— Ты чего так смотришь? — спросила меня рыжая.

— Ничего, — буркнул я.

— Раф?

— Почему ты так с ней говорила?

— Она просто заигрывала, чтобы продать что-нибудь подороже. А я голодная, поэтому и согласилась и подыграла.

— Просто согласиться нельзя было?

— Но это не интересно. Ты обиделся что ли?

— Нет, — сказал я, скрестив на груди руки и смотря в пол.

Она усмехнулась.

— Ты приревновал?

— Что сделал? — не понял я. Злость испарилась, дав место любопытству.

— Иногда люди ревнуют, когда не доверяют тем, кого любят. Или кем дорожат.

— Но как можно не доверять, если ты дорожишь кем-то? — не понимал я.

— Ну, ты это только что сделал, — без тени обвинения сказала Софа, констатируя факт.

У меня опустились руки. Мне стало стыдно.

— Я… я ревную? Нет, я злюсь, и немного завидую, и ещё чуть-чуть раздражаюсь.

— Это и есть ревность.

— Господи, мне стыдно, — сказал я виновато. — Прости меня.

— За что?

— За то, что я тебе не доверяю.

— Ты и не должен, ты же меня не знаешь.

— Нет, я же… я дорожу тобой, и ревную, это плохо.

— Ты просто впервые контактируешь с кем-то другого пола и вообще с другим демоном. Когда у тебя будет больше знакомых, ты не будешь так держаться за меня.

— Неправда. Марион я дорожу не так, как тобой.

— Марион не считается.

— Почему? Она моя знакомая. Считается.

Софа протяжно вздохнула.

— Хорошо, ладно, считается. Я сдаюсь, ты победил.

— Так ты не обижаешься?

— Нет.

Нам принесли еду и большую бутылку с двумя кружками. Софа придвинула ко мне тарелку с отбивной, пирогом, и ягодным суфле. Я взял вилкой кусочек мяса и принюхался. Затем посмотрел на Софу, которая жадно умяла уже половину.

— Что не так? — спросила она с набитым ртом и измазанными щеками.

— А нас не отравят? — спросил я тихо.

— С чего бы?

— Папа говорил, что могут отравить, и вообще все незнакомцы опасны.

— Я тоже была незнакомкой. И я опасна?

— Не думаю.

— Так может, тебя и здесь не отравят?

Разумно. Я решил, что надо ей верить, и съел кусочек мяса. В следующий миг я кинулся на остальную отбивную, ибо она была великолепна. Затем я съел пирог, горячий и сладкий. И суфле, которое таяло на языке. Я откинулся на спинку стула, тяжело дыша. Я объелся. Софа посмотрела на меня, чуть улыбнувшись.

— Ты переел?

— Да… хух… аж дышать тяжело.

— Пить хочешь?

— Ага.

Она открыла бутылку и налила нам в кружки тёмное содержимое. Одну придвинула ко мне. Я неуверенно принюхался. Запах был резковатый и странный.

— А оно не кислое? — спросил я недоверчиво и немного лениво. От столь сытного обеда мне захотелось подремать.

— Не очень. Если не понравится, я возьму тебе что-нибудь другое. А теперь, выпьем за твой первый день на свободе.

Она стукнула своей кружкой по моей и выпила. Я не очень понял, зачем это было сделано, но спрашивать было слишком лень. Я поднёс кружку к губам и выпил. Язык и глотку сначала обожгло, нечто горячее потекло внутрь живота, обволакивая там все, а я высунул язык и принялся так дышать.

— Ты чего? Глотнул слишком много?

— Оно ужасно! — я отодвинул кружку и, своровав у Софы суфле, заел горечь на языке.

— Так и запишем: инструктировать перед распитием алкоголя, — констатировала демон, подойдя ко мне и заглянув в кружку. — А, ну так конечно, ты же махом всё выпил!

— А как надо? — спросил я, держась за живот. Внутри стало очень горячо, но приятно, и желание вздремнуть усилилось.

— Понемножку. Вот так, — она взяла своё, и сделала пару небольших глотков. Затем довольно облизнулась. — Хорошо.

— А мне не очень, — я взялся за голову. — Голова кружится немного.

— Ты уже опьянел? — улыбнулась она.

— А?

— Ладно, воды тебе принесу, посиди тут.

Она ушла куда-то, а я остался сидеть и держаться за голову. Она стала будто тяжелее, и ещё было трудно держать глаза открытыми. Ко мне подошёл какой-то демон и наклонился, смотря в лицо. Головокружение испарилось, и место занял страх. Что этому мужчине может быть надо? Мне страшно, папа, забери меня отсюда!

— Мы раньше с тобой не виделись, блондинка? — спросил он низким голосом, разглядывая меня.

— Н-нет, — выдавил я. Вместо внятного ответа получился писк сломавшимся от волнения голосом.

— Личико что-то напоминает. Я не мог тебе когда-нибудь угрожать?

Я помотал головой, руками сильно сжимая сиденье и ручку стула.

— Да успокойся ты, чего такой нервный? Я же не съем.

— Я это… извините…

— Смеяться будешь, но ты на одного ангела похож.

Меня аж парализовало на секунду. Я не знаю, на какого я там ангела похож, но если он узнает, что я и есть ангел, мне точно не жить. Папа, спаси!

— А вот и я, — раздался голос Софы. Господи, ура, я не умру! Рыжая посмотрела на демона, поставив передо мной кружку с чем-то жёлтым и густым. — Пардон, что-то не так?

— Нет, порядок, — ответил мужчина. — Он мне просто кое-кого напомнил.

— Уверяю вас, вы никогда не виделись. Мой брат не очень общителен.

— О, конечно. Всего вам, — и демон удалился.

Я уставился на Софу. Едва она села рядом, как я обнял её, утыкаясь лицом в плечо.

— Ты чего? Перепугался? — спросила девушка, поглаживая меня по затылку.

— Очень… не уходи больше, пожалуйста. Никогда.

— Хорошо, я больше никуда от тебя не уйду, малыш, — улыбнулась демон, поглаживая мою щёку. — Теперь попей. Еле нашла у них абрикосовый сок. Устроит?

— Да, спасибо, — я прильнул к ней боком и отпил сладкий прохладный сок. — Вкусно.

Софа скользнула по мне оценивающим взглядом. Затем глянула в лицо и показала глазами на мой живот.

— Это ты переел, или мне показалось, что утром он был поменьше?

— Наверное, первый вариант, — немного смутился я, краснея.

— Чёрт, так бы и замацала, — тихо сказала она.

— А это больно?

— Как я могу сделать больно, если ты и так объелся?

— Тогда… тогда давай.

— Правда? Я тихонько.

Я кивнул. Софа тихонько положила ладошку мне на выпирающий живот и стала поглаживать, как бы массируя, а второй рукой обнимала за бок. Я не знал, как реагировать, но… но мне нравилось. Это было так нежно, так аккуратно и бережно, так ласково, так… так приятно. Я чуть съехал вниз, выпятив брюшко сильнее и откинув голову, выстонав:

— Ещё…

— Чшш, — сказала она в мою щёку. — Люди не так нас поймут.

— Мне всё равно, просто не прекращай, пожалуйста, — я сильнее прижал к животу её ладонь. — Я тебя умоляю, продолжай.

— Какой же ты… булочка настоящая, — улыбнулась рыжая, положив мою голову себе на плечо, и лаская мне животик. — Только будь потише.

Я кивнул, прижимаясь к ней. Софа описывала круги по моему брюшку, совсем мягко нажимая, и слегка похлопывая. Мне очень хотелось задремать прямо тут и прямо на ней, пока она меня гладит, но мешали резкие звуки из-за других столов. Я хотел, чтобы это продолжалось долго, но через какое-то время тяжесть в животе прошла от того, что мне массировали брюшко, и Софа шёпотом спросила:

— Тебе полегче?

— Да.

— Класс, пойдём.

— Нет, я ещё хочу, — я положил ладони себе на живот. — Мне нравится. Очень. Ты так приятно это делаешь.

— Раф, нам стоит уйти, если ты хочешь успеть… — она осеклась, замерев и смотря на улицу. Затем стала звучно принюхиваться. — Что за…

Я тоже принюхался. В воздухе был тонкий запах дыма и гари.

— Ты тоже чуешь? — спросила она.

— Будто что-то горит, — сказал я, пытаясь понять, откуда запах.

— Это пожар, Рафи, уходим! — сказала она, хватая меня за руку и вырываясь на улицу.

====== На лугу ======

Мы выбежали на улицу. И я увидел, что полыхал соседний дом, из которого выбегали демоны. Мысли о том, что она назвала меня «Рафи», а «Рафи» — это ласково, а значит, она обо мне заботится, как-то улетучились, и я с ужасом и подобострастием уставился на пожар. Я слышал крики испуганных женщин, в себя меня привёл детский крик из дома: