– Чай, кофе?
– Кофе с молоком, пожалуйста.
– С сахаром?
– Два кусочка.
– Сейчас принесут. Что вас интересует?
– Небольшая уютная квартирка с хорошим видом, в центре или рядом, с отделкой и мебелью. В пределах двух миллионов евро.
Она разворачивает ноутбук и показывает фотографии. Я смотрю на них и на грудь, которая колышется всякий раз, когда девушка нагибается, чтобы нажать на клавиши.
– Есть прекрасная квартира с видом на Патриаршие пруды. Евроремонт и мебель в итальянском стиле. Есть уютная студия с видом на Чистопрудный бульвар. Дизайнерская отделка и мебель в готическом стиле. Я бы рекомендовала также замечательные апартаменты в Сити, сорок пятый этаж небоскреба, с панорамным остеклением и совершенно невероятным видом на город, стиль – индустриальный.
Я вспоминаю унылый вид на заброшенную железнодорожную ветку.
«Похоже, все меняется».
– Вот, эта последняя подойдет.
– У вас наличные или ипотека?
– Наличные.
– Когда сможете внести залог?
– Сегодня.
Прекрасная девушка смотрит на меня с уважением и интересом. У нее миндалевидные карие глаза – доверчивые и лучистые. Бархатистая и нежная ухоженная кожа. Неторопливые движения, полные сладкой неги. Когда она улыбается, на щечках образуются милые ямочки.
Вдруг я чувствую, что готов сделать что-то невероятное. Прямо сейчас. Что-то совсем мне не свойственное.
– Я принесу документы?
– Да. Но у меня к вам просьба. Я новенький в вашем городе, у меня здесь нет знакомых. Вы не отметите со мной подписание нашей сделки в каком-нибудь совершенно замечательном месте?
Девушка краснеет. Она явно в растерянности. Смотрит себе под ноги.
«Что ты делаешь, Гена? Что ты делаешь?»
Шахтеры внутри моей грудной клетки снова бешено колотят огромными молотками. Кровь приливает к лицу. Тело становится невесомым. Секунды длятся бесконечно. Сейчас я оторвусь от дивана и медленно и незаметно улечу отсюда, как воздушный шарик.
«Ну же!»
– Почему бы и нет, если у хорошего человека есть хороший повод…
«Надо же! Как быстро она согласилась! Интересно, это из-за того, что я при деньгах?»
Она спрашивает меня, склонив голову набок:
– Вы ведь хороший человек?
«Похоже, все меняется!»
Черно-белый фильм моей жизни на глазах становится цветным.
– Вы разве сами не видите?
Она улыбается.
– Но только мама ждет меня домой в десять вечера.
Она разворачивается и идет за бумагами. Ее фигурка – просто прелесть! Я слежу за ней, пока она не скрывается в дверях какого-то кабинета.
«Черт!»
Я снимаю с пальца кольцо и прячу в карман пиджака.
Динь-динь. Динь-динь. Динь-динь.
Ко мне приходят сообщения. Я читаю: «Сегодня утром пассажиры и пилоты самолетов, пролетавших над материковой частью Австралии, в районе Мельбурна, имели возможность наблюдать необычное явление. Облака, над самой землей, выстроились таким образом, что с высоты тысячи метров можно было легко прочитать одно слово. И это слово было: «Ненависть».
«Что это?»
Я оглядываюсь по сторонам.
Читаю дальше: «Ненависть! Как я люблю это слово! Я – Альберт Яковлевич, ваш зубной врач. Если бы вы знали. Как я вас ненавижу! Всей душой. Всем сердцем. Всем своим существом. Потому сообщаю: Геннадий, вы умрете медленной и мучительной смертью. Потому что, когда я лечил вам верхний зуб справа, не помню в точности какой, я заложил под пломбу яд Батрахотоксин, из кожи лягушек-древолазов, один мкг на один кг, почти смертельная доза. В тот же день, на всякий случай, под ту же пломбу я добавил полтора мкг на один кг рицина, плода клещевины, и восемь мкг на один кг титьютоксина, вырабатываемого скорпионом. Если вы еще живы, я открою вам секрет. Пломба будет медленно разрушаться, а вы – мучительно умирать!»
Я вздрагиваю.
«Геннадий – это я, что ли?»
Мурашки бегут по коже.
«Альберт Яковлевич! Милейший, вежливейший! Он лечил еще моего отца! Что происходит? Да этого просто не может быть! Это какая-то нелепая шутка!»
Я осторожно трогаю языком верхний зуб справа.
«Вашу мать!»
Я прихожу в себя только при виде вздымающихся грудей, стянутых белым платьем.
– Вот, заполните, пожалуйста.
Она улыбается мне! Она говорит так ласково…
– Конечно.
Я пытаюсь улыбнуться в ответ.
– Что с вами?
– Зубы. Где здесь рядом зубной?
Ее прекрасный лобик немного хмурится.
Можно подумать, что ее волнуют мои проблемы.
– В доме напротив.
Динь-динь. Динь-динь. Динь-динь.
Ко мне приходят следующие сообщения.
«Когда я лечил вам нижний зуб справа, не помню точно какой, я заложил вам под пломбу пятнадцать мкг на один кг яда корнеротой медузы и столько же – конотоксина конуса моллюски, что посильнее. Для верности я добавил вам пятнадцать сотых мкг на один кг яда коралловых рифов, палитоксина, что, в общем-то, является смертельной дозой. Будьте осторожней с этой пломбой! Я уверен, что вы немедленно побежите демонтировать ее к первому же стоматологу. Так вот, во время демонтажа вы и умрете. Сходите сначала к нотариусу, дорогуша!»
Я набираю номер стоматолога.
Занято.
– Вам совсем плохо?
Она – само сострадание.
– Это по работе.
Она тихо и нежно напоминает:
– Я принесла вам бумаги.
У нее звонит телефон, она прикрывает его ладошкой и отходит в сторону, что-то шепча в трубку.
«Ее парень?»
Я механически заполняю листы договора купли-продажи квартиры.
Динь-динь. Динь-динь. Динь-динь.
Новые сообщения.
«В левый верхний зуб, в который мы вставляли штифт месяц назад, я вложил ртуть. Токсичность паров ртути очень высока. Отравление может наступить при концентрации всего нескольких долей миллиграмма в кубометре воздуха. При хроническом отравлении наблюдается повышенная утомляемость, слабость, сонливость, безразличие к окружающему, головные боли, головокружение, эмоциональная возбудимость. Все это сопровождается дрожанием, охватывающим руки, веки и язык, в тяжелых случаях – ноги. Отравленный человек становится робким, пугливым, застенчивым, плаксивым, у него ослабевает память. Чувствуешь эти признаки?»
Это то, что я чувствую все последние три года.
Я снова набираю номер стоматолога.
Занято.
– Вы уже заполнили?
– Да.
– Я проставлю печати и верну вам ваш экземпляр. Кстати, если вы найдете время, чтобы уже завтра заложить в банк деньги, продавец готов отдать вам ключи от апартаментов.
– Да, конечно, очень хорошо.
Она уходит ставить печати.
Динь-динь. Динь-динь.
«Тварюга! Если я тебя встречу, а ты – еще жив, то я скручу тебя, свяжу руки и ноги, посажу в стоматологическое кресло. Без заморозки я вырву тебе все зубы, один за другим. Потом я удалю из твоего вонючего рта твой поганый язык. Если ты будешь в сознании, я высверлю тебе все ногти стоматологическими бурами, так что они отвалятся. На руках и на ногах. Потом просверлю ушные раковины. Ты видел когда-нибудь, как наматывается на высокочастотное игольчатое сверло живой глаз? Ты не увидишь это, но почувствуешь, потому что это будет твой глаз. Правый, потом левый. Бедняжка…»
Я перезваниваю.
Телефон стоматолога выключен.
Это уже слишком! Этого не может быть! Черт знает что!
Я подвигаю ноутбук ближе и набираю в поисковике слово «яды».
– Ваш договор подписан.
Я вздрагиваю.
«Какой у нее приятный, бархатный голос!»
– Спасибо. Скажите, вас часто разыгрывают друзья? Всякие глупые сообщения и тому подобное…
– Конечно! Чуть ли не каждый день.
Она улыбается.
Какие у нее хорошие, ровные, белоснежные зубы!
Я успокаиваюсь.
Точно! Это розыгрыш. Иначе и быть не может!
– Когда вы можете уйти с работы?
– Я договорилась прямо сейчас, меня подменит подруга.
Я думаю: «Может, ужин с VIP-клиентом входит в их рабочую инструкцию как фактор закрепления сделки?»
Я замечаю в ее руках сумочку и куртку.
