Лев Иванович продолжал листать материалы.
– А есть у вас копия договора Песоцкой со страховой компанией?.. А, все, нашел… А почему только первая и последняя страницы?
Молодой человек почесал в затылке:
– Даже и не спрашивал, мне для проверки этого достаточно. Клиенткой являлась, все данные и реквизиты указаны…
– А можете мне позвонить, когда придет заключение? Если не трудно.
Молодой человек с усердием закивал. После того как миновала опасность конфликта с важной московской шишкой, приезжий опер уголовного розыска казался ему милейшим человеком, так что почему бы и не исполнить его маленькую просьбу. От избытка эмоций из него выпрыгнуло обещание:
– Я потороплю завтра же всех! Чтобы за неделю мы смогли собрать все материалы для отказа!
Лев удивился такой прыти, но останавливать парня не стал – ничего страшного, если тот немного поторопит неповоротливую бюрократическую машину. Сотрудник прокуратуры же после ухода Гурова откинулся на спинку кресла – радостный, что так удачно все вышло: и закон не нарушил, и московский чин, кажется, остался доволен.
В коридоре Гуров остановился и торопливо записал вопрос в блокнот, пока он не испарился под жарким южным солнцем, а затем поспешил к машине. На водительском сиденье замер поникший Максим, который от длительного ожидания совсем отчаялся и застыл в равнодушном оцепенении, как приговоренный к казни ждет появления палача. Лев Иванович хлопнул его по плечу, чтобы привести немного в чувство:
– Не вешай нос, Макс. Все оказалось не так страшно, как вам наговорил сотрудник из страховой. Придется подождать – по заявлению страховой проводится проверка, займет вся эта возня недели три, после этого прокуратура напишет отказ и снимет запрет на процедуру наследования.
– Три недели – это десять номеров в простое и половина моего кредита в банке, – недовольно поморщился мужчина.
Лев в ответ промолчал, здесь он уже ничем помочь был не в силах. Но по дороге Максим спохватился и с чувством поблагодарил его за помощь.
Дальше день Льва покатился в медленном отпускном темпе – обед с женой на набережной, купание в море, прогулка. Мария с восторгом рассказала о прогулке по торговому центру, продемонстрировала новый маникюр, а вечером предложила:
– Зайдем в гости к Жуковым на чай? Нас Лена пригласила, она очень благодарна, что ты им помог хоть немного разобраться в неприятной ситуации. Так что тебя ждет небольшой сюрприз.
Лев нахмурился – он не был любителем неожиданностей, пусть даже от благодарных знакомых. Мария предупредила его реакцию:
– Знаю, тебе хочется сейчас поворчать, поэтому говорю заранее. Максим с Леной решили организовать ночные шашлыки на берегу, он специально поехал сейчас за свежим морским уловом. Поможем Лене спустить все вниз? Гриль, стулья и посуду. Ей таскать ничего нельзя.
– Чуть позже, мне кое-что надо с ней обсудить.
– Хорошо, – с легкостью согласилась Мария. – Я пока овощи помою и нарежу, помогу ей с закуской.
Гуров поднялся по ступенькам в хозяйский дом, где на веранде хлопотала Лена, а в плетеном кресле с телефоном в руках ее дочка Аня отщипывала из миски с большой кисточки плотные ягоды винограда. Женщина с радостью встретила гостя:
– Спасибо, что помогли разобраться! Мне Максим рассказал, как вы с ним по всему городу катались, даже в прокуратуру ездили! Ох, если бы не вы, я бы и дальше от переживаний с ума сходила!
– Не за что. – Гуров не любил эмоциональные моменты в своей работе и на страдания потерпевших или благодарность спасенных реагировал всегда сухо, по-служебному. – Лен, пока время есть, надо обсудить один вопрос. – Он покосился на девочку, но Лена махнула рукой, мол, можно говорить и при дочери. – Я обещал сотруднику страховой компании, что вы откликнетесь на его просьбу и передадите ему на время личные вещи покойной.
– Зачем? Вы же сказали, что все в порядке, что страховая ничего поделать не может, вот и ставит палки в колеса…
Лицо женщины вытянулось от удивления.
– Да, прокуратуре просто нужно время, чтобы провести стандартную проверку по заявлению. Вот только… Я так и не смог выяснить, для чего сотрудник страховой компании, как вы говорите, вставляет палки в колеса, зачем тормозит процесс наследования. Они в прокуратуру даже не отправили полную копию страхового договора, а Савельев донимает вас звонками и визитами. Это странно. Думаю, если мы отдадим ему кое-какие вещи, мужчина станет сговорчивее и больше не будет вам досаждать. Тем более это на время, он якобы хочет найти среди вещей доказательства вашей невиновности.
– Странный он какой-то. То угрожает, то вещи требует, то помочь хочет, – покачала головой женщина.
Она взяла фонарик и направилась к чулану, где в углу тянулась на чердак небольшая лестница.
– Мне тоже его просьба кажется необычной, – согласился Лев. – Поэтому я хочу сам взглянуть на эти вещи, прежде чем отдавать их Савельеву.
Лена уже его не слышала, она с ворчанием поднималась по узкой лестнице, подсвечивая себе фонариком, а Лев следовал за ней.
Выключатель щелкнул и осветил низкое помещение просторного чердака. По периметру мансарды с низким потолком высились самодельные полки с аккуратными картонными коробками. Ленина щепетильность проявлялась даже в хранении вещей – каждая коробка была подписана крупным ровным почерком. Хозяйка ткнула на коробки с надписью «Тина», и Лев принялся осторожно переносить их вниз.
В первой коробке лежала сложенная ровными стопками одежда: узорчатые платки, теплые платья и меховая жилетка. С возрастом Валентина сохранила любовь к блестящим, даже немного экстравагантным нарядам – на каждом платье было вручную нашито множество страз, пуговицы у жилетки тоже оказались щедро усыпаны блестящими камешками. Лев не стал нарушать ровный порядок укладки, лишь прошелся по карманам – не завалялось ли там чего-нибудь необычного. Во второй коробке лежали вышивки в деревянных рамках, а в третьей – полотенца, постельное белье и огромная резная шкатулка с дешевыми украшениями: кольцами из начищенной до блеска меди с большими разноцветными камнями, жгутами пластиковых бус, пестрыми браслетами из пластика с металлическими вставками.
– Был человек, и нет человека. Вот и все, что осталось от Тины нашей, красавицы. – В глазах у Лены появились слезы, она с нежностью погладила вышивки. – На старости лет за рукоделие взялась, вышивала так красиво! Я ей каждый месяц новый набор покупала, она к ним сама украшения добавляла. Вот глаза у кошечки стекляшками выложила зелеными, как красиво получилось! У Тины всегда вкус хороший был, не для нашей деревни.
Лев закончил осмотр и приподнял коробки, чтобы отнести их обратно на чердак, но женщина остановила его:
– Не поднимайте, я давно хотела разобраться с ее вещами. Одежду в поселок передадим, может, кто из сестер носить будет. Вещи-то хорошие, Тина умела наряды выбирать, чтобы красиво и долго носить. Вышивку я дома повешу, может, что-то в музей отнесем. Да, Анютка?
Увлеченная телефоном дочка лишь махнула в ответ головой. Женщина замялась, не зная, уместно ли будет ее предложение. Все-таки московские гости, нужны им такие подарки?
– Вы берите, если что понравилось… На память о Тине. Она вас запомнила хорошо, постоянно рассказывала, как ее в Москве генерал на машине с кожаным салоном катал.
Лев только улыбнулся:
– Пускай Маша выберет, я в женских штучках не разбираюсь. Вкуса нет, как вы говорите. – Он мгновенно стал серьезным: – А где бумаги, документы, письма или личные записи? Здесь только одежда и украшения.
– Ой! – спохватилась Лена. – Ань, а где Тинины бумажки? У тебя в комнате?
Девочка досадливо наморщила носик:
– Мам, я же унесла их в музей для выставки, ты забыла? Там открытки и конверты есть, и сами письма внутри. Но я их не читала, ты же мне запретила… У меня в комнате остался только столик, тот, который под зеркалом.
– Покажешь? – попросил Гуров девочку.
Она послушно дождалась согласия матери и повела сыщика в свою комнату. Пространство было обставлено добротной мебелью, стены оклеены нежными розовыми обоями, на окне белые занавески, на полу бежевый пушистый ковер – комната настоящей принцессы. Из всей обстановки выделялся только старенький резной столик. Он хорошо сохранился, но его затейливые узоры и изогнутые формы плохо вписывались в общий дизайн комнаты. Столик вплотную был приставлен к зеркалу, миниатюрная столешница была завалена косметикой, заколками и другими неизвестными Гурову женскими штучками для наведения красоты. Под столешницей красовалась целая система из крохотных выдвигающихся ящичков.
