Я удивлённо смотрела на брата. Тот же вздохнул и вытер мою щёку.

— Ну а пока ты росла, он всё чаще дарил тебе платья и украшения, мать стала завидовать… как и я.

— Ты его наследник. Тебе он всё равно уделял больше времени.

— Но он не ласкал меня так, как тебя. Сейчас я понимаю, что он хотел, чтобы я не был сюсей, как этот голубой из того мира… Уилл, да?

— Уилл не сюся, — буркнула я.

— Ну конечно.

— Знаешь, я… не говори только никому… в детстве я думала, что я бастард.

— Ты-то? — засмеялся Верд. — С чего вдруг?

— Ну во-первых вот, — я показала на свои глаза. — А во-вторых вот, — я дёрнула за волосы себя и брата.

— И что?

— Стелла тогда мне сказала, что все Флеймы должны быть светлыми, а я одна тёмная. Она назвала меня бастардом и подкидышем. Да и дядя всегда ругал меня за цвет волос и глаз. И я вправду заподозрила, что бастард. Только не знала, чей, матушки или отца.

— Я помню, он как-то сказал дяде… они тогда о чем-то спорили, я был ребёнком, и случайно услышал. Дядя ругался, что ты отличаешься от всех других детей и что надо как-то повлиять на твою магию. Я уже не помню, что он предложил. Папенька тогда ответил: «Она копия отца, Кайрус. Она совсем малышка. За что ты так её невзлюбил? В конце концов, это моя дочь, и мне решать, как её воспитывать. Разве я хоть раз упрекнул тебя в том, что творит Стелла?» и дальше снова споры. Суть в том, что ты не бастард. Ты просто копия деда.

— Да уж, — вздохнула я. Обняла его. — Знаешь что?

— Что?

— Я люблю тебя, брат. Сильно-сильно, — я поцеловала его щёку.

— И я тебя, сестра. Сильнее, — улыбнулся Верд, прижимая меня к себе.

====== Рамсы ======

Мы пообнимались так ещё несколько минут, а потом брат сел на папин трон. Я взяла его руку, поглаживая. Хочу его чувствовать рядом. Он не возражал. Ренуар вдруг спешно вошёл и приблизился к нам.

— Милорд Верд, вернулся милорд Кайрус.

— Дядя пришёл? — офигела я.

— Оставь нас, — попросил Верд советника.

— Ты уверен? — беспокоился Ренуар.

— Да. Иди.

Он посмотрел на Верда с десяток секунд, кивнул и ушёл. Я сглотнула, сильнее сжимая руку брата. Он тихо прошептал: «Чшш, всё нормально». Тут в зал ворвался мужчина невысокий, с меня ростом. Светлые волосы были перевязаны лентой, светлые брови и ресницы. Дядя Кайрус. Он не был таким толстым, как отец, и частенько ругал брата за внушительное пузо. Он бесспорно был более компактным, но наследственность берёт своё, и потому сейчас я видела, как походная рубаха натягивалась на его выпиравшем круглом животе, а пухлые щёки были немного красноватыми. Видимо, он только-только с коня слез и тут же помчался сюда. Даже не переоделся.

— Племянник! — воскликнул он. В голосе слышалось удивление и напускная радость. — Я уж думал, что больше не увижу тебя. Счастлив, что ты жив.

— Когда говорят с правителем, обычно говорят «милорд», дядя, — терпеливо и спокойно ответил брат.

Лицо дяди стало краснее.

— Нам некогда любезничать Верд. Идёт война, если ты не знал.

— А кто развязал её?

— А кто всё начал?!

— Чтоб ты знал, я воевать не хочу и не буду. И лорд Старрей тоже. Потому я прекращу это.

— Говоришь совсем, как твой отец, — дядя ухмыльнулся.

— А что тебя смущает?

Родственник открыл было рот для аргументов, как тут его взгляд упал на меня. Я нервно сжала пухлую ладонь Верда, но старалась сохранять спокойствие на лице.

— София? — сказал дядя удивлённо.

— Она самая, — ухмыльнулась я довольно. — Здравствуй, дядя.

— Ты… откуда ты…

— Я вернулась домой. И даже без бастарда.

Он приблизился. Нас разделяли три шага. Дядя сверлил меня рассуждающим взглядом. Мне казалось, что он готов хоть сейчас придушить меня, а затем и Верда, чтобы не мешались.

— Дарон мёртв, — сказал он, смотря на меня.

Вы все мне об этом будете говорить?!

— Я знаю, — я печально опустила глаза. — И ты теперь мой отчим.

Он фыркнул, но без эмоций.

— Давно ты здесь?

— Вернулась утром.

— Если хочешь поговорить с племянницей, можешь выйти в коридор, — сказал Верд. — Люди ждут.

— Подождут, — дядя перевёл взгляд на него.

— Я уже сказал. Я прекращу войну.

— Не смей! — рыкнул Кайрус.

— Смею!

— Ты предатель! Старреи заслуживают смерти!

— Ты их ненавидишь, ты и иди сражаться!

— Ты весь в отца. Ты такой же трус! Жалкий ленивый трус! Не ты, ни он не были достойны править!

— Не сметь оскорблять его! — рыкнула я, подскочив к дяде и оскалив клыки. — Не смей говорить так об отце.

Он так же оскалился и зарычал. Я зарычала в ответ и вплотную упёрлась в дядю, чувствуя его плотный живот и дыхание.

— Мой отец трусом не был, — процедила я.

— Мне виднее, кем он был, — шипел родственник, взяв меня за шею.

— Руки! — рявкнул Верд.

Дядя не душил меня. Только касался. Его ладонь поднялась к моему подбородку и к щеке. В его светло-серых глазах проблёскивала какая-то тоска. Он шумно дышал мне в губы. Я тихо порыкивала, смотря на него. Кайрус второй рукой взял меня за правое плечо. Он не делал мне больно, вопреки ожиданиям. Мне показалось, что он хотел что-то сказать.

— Раз ты вернулся, иди к себе, — Верд отвёл меня от дяди. — Матушка, думаю, будет рада видеть тебя.

Кайрус нехотя отвёл от меня глаза и посмотрел на брата. Боже, я всем телом чувствовала его желание убить Верда. Но он держался. Верд моложе, у него больше сил, да и к тому же нас двое. Наверное, поэтому дядя не рисковал нападать. Он шикнул и направился к выходу. Едва дверь за ним закрылась, как я повернула к брату голову. Он же стал меня осматривать.

— Не поцарапал?

— Нет-нет, я нормально, — я села на своё место. — Слушай, мне кажется, он попытается убить тебя или отравить.

— Тебе не кажется, он точно попытается, — фыркнул Верд. — Меня больше ты напрягаешь.

— Я-то почему?

— Он был уверен, что ты мертва. И тут ты возвращаешься. Видишь ли, у него были союзники, Мунрайзы. Их лорд просил выдать за себя замуж одну из леди Флейм. Дядя обещал подумать. Ну и… и вот ты.

— Не выдаст же он меня за абы кого! Я даже не его дочь!

— Не дочь. Племянница и теперь падчерица.

Я напряглась.

— Но я не хочу… т-ты же не отдашь меня?

— Конечно нет, — брат помял мои щёки. В детстве он так часто делал. — Да и кто тебя такую упёртую возьмёт?

— Верд!

— Упёртую и вредную, — он настойчивее жамкал мои щёки.

— Ну всё, пипец тебе!

Я усадила его на трон и стала жамкать за складки на боках. Он взвизгнул и отпустил меня, смеясь.

— Ай, стой, хватит! Хахах, живо отпусти! София! Ахахах, ну всё, ну больно!

— Первый начал! — я улеглась ему на брюшко. — Какой же ты мягонький. Поправился что ли?

— Ну видимо да, — буркнул брат.

— Класс, можно я ночью на твоём животике посплю?

— У тебя свой есть.

— Твой лучше.

Верд протяжно вздохнул и щёлкнул меня по лбу.

— Букашка.

— Жужелица, — довольно улыбалась я, лёжа щекой на пузе братца.

Вечером мы ужинали вдвоём. Дядя не соизволил спуститься и делить с нами трапезу. Да и матушка тоже. А Ренуар плохо себя чувствовал, потому съел кусочек мяса и удалился. Мы с братом разговаривали о всякой фигне. О том, как поедем на днях охотиться, как Верда держали скорее не в плену, а в гостях, и как Каин расплакался по прибытию домой от нахлынувших воспоминаний. Нам было так хорошо. Мы не думали ни о чём плохом. Я в какой-то момент почувствовала себя маленькой девочкой на ужине с братиком, и скоро придёт папа вместе с Каином, который только-только выстрелил из арбалета и попал в мишень. Мы выпили вина. И я решилась на откровения.

— Верд, слушай, мне надо кое-что тебе сказать, — начала я негромко.

— Слушаю, — сказал он, энергично уплетая уже седьмой кусок мяса.

— Это насчёт Уилла.

— Кого? — он захмелел и рассуждающим взглядом смотрел на меня.

— Мой друг. Голубые волосы, высокий, стройный…