предвкушала, как через два часа окажусь в родимой однушке, и приму наконец нормальную ванну.

Нет, вы не подумайте чего.

Больница у нас хоть и небольшая, но оснащенная вполне себе прилично. Повезло. Главврач Михал Петрович расстарался. Контактов у него полно,

Администратор отличный.

Но вот в здании, хоть и отремонтированном и радующем глаз евроремонтом, душ так и остался  один на этаж. Увы.

А я, между прочим, предпочитаю ванну.

– Так, сколько у нас уже? – я посмотрела на мобильник. – Пять утра? Да это же самый сон. Какого лешего я тут верчусь-кручусь. Через полтора часа уже Танька придет. Нет, Зоя. Спать! – сказала я себе, но сон так и бежал от глаз куда подальше.

Удивительное дело. Бессонницей я отродясь не страдала.

Мне же сегодня предстоит поход! Давно, кстати, запланированный, по новому торговому центру, где, говорят, можно купить приличное нижнее белье.

Конечно, на мой размер найти его непросто, но вот Виктория Сикрет знает толк в своем деле.

Ну что, давайте знакомиться?

Я Зоя. Зоя Савельева. Мне тридцать два года, одинокая, замужем не была. Не привлекалась и прочее.

Характер от нордического далек, и вывести меня из себя довольно просто. Правда, не скажу, что я сразу кидаюсь на обидчика и качаю свои права. Наоборот, я скорее молчу и только сверкаю глазами.

– Ишь, засверкала изумрудами своими, – бывало, говаривала мама, – Вылезай из-под кровати, кому говорю!

А я и правда, когда обижусь, с детства возьму да и спрячусь куда подальше. Полежу, повздыхаю, посверкаю, да и отойду потихоньку.

Сейчас под кровать я, конечно, не залезаю. Но вот сверкать – сверкаю. Но в душе я девушка очень даже добрая, и пациенты это чувствуют и любят меня.

А я не сказала еще?

Медсестрой процедурной зарабатываю себе на хлеб без масла. На масло же мне регулярно перепадает от благодарных пациентов.

Я, как никто другой, между прочим, отлично обращаюсь с иглой, и прямо вот интуитивно чувствую, из левой или правой руки кровь лучше брать.

И синяков после моего вмешательства не бывает.

Так что, кроме роста, есть чем мне похвастаться.

Танька, мы с ней сменщицы, только фыркает. Завидует.

А что тут завидовать? У меня же само собой получается. Просила она показать, как я делаю. Показывала. Да что толку. Если не дано, то не дано. Правда, опыта Таньке тоже не занимать, и старательная она, не отнять.

Но пациенты все-равно ко мне в очередь, а к Таньке с трудом.

А вот оно надо мне при одной и той же оплате труда?

Хотя приятно, не спорю. Да и лишняя пятидесятка, а то и сотенка, не помешает, верно говорю?

Ох, да что я тут разболталась с вами, когда самый сон.

– Ну вот, дождалась, – подумала я и глубоко вздохнула, уже спуская ноги на пол. Потому что застучали каблучки, и дверь открылась.

– Дрыхнешь все, Савельева? – весело сказала Танька. – Вставай, полседьмого уже.

– А чего ты такая веселая? – удивилась я, все еще зевая. Надо сказать, для Таньки такое состояние, да еще с раннего утра, было совершенно нетипично.

– А вот не скажу, – заулыбалась Танька, и мечтательно закатила глаза. Потом закружилась, тихо припевая.

Вот тут я совсем прибалдела.

– Неужели прибавку дали?! – догадалась я вдруг.

– Фи, прибавку. Бери выше. Меня в хирургию переводят! – и Танька засияла всем лицом

– Да ты что-о! – чуть не простонала я. – Да как так-то? Точно?

Я не верила. Вот не верила, и все. Уж если кого в хирургию брать, так меня. По всем статьям лучше Таньки работаю.

На сердце сразу потемнело. Я встала, быстро переоделась в потертые джинсы и ветровку.

– Поздравляю, – буркнула, и пошла.

– Зой, да ладно тебе! – крикнула вдогонку Танька. – Приходи вечером в “Лакомку”, я проставляться буду.

– Хрен тебе, а не “Лакомка”, – зло подумала я, а сердце сжималось и зависть черной кляксой затмевала глаза.

– Как пить дать, переспала с Кудачевым, – решила я.

Да, все мы знали, что от завкадрами нашей больнички зависит многое. И падок был Сергеич на женский пол. Вот и…

Да и Танька, что и говорить, девка видная. Фигуристая, и все, как говорится, при ней.

Я же… Нет, ничего плохого о своей внешности я сказать не могу.

Вот только рост у меня метр девяносто два и вес семьдесят кило.

Груди нет, попы нет. Талии – нет. Я скорее на мальчишку, на пацана похожа. Высоченная, тонкая, ухватиться мужику не за что.

Как говорится, ни рожи, ни кожи.

Таких, как я, называют обидным словом “плоскодонка”.

Из глаз вдруг брызнули слезы. Злые, соленые и горькие. На улице вовсю хлестал дождь, что для конца октября было удивительно. Не дождь, а натуральный ливень, которому бы в мае быть самое то.

А вот ко мне Сергеич даже не пытался клинья подбивать.

Да в нашем городке, как я уже поняла, еще со времен своего глубокого детства, ценились девушки типа Таньки – ладненькие, кругленькие, с приличным бюстом, и приличной пятой точкой.

Похоже, местные мужчины плевать хотели на каноны высокой моды, к которым вот я, например, имела самое непосредственное отношение.

С таким ростом и такой фигурой как у меня, вполне можно было, как я поняла потом, сделать неплохую карьеру в модельном бизнесе.

Да только где тот бизнес и я, девочка семнадцати лет, которая совсем недавно потеряла маму?

Да и не было у нас никаких модельных агентств.

– Да и черт с вами со всеми! – разозлилась я еще больше, и слезы потекли еще сильнее.

Обидно, обидно, что и говорить.

Вот в хирургию я бы пошла, и пошла с удовольствием. Там и оклады выше, и работа интереснее.

А что тут у меня?

Забор крови, уколы, клизмы, вот и весь набор.

Клариэль

Я поклонился, и, чуть прихрамывая, вышел. Воздух пьянил и кружил голову. Я шел, и не верил себе. Надо же, все еще жив. Владетельный, к моему глубочайшему удивлению, не использовал ритуальный кинжал.

А ведь я был готов. Или думал, что был готов. Впрочем, можно считать чудом, что я  вообще дожил до своих пятьсот тридцати. Конечно, для эльфов это не возраст. Так, начальная зрелость, можно сказать. Но при моей должности помощника Главы клана по воспитанию подрастающего, так сказать, поколения, это и вовсе удивительно.

Поди-ка уследи даже за единственным резвящимся отпрыском, который обладал просто неуемной фантазией и энергией тайфуна.

Но я никогда бы не подумал, что этот мальчишка, которому и трехсот не исполнилось, окажется так решителен.

Решителен и непредсказуем.