На булочки они конечно же опоздали. Но зато только что из печи вышел необыкновенно ароматный яблочный пирог. Маха заказала огромный кусок пирога, капучино для себя и молоко для Гошика. Любимый столик в углу был свободен. Маха разложила ноут и забила в поисковике «любовные сцены в женских романах».

– Фух ты ж, вот накрутили! Слушай, и скажи, что ты про это думаешь, ― зашипела она под стол Гошику, втихаря доедающему уже вторую порцию пирога. ― «И тут они заспешили и задышали часто-часто». Интересно, я во время секса тоже так дышу? Надо спросить у Петьки. Гошик! ― заглянула Маха под стол, набирая Петькин номер. Объевшийся пирогом такс сидел, свесив на бок язык, и шумно дышал. ― Прекрати немедленно! О, Петька, привет! Скажи, пожалуйста, а я во время секса дышу как наш Гошик? Тьфу! Я хотела спросить…

– Маша, что ты там опять придумала? ― выдохнул в трубку Петька. Он почему-то тоже дышал тяжело и никак не мог отдышаться.

– Петь, а ты где? ― Маху вдруг кольнуло странное, неведомое ей раньше чувство беспокойства за мужа. С Гошиком все понятно, но вряд ли Петька тоже объелся яблочного пирога.

– К тебе я иду. Кстати, у вас сломан лифт.

– А-а-а-а! А меня нет дома. Я в кофейне. Работаю. Подойдешь?

– Нет, не буду тебя отвлекать. Здрасте, ― сказал кому-то Петька, ему ответил знакомый женский голос, и Маха с облегчением поняла, что Петька действительно поднимается к ней и только что поздоровался с ее соседкой Светкой.

– Ок. Созвонимся потом. Полей, пожалуйста, кактус, ― попрощалась она с мужем и вернулась к ноутбуку и любовным линиям.

Бывший муж Петька был сегодня тоже не в духе. Маша, как всегда, разбудила его среди ночи своими идиотскими вопросами. Заснуть он так и не смог. Работать тоже. Оставалось лежать и думать про свою неудавшуюся семейную жизнь. К утру Петька окончательно решил, что никогда и ни за что больше не пойдет и не будет звонить бывшей жене. В своей решимости он продержался целых полдня. А потом обнаружил себя, едущего в направлении Машиного дома.

– Последний раз и только из-за Гошика, ― пытался он оправдать свою слабость, понимая, что раз этот не последний, и что Гошик тут не при чем. При чем ― любимая женщина. Но только как достучаться до этой женщины, которая даже не заметила, что с ней развелись?

Лифт не работал. Пришлось идти пешком. Неспортивный Петька уже почти преодолел бесконечные лестничные пролеты, и тут позвонила Маша и начала говорить что-то про секс. Глаза Петьки загорелись, как у такса Гошика при виде говяжьей вырезки. Петька так вдохновился, что чуть не сбил с ног соседку Маши, красивую полную блондинку Светочку.

– Здрасьте, ― буркнул Петька, пропуская Свету и пытаясь понять, что от него хочет бывшая жена.

– Ок. Созвонимся потом. Полей, пожалуйста кактус, ― сказала тем временем бывшая жена и положила трубку.

– Полей кактус, ― медленно повторил он. ― Сама поливай свой кактус!

Ему вдруг стало очень тоскливо и одиноко. Захотелось застрелиться и борща. Причем борща больше. Борщ был как-то слишком реален. Петька поводил носом. Точно, кто-то из соседей готовил борщ.

– Зайду, рецепт что ли спрошу, ― подумал Петька.

Ориентируясь по запаху, он быстро добрался до нужной квартиры и зачем-то на самом деле нажал на звонок.

Ему открыла Света. Та самая Света, которую он недавно практически столкнул с лестницы.

– Здравствуйте еще раз, я зашел извиниться. Очень неудобно получилось. Маша говорила, что у вас что-то с компьютером. У меня как раз есть время. Я могу посмотреть. Хотите?

– Хочу, конечно. Проходите, ― пытаясь никак не показать своего удивления, сказала Света, пропуская в квартиру неожиданного гостя. ― А потом я вас борщом накормлю. Вы любите борщ?… ― дверь за ними захлопнулась, и ключ дважды повернулся в замке.

Тем временем Маха изнывала от собственной посредственности и ограниченности. Поймать вдохновение не получилось, и она собиралась уже уходить, как в кофейню впорхнула Полина, племянница хозяйки. Полина была всебяшным готом и Маха ей откровенно восхищалась. В ее возрасте Маха не была настолько смелой, чтобы отстаивать свою индивидуальность. Полина подсела к Махе за столик.

– Не пишется? ― спросила она сочувственно.

– Не пишется, ― вздохнула Маха.

– Давай я попробую, ― Полина развернула к себе ноутбук и заскользила пальцами по кнопкам. ― Вот.

На экране было всего две строчки, больше похожие на детские стихи:

«Дует ветерок холодный,

Вдохновение – волк голодный!»

Спросить, что они означают, Маха не успела, загадочная Полина исчезла так же быстро, как появилась.

– Она точно какой-то эльф, а не человек, ― Маха снова уставилась на экран. ― Пойти что ли действительно пройтись? Может, ветер принесет в мою голову чего-нибудь этакое.

Растолкав любившего при каждом удобном случае поспать такса, Маха вышла на улицу. На встречу попалась баба Феня, зловредная тетка, считавшая себя пупом если не всей Земли, то всего дома точно.

– Наверняка знает про лифт, ― подумала Маха и, нацепив на лицо немножко дружелюбия и уважения к почтенному возрасту, заорала: ― Баб Фень, баб Фень!

– Чего орешь как шотоломная? ― подпрыгнула от неожиданности бабка. ― Совсем, видать, своей писательской кукушечкой поехала девка.

– Ой, я думала, вы не слышите. Баб Фень, вы не знаете, лифт починили у нас?

– Нет, не починили. Пешком топай с сарделькой своей, ― злорадно ухмыльнулась бабка и свернула за угол.

– Во дела… ― идти пешком не хотелось, хотелось оттянуть это удовольствие на как можно подальше. ― Слышишь, Сарделька, пешком нам с тобой придется. Что, неохота? Ага, и мне неохота. Предлагаю еще погулять.

Маха зашагала в сторону двора. Обиженная сарделька Георгий побежал следом, быстро перебирая короткими лапами.

Уже начало темнеть, и двор был пуст от детей и их родителей. Маха вместе с Гошиком забралась на плетеные качели и, тихонько покачиваясь, наблюдала, как в окнах соседей загорается свет. Вот люди приходят с работы, садятся ужинать, разговаривают о чем то важном. Или не важном. Радуются друг за друга. Или наоборот, ругаются. Жизнь кипит. И только ее сегодня никто не ждет. Придет, поужинает, поговорит с Гошиком. И пойдет спать. Или работать. Скучно. Вон даже у Светки гости. Маха отчетливо увидела в Светкином окне мужской силуэт.

– Позвонить что ли Петьке, может приедет, ― Маха выудила из бездонного рюкзака телефон и набрала Петькин номер.

И тут случилось нечто странное. Во-первых, Петька сбросил звонок, чего не делал никогда в жизни. Даже после развода. Даже в пять утра. Во-вторых, одновременно из Светкиного окна послышался мужской вопль и грохот. Что-то вспыхнуло, и свет погас.

– Ого! ― оживилась Маха. ― Вот это сюжетец для детектива! А Светка-то, похоже, там пришила кого-то у себя на кухне. И мне об этом нужно срочно узнать, ― Маха схватила поводок, рюкзак и понеслась к подъезду, ― Георгий, не отставай!

Никогда еще Маха так быстро не бегала вверх по лестнице. Тем более с тяжелым таксом в руках. Закинув Гошика домой, Маха помчалась к Светке. Дверь долго не открывали. Но интересный сюжет Махе был дороже соседской вежливости, и она стала звонить настойчивее и даже пару раз стукнула в дверь кулаком. Наконец, Светка открыла и ошарашено уставилась на Маху.

– Ты?!

– Я! Вот шла мимо и решила зайти спросить, все ли у тебя в порядке.

– У меня все хорошо, ― похоже было, что Светка явно напугана Махиным визитом.

– Я зайду? ― Маха бесцеремонно отодвинула соседку и шагнула в квартиру. На первый взгляд, ничего странного в квартире не было. Вкусно пахло борщом и Светкиными духами. На кухне было темно и сложно что-то разглядеть. А вот в спальне горел свет и Маха, окончательно махнув рукой на дипломатию, решила заглянуть хотя бы туда.

– Маша, как хорошо, что ты зашла. Я как раз думала, у кого бы спросить мусорные мешки. Мне тут нужно выкинуть. Кое-что. ― Светка подскочила к Махе и, подцепив ее под руку, потащила к входной двери. Но Маха все-таки успела увидеть то, зачем приходила. Ногу. Мужскую ногу, торчащую из-под кровати.