Да Дора была вовсе не против. Но только тогда, когда ей встретится Он. Один, единственный. Тот, которого она полюбит. Однако до сих пор, а Доре исполнилось уже двадцать два года, никто похожий на единственного ей не попался.

Так, встречалась время от времени с одним магом. Он был боевиком, старше ее на два курса. Но.. не то. Все не то.

Дорино сердце не билось сильнее при встрече с ним, а пресловутые бабочки в животе и вовсе спали беспробудным сном.

Девушка опять вздохнула. Посмотрела на табличку и в ту темноту, которая таилась в глубине за воротами.

И вытаращила глаза. Там, в глубине, появилось золотистое свечение. Круг света разрастался, становился все шире и объемнее.

И в нем неожиданно засиял яркими огнями чудесный особняк с высокими колоннами и восхитительной мраморной лестницей у парадного входа.

– Шикарная иллюзия! Просто шикарная, – прошептала девушка, замерев на месте и глядя во все глаза на разворачивающееся перед ней действо.

Дора сразу поняла, что это именно иллюзия. Почему? Ну, девушка весьма неплохо училась и даже посещала факультатив по основам иллюзостроения. И будь бы ее магический резерв больше, она бы пошла на мага иллюзий.

И только она произнесла эти слова, как сфера золотого цвета, в котором сиял особняк, стала сдуваться как воздушный шарик и вскоре за воротами опять стало темно.

Пропал нарядный особняк с парадной лестницей и опять задул ветер. Выбившиеся из косы прядки лезли в глаза. Дора заправила их за уши и посмотрела на ворота, ища взором табличку.

Табличка с адресом оказалась на месте и все также освещалась мягким зеленым светом.

И сова все также подмигивала левым глазом.

Дора нерешительно подошла к воротам и замерла. Ворота никак не отреагировали на ее приближение.

Она посмотрела на табличку еще раз. Глубоко вздохнула и решительно повернула назад.

– Что же, – пробормотала девушка. Придется выложить пол золотого. Не меньше, – она опять вздохнула.

Денег было жалко, да так, что сердце дрогнуло.

Но та темнота, которая царила теперь за воротами и стихший вдруг ветер будто торопили ее вернуться назад.

Туда, где были слышны голоса и раздавалось конское ржание.

Туда, где она видела не так далеко отсюда достаточно чистенький постоялый двор.

Дора повернулась и пошла к саквояжу. Взялась за ручку и из последних сил потащила его вверх.

Вот тут она пожалела уже о том, что не взяла старую клетчатую сумку.

– Повесила бы через плечо, и делов, – проворчала девушка.

Потому что саквояж был ну просто неподъемный.

Она же как думала?

Найдет работу, получит задаток, поселится, если сильно повезет, в доме работодателя.

А если не сильно, то в гостинице.

И магического резерва ей вполне бы хватило вплоть до завтрашнего утра.

Поэтому часть его она использовала, чтобы не тащить тяжелый саквояж.

И он плыл себе спокойно рядом с ней, подчиняясь нехитрому бытовому заклинанию.

Нехитрое-то оно нехитрое, а магии жрало прорву.

Вот и результат.

Тащи его теперь сама.

Дора крякнула, приподнимая саквояж над выступающим камнем из мостовой.

Дороги.

Дороги в провинции были… мягко говоря, дорогами в провинции.

Последний раз эту вот, ведущую от странного особняка к ближайшему постоялому двору с вывеской “Рады всем”, мостили не иначе как в прошлом веке.

Ну точно!

Левая нога попала в скрытую мусором выбоину, и Дора упала на колени.

Прямо как перед алтарем в святилище.

Но если в святилище это еще куда ни шло, по крайней мере колени обычно не так страдали, то тут она ударилась знатно.

Девушка зашипела от боли и слезы брызнули у нее из глаз.

– Это я еще долго держалась, – всхлипнула Дора, кулаком растирая их по щекам. И тут же велела себе не раскисать.

– Потом, все потом. Вот дойду до постоялого, а там уже можно расслабиться.

Она поднялась и, скривившись, потерла колени. Нащупала две знатных дыры.

– Лето. Ну куда я чулки надела? Носочками можно было обойтись. А чулочки приберечь для парадного выхода, – огорченно подумала Дора.

Но ей так хотелось произвести на работодателя благоприятное впечатление!

Согласитесь, девушка в чулочках это совсем не тоже самое, что в носках.

Даже если коленки ее и не видны под платьем.

Платье на Доре было длиной до середины голени и на размер больше.

Специально такое купила в лавке. Для дороги самое то.

Оно отлично скрывало все изгибы ее фигуры, не давая мужскому взгляду никаких зацепок. А то ведь бывали случаи…

Мысль о том, что дырки на коленях не видны под платьем, несколько утешила Дору и она потащила саквояж дальше.

Девушка так устала, что уже и не пыталась его поднимать, встречая торчащие камни. Но вот выбоины обходить приходилось.

Наконец Дора доползла до поворота.

А вот за поворотом…за поворотом все изменилось.

Злосчастный саквояж неожиданно показался совсем легким.

Девушка удивилась и поставила его на мостовую.

Потом с недоверием подняла и почувствовала, что – да.

Это действительно так. Саквояж ощутимо стал легче.

И звуки…

Те самые звуки, которые там, внизу у особняка были едва слышны, обрушились на нее смесью разговоров, смеха, ударов колокола и всеми теми звуками, которыми бывает полна оживленная улица теплым летним вечером.

Дора помотала головой, привыкая к новому уровню шума.

Она даже пожалела, что магическая завеса, а это наверняка была она, тут кончалась.

И запахи. Девушку настигли запахи. О, какие это были запахи! Пахло мясом, готовящимся на углях. Запеченными овощами с чесночком и заморскими специями. Запахи будоражили все ее вкусовые рецепторы, которые резко очнулись от вынужденной спячки и заставили Дору крутить головой в поисках желанного источника.

Леди, крошки не имевшей с раннего утра, эти запахи казались чудесной песней.

Ведь разве можно считать нормальной едой пару круассанов с медом и орешками, которые она решила себе позволить?

Нет, конечно.

Зато сейчас желудок взбунтовался и запел, выдавая такие рулады, что Дора даже порадовалась, что вокруг так шумно.

Оставшиеся до постоялого двора сто метров девушка преодолела в рекордные сроки.

И только тут поняла, почему.

Не зря ей показалось, что саквояж стал значительно легче.

Ведь он опять плыл рядом, только периодически касаясь мостовой.

– Ого! – удивилась Дора. Это что же выходит? А выходило так, что магическая завеса, которая осталась позади, блокировала и магию. А возможно, не столько блокировала, сколько…поглощала?

– Вот оно как, – протянула девушка и остановилась в задумчивости, застыв будто изваяние.

Но тут дверь постоялого двора распахнулась, и ей навстречу выпорхнул субтильный субъект в фуражке с надписью “Рады всем”.

Козырек ее лихо смотрел вверх, открывая глубоко посаженные голубые глаза под нависшими черными с проседью бровями и большой нос картошкой.

Одет он был в синий с позументами форменный сюртук и синие же брюки.

Позументы на сюртуке давно поблекли, а брюки топорщились на коленях, выдавая их немалый возраст и отсутствие регулярного ухода.

– Просим, просим госпожа маг, – радостно затараторил субъект. На его лице заиграла такая широкая улыбка, что Дора чуть не попятилась.

Не доверяла она таким вот улыбкам.

– Позвольте ваш багаж, – засуетился, судя по всему, местный “мальчик за все” и протянул руку к саквояжу.

Саквояж, будто почувствовав, что с него на сегодня хватит трудов, брякнулся на мостовую перед выщербленным крыльцом и отдался в руки субъекту.

Тот крякнул, поднатужился и поволок багаж наверх.

Дора же только вздохнула, поглядев на скособоченного под тяжестью багажа мужичка.

И с некоторым сомнением посмотрела на гостеприимно распахнутую дверь.

Выщербленное крыльцо и сам вид выбежавшего ее встречать мужчины несколько смутил девушку.