– Простите, что вы только что сказали? – но ни один из них не удосуживается ответить, и оба выходят из машины.

Что? Куда? Смотрю в окно и вижу, что мы остановились возле того самого ресторана, откуда я только что сбежала.

– Что происходит? Почему мы здесь? – Меня охватывает озноб, тут все нечисто, и даже закрадывается подозрение, что их корочки поддельные и они вовсе не полицейские.

– Выходи давай, —открывая дверь с моей стороны, говорит тот, что был за рулем. – Шеф хочет с тобой поговорить.

– Какой еще шеф? – Отодвигаюсь от его руки подальше, вглубь салона. Не хочу я ни к какому шефу. Как сбежать от них?

Не успеваю поддаться панике, как с другой стороны дверь открывается, и меня хватают под мышки и вытаскивают на улицу. Мужчина ставит меня на ноги и, приблизив ко мне свою страшную морду, рычит:

– Успокойся. Шеф поговорит с тобой. Хватит разыгрывать из себя невесть что, если умная, то уже поняла, зачем тебя сюда привезли. Тебе лишь нужно согласиться на его условия, и все. Не ты первая, не ты последняя. – Хватает меня за руку и тащит в ресторан.

Все мое тело покрывается мурашками. Его слова выбили почву из-под ног.

– Что? – Вырываю руку из его захвата и сквозь зубы цежу: – Что вы себе позволяете! Я никуда с вами не пойду! – Меня лихорадит от ужаса. Делаю шаг назад и натыкаюсь на второго из них, он обхватывает меня за талию и поднимает над землей.

– Саня, открывай дверь, так занесем.

Пытаюсь вырваться, но все тщетно. Понимаю, что я в проигрышном состоянии, поэтому беру себя в руки и перестаю сопротивляться. Стараясь, чтобы голос звучал ровно, говорю:

– Хорошо, я пойду сама. Только поставьте меня на пол.

Эти два амбала переглядываются и отпускают меня.

Вздернув подборок и приведя в порядок свой внешний вид, требовательно спрашиваю:

– Куда идти, где ваш шеф?

– Мы тебя проводим, иди за мной, – прищурившись, громила пытается определить, не выкину ли я еще что-нибудь, затем медленно разворачивается и открывает дверь в основной зал ресторана. Я же, придав своему лицу надменный вид, следую за ним, одновременно стараясь придумать план, как сбежать отсюда.

Когда вдалеке у столика вижу того самого синеглазого мужчину, которого поцеловала недавно, ухмыляюсь. Какой же, гад, проворный оказался, отправил за мной своих людей, а сам продолжает наслаждаться отдыхом в дорогом ресторане. Видно, я действительно его разозлила, возможно, даже сорвала сделку, раз так быстро сориентировался и псов своих вдогонку выслал. Но мне нечем возместить его ущерб. Пусть катится ко всем чертям. Я не возьму на себя еще одно бремя.

Мы встречаемся с ним взглядом, он узнает меня и даже вроде удивлен, а я всем своим видом показываю свое презрение к нему и его низкому поступку. Приволочь сюда меня силой! Угрожать! Да еще и задействовать свои должностные полномочия, отправив людей при службе. Смотрю на него прямо, а после, закатив глаза, отвожу взгляд.

Уже пальчики рук горят от мыслей, что напишу комментарий где-нибудь на сайте МВД об этом инциденте.

Но когда громилы проходят мимо него, наступает мой черед удивляться.

Стоп, это разве не он приказал меня сюда привести? Оглядываюсь на него, пытаясь понять, что происходит? Но ответа не нахожу, он так же с интересом провожает меня глазами.

Тогда к кому меня привели? Отворачиваюсь от него, и вновь страх одолевает всю меня, неизвестность очень пугает. Что со мной теперь будет?

Передо мной открывают двери отдельного банкетного зала, где в центре за шикарно накрытым столом сидит мужчина лет пятидесяти, а рядом с ним стоит симпатичная блондинка в очень откровенном красном платье и кладет ему в рот по одной виноградинке.

Наше появление отвлекает его от трапезы.

– Вот и пришла наша красавица, – говорит он, оттолкнув руку девушки от себя, и встает в полный рост. – Подойди ко мне, девочка, дай рассмотреть тебя поближе.

От его голоса по всему телу проносятся мурашки. Неприятный, по-старчески хриплый. Его полупрозрачные цепкие глаза разглядывают меня так пристально, будто бы прямо здесь и сейчас он хочет меня раздеть.

А я застываю от ужаса, не в силах что-либо сказать или сделать.

– Ну что ты, милая, давай, подойди ко мне, – подзывает меня к себе это мужик, а увидев мое немое оцепенение, взглядом дает помощникам команду, и те толкают меня в спину так, что я чуть не падаю на мягкий ковролин, расстеленный по всему полу.

– Парни, вы что! – вдруг ревет мужчина. – За руки взяли бы и подвели. – А после, подойдя и взяв за руку, обращается ко мне, поглаживая по ладони своими мерзкими морщинистыми лапищами. – Она же бриллиант, как можно с ней так обращаться! Вы только посмотрите в эти сверкающие глаза, взгляните на эту светлую нежную кожу, волосы небесной белизны! А фигурка!

От его странных эпитетов в мою сторону по позвоночнику проносится леденящий озноб. Что за странный мужик?!

Смотрю на него исподлобья и произношу:

– Мужчина, вы что такое? – с насмешкой отбираю свою руку из его лап. – Вам в вашем возрасте надо валидол пить да футбольные матчи по телеку смотреть, и да, с настойкой из трав.

Мне страшно, я понимаю, что он не простой пенсионер, но и лебезить перед ним, кормить его с рук я точно не буду.

Настроение мужчины сразу становится другим. Злой взгляд из-под бровей пронизывает меня насквозь, и в комнате мгновенно меняется атмосфера. Если раньше мне было тут неуютно и омерзительно, то сейчас страшно. Потому что я задела его за живое, напомнила про возраст, который он хочет забыть. Чего только стоит молодая девушка позади него, которой на вид не дашь и двадцати пяти лет.

– Все вышли вон! – кричит он на весь зал своим двум амбалам и девке. – Немедленно! Строптивой девчонке надо показать, где ее язык должен работать.

Неожиданно резко хватает меня за волосы и привлекает к себе.

– Ты, девка, кем себя возомнила? А? Думаешь, не сломаю? Гордую из себя строишь?

От боли на глазах наворачиваются слезы, и становится так тошно от находящегося так близко его лица. Он пыхтит, брызжет слюной, отравляя меня своим ядом, желая прогнуть под свою идеологию.

– Ты красивая, я таких в жизни не видал, поэтому и приглянулась. Но если будешь брыкаться и трепать мне нервы, вместо того чтобы быть нежной и милой, я и глазом не моргну, прикопаю где-то в лесочке, и никто тебя не найдет, поняла?

Я молчу. Старикан так крепко держит и тянет за волосы, что я чувствую, как моя кожа натягивается, а волосинки на висках чуть ли не отрываются от нее.

– Ты поняла? – трясет меня, требуя ответа.

– Мне больно, – еле слышно говорю, стараясь, чтобы меня услышали.

Он ослабляет хватку, но не отпускает.

– Поняла, я спрашиваю?

– Да, – отвечаю надрывно, желая поскорее избавиться от его прикосновений.

– Вот молодец, – сменив гнев на милость, бодро говорит, отходит от меня и вновь усаживается в свое кресло.

– Сядь! – указывает на стул напротив.

Понимая, что не убежать, присаживаюсь на краешек.

– Болезни есть какие?

Этот вопрос звучит так неожиданно, что я теряюсь и не знаю, как ответить. Глупо хлопаю ресницами, уставившись на своего мучителя.

– Болела чем-то, или сейчас, заразным? – кричит, теряя терпение. Видно, он привык, что на все его вопросы надо отвечать немедля.

Так хочется сказать «да»! Но ведь никакой гарантии нет, что эта ложь потом не выльется мне во что-то глобальное, в страшное возмездие. Почему-то я уверена, что он любит наказывать.

– Так что? Я устал ждать, отвечай быстрее.

– Нет, я не больна ничем заразным.

– Хорошо, – довольно кивает, облапывая меня взглядом так, что мне становится неуютно. Ерзаю на стуле, мечтая побыстрее свалить отсюда.

– Родишь мне девочку, такую же красавицу, как сама.

Сумочка, которая все это время лежала на коленях, слетает на пол. Вот она! Надежда на свободу! Я вскакиваю с места и кричу: