Круглый стол семи избранных глав дворянских родов, успешно исполнявший функции регента до этого времени, находился в полнейшем раздрае. Повезло, что они практически не потеряли драгоценного времени на сбор, ведь враги метко подметили день одного из обязательных заседаний.

Яков тоже был здесь. Пусть он и отошел от дел, но его место в совете семи успешно сохранил за собой. В любом случае его отсутствие никак не мешало остальным грести столько золота и власти, сколько пока еще можно.

Спорили до изнеможения. Но все боялись решения. Ведь каким бы оно ни было, это будет потеря. А потому время все тянулось и тянулось. Седые и не слишком мужи топили друг друга в споре, а Яков глядел на этот зоопарк и не участвовал. Зачем, ведь заранее известно, к чему все придет.

К тому, что нельзя идти на поводу. Нужно принести личную жертву, чтобы удержать страну. Любящему свою дочь больше жизни Якову было очень тяжело прийти к такому решению. Она только-только вновь расцвела. Но иногда лучшие решения — самые жестокие по отношению к самому себе.

Это нужно сделать. Необходимо. Чтобы не показать слабость. Детей всегда можно завести. А вот огромную береговую линию в Тихом океане, линии снабжения дальнего востока пищей, какую-никакую контрабанду с Акадией и вице-королевством Гран Колумбия, возможность акций устрашения и снабжения спящих агентов и движений сепаратистов… Это все нельзя было менять на детей. Пусть и своих.

Единственной проблемой была будущая императрица. Потеря правящей династии — это невероятный удар по внутреннему состоянию страны. Яков прекрасно знал, что шакалы перед ним попытаются заявить себя на императорский пост. И никто не будет единогласно согласен с одной из их кандидатур.

А даже если бы и был. Это все равно риск гражданской войны. Стихийной или проспонсированной коалицией, это уже даже не важно. То, что сегодня произошло означало лишь одно. Словию собираются демонтировать. Пока исподтишка, как и положено трусам, но крайне эффективно.

— Кто-нибудь принял на себя ответственность за теракт? — Разорвал Яков идущие по кругу рассуждения.

— Никто — Ответил глава Лютоборовичей, седой изрезанный морщинами старик, который невероятно как еще жив, но при этом остается крепким и разумом и телом.

— Если ты хотел хотя бы провести акцию возмездия, то нам это не дадут сделать. Мы прекрасно знаем, что это группа из Акадии, весь мир об этом знает. Но их политики уже все яростно отрицают. И стоит нам сделать ответный шаг, как мы станем мировым агрессором. Один на один мы бы сравняли Акадию с землей. Но весь мир? Мы уже его не сможем потянуть. Это будет конец.

— Значит, решено. — Решился Яков вступить в обсуждение, только проигнорировав споры, попытавшись сходу продавить свою позицию — Мы не ведем переговоров с террористами. Сейчас, в случае, если они не шутят, нужно найти то, как они туда смогли попасть, выкорчевать эту уязвимость, перевернуть страну вверх дном, но найти, найти хоть какого-то императорского бастарда! Хоть сделать его самим!

— Ваши высокоблагородия! — вбежал один из запыхавшихся служек в зал совета. — Прямая трансляция вновь работает!

Картинку тут же вывели на экран. И Яков немного пораженно смотрел туда. Ведь видел он там не террориста.

Там был Казимир…

Около получаса назад

Ну давай, не гасни, я понимаю что я вообще не учился с тобой работать но ты мне нужен как можно меньше! Даже не из-за того, что я боюсь последствия, а потому что не хочу привлечь к себе внимание!

Я отчаянно пытался впервые в жизни воспользоваться атакующей аргой, которая даже не моя и которая превосходит мою собственную на четыре ступени. Излишне говорить, что получалось у меня откровенно плохо. Единственным светлым моментом было что она хотя бы меня самого не жгла.

И срывался огонь даже не из-за контроля. А из-за страха. Периодически разносились крики со второго этажа и выстрелы, пока, наконец-то, не прекратились. Похоже, у них просто кончились цели. Возможно я сволочь, но сейчас мне точно было не до переживаний за жизни слуг. Мне бы самому выжить а крокодиловы слезы полью и потом.

Руки, не привыкшие к такому жесткому положению за спиной, постепенно наливались свинцом. А я изогнув кисть почти до боли, касался пластиковой сцепки пальцем и пытался пережечь. Только не воняй и не дыми, я прошу тебя!

Почему я просто не покрылся фиолетовой аргой, подобно Марии? Потому что мне хочется жить. Тут гуляет девять солдат. Неизвестно сколько сверху. А я один. Если бы только это. Я в окружении детей высокопоставленных дворян. Сомневаюсь, что у арги есть возможность выключить дружеский огонь. Так что если я сейчас загорюсь на полную, то сам за этих мужиков совершу военное преступление. И если выживу после этого сам — то дальше либо в другую страну, либо на виселицу. Я достаточно принес в жертву жизни здесь чтобы спустить все это в унитаз, не попытавшись сохранить!

Параллельно старался из под полузакрытых глаз следить за перемещениями солдат. В сторону дворян всегда смотрело как минимум трое, а один не отворачивался из принципа. Его пальцы периодически играли на рукояти тяжело выглядящего автомата с коллиматорным прицелом. Нервничает что ли? Я тоже нервничаю, не мог бы ты от нервов отвернуться?

Вскоре пришли еще два солдата. Итого одиннадцать. Но нельзя быть уверенным, что это все, кто есть. Они активно начали переговариваться между собой. Эх, еще бы понимать их! Жаль, что они не собирались говорить на очевидно чужом для себя языке важную информацию

— Командир, весь дом проверили. Лишние устранены. — Без особых эмоций сообщил Бык. Но в глазах его было видно глубочайшее удовлетворение.

Командир не любил таких, настоящий воин должен быть хладнокровен. Но было слишком поздно менять Быка на кого-то другого. Он давно уже был частью команды, так что небольшой садизм вполне простителен, пока не мешает общему делу.

— Отлично. Все, слушайте выдержку из расшифровки приказа командования. Раз дворяне не ответили сразу, значит скорее всего будет отказ. Поэтому приводим в действие план Б. Собираем вертокрыл, берем императрицу и детей членов дворянского совета и вывозим на одну из баз в нейтральных странах, координаты сообщат отдельно. У нас на все двадцать минут. Бизон, Аист и Кентавр, охраняйте заложников, нужных заберем в самом конце, остальных приказано заминировать. Выполнять!

Один из них произнес что-то очень длинное, показав на трех других, после чего солдаты перераспределились: те, на кого показали, теперь строго пасли в нашу сторону, а остальные разбежались. Ну вот, дождался. Теперь я словлю три пули вместо одиннадцати. Нужно придумать, как отсюда выбраться. Главное, уйти из толпы, дальше будет посвободнее.

Княгиня рядом со мной натужно дышала, будто для этого ей теперь требовались неимоверные усилия. Ее знатно потаскали за волосы, но никак не тронули. Солдаты вернули ее на место после того, как записали требуемое им. Видимо не стали распылять силы на охрану нашей толпы лишенных сил и мало что соображающих дворян. По крайней мере, ни одного осмысленного слова я не услышал. Главное, что Мария спит беспробудно. И пусть так будет подольше, пожалуйста.

Есть! Правая рука почувствовала такую близкую свободу. Но я догадался удержать свою радость глубоко при себе и не привлекать внимание.

Тот мужик, который неотрывно смотрел на заложников, явно что-то заметил. Он что-то крикнул еще двум и пошел в мою сторону. Слушай. Не надо. Не подходи. Пожалуйста.

Он не слышал меня и остановился. Он стоял в полный рост надо мной недвижимой горой, заслоняя все. Достал пистолет и приставил прямо мне ко лбу.

— Ти что сьейчяс дьелала? — сказал он спокойным голосом почти неразбираемую фразу.

— Н-ничего! — Мужик, уходи! Мужик, уходи! Мужик, уходи!