День уже плавно перетёк в вечер, а вечер находит страстное продолжение на территории нашего люкса.

Ночью просыпаюсь от какого-то странного звука. Сразу не понимаю, что это Тим говорит. Во сне. Сквозь стиснутые зубы. Подвигаюсь ближе и наклоняюсь, чтобы вглядеться в его лицо, но в номере так темно, что я почти ничего не вижу. Хочу потянуться к прикроватному столику, чтобы включить свет, когда Тимур внезапно выдыхает:

– Инна.

Имя это произнесено с такой мучительной болью, что я застываю. Инна?

А потом резко ложусь на подушку и жмурюсь, потому что дыхание у Тимура изменилось. Понимаю, что он почти проснулся, и мне почему-то не хочется, чтобы он застал меня с поличным, нависнувшей над ним.

Понимаю, что Тим уже точно не спит. Чувствую, как двигается одеяло, когда он заносит руку и, вероятно, проводит ладонью по лицу, стряхивая сон.

Матрас пружинит, когда Тим встаёт, чтобы накинуть халат. Глухой хлопок по столешнице, с которым он подхватывает пачку сигарет и зажигалку, мягкий звук, с которым отъезжает дверь на балкон, практически бьют по ушам и нервам.

И нос щекочет тонкий запах табака, который вместе с ночным ветром приносит ещё больше вопросов в мою голову.

– Губу закатай, – доносится со стороны.

Я поворачиваюсь и утыкаюсь взглядом в рослую блондинку. Про таких говорят – ноги от ушей. Ещё и задница охрененно подкаченная, которую она, естественно, не стесняется демонстрировать. Часто у тех, кто озабочен своим телом, самомнение раздутое, здесь также не исключение. На лице выражение из серии «я круче всех и прекрасно об этом знаю».

– Чего? – бросаю, ни капли не тушуясь.

За год жизни в Лондоне я отрастила себе острый язык. Всё приходит с опытом. Если первое время я в чем-то и комплексовала, то сейчас меня сложно выбить из колеи спонтанными наездами.

Но эта «королевишна» всё-таки выбивает. Своим заявлением.

– Я девушка Тимура. Мы в небольшой ссоре, но это ненадолго, а ты губу закатай, а то того и гляди, язык выпадет до пола и слюна закапает.

Она даже тянет ко мне свои ручонки, видимо, хочет дотронуться и как бы захлопнуть мне челюсть, но я отшатываюсь и смотрю так, чтобы ей стало понятно: со мной такой номер не пройдёт. Я не какая-нибудь мямля.

В голове однако настойчиво долбится мысль: «Это Инна?»

С той ночи на острове Уйат, когда Тим так неосторожно произнёс во сне женское имя, я постоянно думаю о мифической или реальной Инне. А спросить его не могу, потому что банально боюсь услышать неудобный для меня ответ.

Кто она, чёрт её возьми такая, и почему Тимур шепчет про неё сквозь сон? Это не даёт мне покоя.

Ещё не могу понять: мы вместе или мы не вместе? По всем признакам – вместе. Мы почти не расстаёмся, постоянно на связи, строим планы, общаемся легко, спим друг с другом много – в целом, ведём себя, как любые парочки.

И всё же: отношения будто наполнены ложью.

Он не знает обо мне ничего. А я о нём. Между нами повисли тайны. Мои, его… прошлые?

Пока эти мысли переливаются из пустого в порожнее и обратно, блондинка напротив продолжает что-то там вещать.

– И вообще, ты на себя посмотри, – она тычет в меня пальцем. – Ты видела, с кем Тимур обычно встречается?

Деваха кладёт ладонь на бедро и покачивается из стороны в сторону. Пайетки на её коротком серебристом платье отражают свет, рассыпающийся искрами вокруг, будто она грёбанная королева и все самцы этого мира возле её ног.

Наверное, так и есть, потому что я вижу заинтересованные взгляды, устремлённые в её сторону.

– Он любит блондинок. Натуральных, – указывает на себя. – А ты… ну, выбилась из системы случайно. Наверное, захотел экзотики, – она меняет правую руку на левую, качает бёдрами и язвительно тянет – Ты не в его картине мира, детка. Поэтому отвали по-хорошему.

Наклоняю голову к плечу и поджимаю губы, и блондинке не нравится, что я не дрожу от страха и не убегаю в слезах прочь. По глазам её вижу, что бесится.

– Ну, если вы в «небольшой» ссоре, что спорно, то тебе нечего меня опасаться. К чему этот разговор?

– Предупреждаю.

– Или сочиняешь.

Блондинка снова фыркает и выдаёт обещание:

– Увидишь.

Она быстро удаляется, как бы давая понять, что разговор окончен, но на самом деле, ей больше нечего добавить.

Думаю, что надо бы полистать социальную сеть Тима, помню, что видела там фото с девушками. С разными. По ним, правда, не понятно, встречался он с ними или… просто спал. Да, блондинок там было немало. А кто конкретно эта? Может, такое же увлечение, как я, решившая, что она нечто большее, чем девочка для секса?

«Я не девочка для секса», – твердо повторяю, потому что не чувствую себя ею.

Потом обвожу взглядом зал, пытаясь найти Тимура. Он свалил с каким-то парнем минут двадцать назад. Тиснул меня на диване, сказал, что ненадолго, и ушёл. Ненадолго – это насколько? Вернее, что для него недолго?

Я знаю про Тимура многое, а по факту – не знаю ничего. Вернее, обладаю той же информацией, что и любой его знакомый. И не более. Он вообще-то скрытный, мой Тимур.

Мой Тимур? Он мой в воображении или в реальности? Может, я также размечталась, как эта деваха минуту назад?

– Не обращай внимания, – долетает до меня сквозь мысли.

Разворачиваюсь и натыкаюсь взглядом на очередную блондинку. Тут что, где-то рядом завод по их серийной штамповке?

Вопросительно приподнимаю брови.

– Ну на эту, – кивает девушка.

Она англичанка, но гуляет с нами. Пару раз мы уже сталкивались в компании Тима. Кажется, у неё даже парень имеется.

– Ты же видишь, на него постоянно девочки вешаются. И очень многие считают, что если он обратил на них внимание, то всё… они типа встречаются.

– Обратил внимание – это переспал? – приподнимаю бровь. – Давай уж начистоту.

– Ну да, – мнётся она и внезапно добавляет: – мне и самой так… однажды показалось.

Ну вообще супер…

Очень хочется закатить глаза. Этого мне точно не хватало: вести задушевные разговоры с той, кто, как и я сама, побывала в постели Логинова. Может, ещё мнением обменяться, опытом поделиться?

Запихиваю ироничную стерву в себе куда-то поглубже и отворачиваюсь от девушки с коротким «забей».

Однако в висках пульсирует мысль: может, мне тоже что-то там показалось и кажется до сих пор?

Да ну… мы спим уже третью неделю, это не разовая акция. И, кажется, она не собирается прекращаться.

На диван рядом плюхается довольная Соня, и я отвлекаюсь. На её лице мечтательное выражение, а взгляд затуманен. Опять со своим где-нибудь зажималась. Я усмехаюсь по-доброму, посматривая на неё.

– А Кристофер где?

– Курит… там, – махает она рукой неопределённо.

– Курит? Как после секса?

Соня возмущённо смотрит на мою широкую улыбку.

– Какого секса, Том? В доме куча народу.

Мы сегодня на какой-то частной вечеринке. Особняк на окраине Лондона полон молодёжи. Все разбились по группкам, но общий галдёж перекрывает даже фоновую музыку. На дворе почти начало июня, а никто из студентов даже не думает браться за ум и сдавать долги в колледжах. Впрочем, им это и ни к чему – всё продаётся и покупается. В конце концов, можно повторно пройти заваленный курс, только бы родители бабок отстегнули.

– Мы были на заднем дворе, сидели у бассейна, – продолжает Соня. – Целовались. Потом Сэм подвалил.

– И порушил всю идиллию…

– Ничего подобного.

На лице Сони ни капли сожаления. Думаю, если бы Сэм не появился, утянул бы её Крис куда-то. И плевать бы оба хотели на толпу вокруг.

– Ты дома почти не появляешься, я уже забыла, что у меня есть соседка.

Соня выразительно смотрит на меня и фыркает.

– Как будто ты появляешься? Ты вечно с Тимуром. Мы видимся на тусовках чаще, чем в квартире.

Обе смотрим возмущённо друг на друга, а потом прыскаем и покатываемся со смеху.

– Это весна виновата, – утираю я слёзы.