– Лена, мне важно разобраться с этими слухами.

– Зачем?

Женщина упрямо задрала вверх нос и подбородок, совсем как ее покойная родственница. Гуров покрутил в руках фотографию молодой красавицы, размышляя, как бы объяснить словами процесс у себя в голове.

– Завтра я поеду на встречу со страховым агентом. Но чтобы понять, кому и почему выгодно лишить вас наследства, мне нужно узнать о вашей родственнице как можно больше. Любая деталь важна, события настоящего времени могут быть связаны с ее прошлым.

Лена погладила снимок, аккуратно убрала его в альбом.

– Раньше Сочи был как деревня, все друг друга знали, особенно кто жил в одном районе. Про Тину соседи, родня и все, кому не лень, собирали слухи, что она живет с мужчиной без росписи в загсе. В те времена это считалось страшным делом. Говорили, что мужчина этот женат, что у него высокая должность и поэтому Тине ничего не светит, кроме как ходить в любовницах. Не знаю, что из этого правда, а что выдумка.

Лев заглянул в блокнот с вопросами, которые он накидал у себя в номере, пока размышлял о разговоре со страховщиком.

– Какая сумма по страховке вам причитается?

Лена развела руками, взглянула на Максима, но и тот не знал, в каком размере дальняя родственница оценила свою жизнь.

– Нам ничего не рассказали. Договор не видели ни я, ни жена. Мужик из страховой только одно твердил: давайте вещи для расследования – или не видать вам наследства.

– Я правильно понимаю, что у Валентины не было детей и единственные наследники – это ее сестры? Они в курсе вашего договора?

Ответом ему был смешок Максима, который до сих пор молчал. Он шлепнул по столу ладонью.

– В курсе?! Да там родственники вчерашний день не помнят! Они же пьют всю жизнь, не просыхая! Там не наследники, а чайки мусорные!

– Максим!

Одного укоризненного взгляда и слова от миниатюрной женщины было достаточно для того, чтобы покрасневший крепыш осекся. Лене явно не хотелось делиться с малознакомыми людьми семейными проблемами. Она и так с трудом смогла все рассказать.

– Выпивают они уже много лет, поэтому за матерью некому было ухаживать, кроме Тины, вот она и не хотела ни общаться с ними, ни тем более оставлять им наследство. – Елена замолчала, опустила лицо и через пару секунд подняла глаза, полные слез. – Если вы нам не поможете, я не знаю, что нам делать. Все достанется этому отребью, а нам придется выплачивать кредит.

В комнате повисла неловкая пауза.

Тишину нарушили шаги в коридоре, и в комнату заглянула невысокая худенькая девочка-подросток с такой же роскошной золотистой шевелюрой, как у Елены. При ее появлении все зашевелились и зашумели, а Максим радостно воскликнул:

– А вот и Анютик! Проходи, доченька, поздоровайся.

Девочка робко кивнула гостям. Отец сиял от появления девочки и не смог удержаться от горделивого замечания:

– Нюра у нас на медаль идет, в Москву поедет учиться, будет бухгалтером. Выучится и будет папке с бизнесом помогать. На выпускном выступать будет с песней. Артистка такая выросла! Но серьезная, не в пример нынешним детям. Учителя в школе нахвалиться не могут. Ее даже на лето в краеведческий музей взяли на подработку!

– Как интересно! А чем ты там занимаешься? Проводишь экскурсии? – Мария улыбнулась заалевшей от отцовской похвалы Ане.

– Нет, я готовлю выставку «Жизнь в письмах». Собираю и обрабатываю материал. На стендах будут письма и открытки разных лет, от восемнадцатого века до современности. – От смущения голос у девочки сбивался. – Сейчас письма почти не пишут, а раньше это был настоящий ритуал. Утраченная культура.

– Очень интересно! Обязательно придем на выставку, если экспозиция будет готова до нашего отъезда, – пообещала Маша и вопросительно взглянула на Льва: – А сейчас нам уже пора…

Лев Иванович кивнул, и они вернулись в свой номер. Но Марии не сиделось на месте, поэтому они накинули тонкие куртки и отправились гулять по побережью. Не прозвучало ни слова о беде хозяев гостиницы. Слишком давно они ждали этот отпуск, чтобы просто побыть вдвоем.

На следующее утро во время неспешных сборов, когда Мария сосредоточенно подбирала сумочку и босоножки к яркому платью, Лев улучил минутку, чтобы посидеть в раздумьях с блокнотом. Он всегда записывал мысли и версии, чтобы в процессе расследования проверять свои предположения. Но в этот раз то ли повлияло отпускное настроение, то ли у него было мало информации – кроме вопросительных знаков напротив каждого пункта («страховая компания», «родственники»), ничего не появилось. Гуров покрутил карандаш, дописал пункт «любовник», и они с Марией поспешили на улицу, где их ждал, отфыркиваясь, старый автомобильчик Максима.

По дороге к торговому центру женщины болтали на нейтральные темы. Лена рассказывала о том, как помогала дочери организовывать новую экспозицию. Девочку эта тема заинтересовала так, что она вот уже второй месяц с жаром ведет переписку с множеством людей из разных городов и стран, чтобы добавить на стенды редкие экспонаты.

– Первое время я переживала, с кем она там переписывается и что это за люди. Аня же еще ребенок, хотя выглядит уже взрослой девушкой. Тем более живет в провинции. Мы люди простые, вдруг упустим, просмотрим – с подростками всегда страшно, что они могут учудить. Но она все лето в музей бегает с интересом, хотя ей там платят совсем немного – четверть ставки. Всю зарплату Анечка мне отдает и каждый день все-все рассказывает – кто написал, что за экспонаты пришли, как ее похвалил директор музея.

Под мелодичный голос Лены Гуров рассматривал город. За несколько дней отпуска они даже не успели еще толком по нему прогуляться.

Возле блистающего зеркальными стенами торгового центра Максим высадил своих пассажирок, и они с энтузиазмом нырнули во вращающиеся двери.

Вчера мужчины договорились, что Максим отвезет Гурова к зданию страховой компании, а сам подождет в машине. С каждым перекрестком лицо мужчины становилось все мрачнее, поэтому Лев решил пока не беспокоить его расспросами.

Он снова попытался выстроить логическую цепочку, чтобы найти ответы на вопросы, зачем и кому выгодно лишить Лену и Максима наследства. По закону о наследовании домик, земля и новая гостиница достанутся сестрам Валентины – лакомый кусочек, за который можно устроить разборки вокруг наследства. Но его опыт оперативника подсказывал, что люди с пристрастием к зеленому змию зачастую способны на преступления из разряда «за бутылку», а вот продумать хитрую схему с жалобами в прокуратуру проспиртованный мозг не способен. И еще важно разобраться, какие у полиции есть основания для подозрения неестественной смерти старой женщины. По стандарту ее тело прошло процедуру вскрытия сразу после смерти, и специалист ничего не заподозрил, иначе не выдал бы заключения и свидетельства о смерти. В общем, сегодняшний разговор должен был дать ответы на многие вопросы.

Страховая компания располагалась в старом здании с осыпающимися бетонными стенами, на втором этаже, за подслеповатыми от многолетней пыли окнами. В ободранном коридоре темнели пятна дверей, за которыми раздавался обычный офисный шум – негромкие голоса, звонки телефонов, ритмичный шорох принтера.

Гуров попал в нужную дверь с третьей попытки. В темноватом пыльном кабинете за единственным столом сидел угрюмый лысоватый мужчина в мятой рубашке и с сизой щетиной на обвисших щеках. Представился он Анатолием Ивановичем Савельевым. Фамилия Жуковы подействовала на него волшебным образом – глаза вспыхнули, а тело застыло во внимании, хотя он старался скрыть интерес, хмуря брови и как бы неохотно отвечая на вопросы. Говорить о размере страховой выплаты и обстоятельствах, при которых Валентина втайне от своих опекунов решила заключить договор, Савельев отказался, сославшись на коммерческую тайну. На остальные вопросы Гуров тоже получил уклончивые ответы без конкретной информации.

Тогда Лев решил идти ва-банк. Он убедился, что в кабинете не стоят камеры, а дверь плотно закрыта.