Сердце Оливера пропустило несколько ударов. Разве можно быть еще более желанным? А Калебу это с легкостью удалось. Оливер так сильно ненавидел себя за эти чувства. Они лучшие друзья! Он не заслуживает такого друга, как Калеб.

– Ты в порядке? – встревожился друг. – Так резко побледнел.

– Все нормально, – глухо ответил Оливер. – Ты просто растрогал меня. Ты же знаешь, что я люблю тебя?

– Ага, – улыбнулся Калеб. – И я люблю тебя, чувак.

Он сказал эти слова, с такой же легкостью, как и Оливер. Вот только смысл каждый прикладывал свой собственный. Калеб относился к нему, как к лучшему другу или даже брату. А Оливер думал лишь о его мягких губах и идеальном теле. Именно за эти мысли он ненавидел себя больше всего.

На душе стало так горько, что выносить это он уже был не в силах. Выпив первый стаканчик залпом, парень закашлялся.

– Что ты тут намешал? – возмутился Оливер.

– Водка и содовая, – ответил Калеб, отпив из своего стакана. – Кажется я чуть-чуть переборщил с водкой. Но так ведь даже веселее?

Еще несколько таких стаканчиков и Оливер почувствовал, как его повело. Он вообще очень быстро пьянел. Но потом так же быстро трезвел. Вот и сейчас он решил пропустить пару стаканов и дать голове проветриться.

А вот Калеб не пьянел долго. Он вообще на удивление хорошо переносил алкоголь. Только была одна маленькая деталь. Каждый раз, когда Калеб выпивал, его несло на откровенные неудобные разговоры. Сегодняшняя пьянка не была исключением.

На улице стало немного холодать и они решили перебраться в дом.

– Оливер, – чуть приглушенным тоном позвал его друг, стоило только им устроиться на принесенном матрасе. – А как далеко вы с Лиамом зашли?

– Ну вот, началось, – вздохнул парень. – Постоянно одно и то же. И почему каждый раз когда ты пьешь, все твои мысли крутятся вокруг секса?

– Не знаю, – честно ответил приятель. – Так ты ответишь мне?

– Да черт с тобой, – махнул рукой Оливер. – Только сегодня. Потом даже не надейся, что я поведусь на твои откровения. С Лиамом мы только целовались.

– И все? – разочарованно спросил Калеб.

– А ты что хотел? Мы же оба с родителями живем. Где, по твоему, двое парней могут свободно предаваться разврату?

– В домике на озере например, – ничуть не смущаясь предположил парень. – Но разве вам не хотелось чего-то большего? Ты не был возбужден так сильно, что сил не было терпеть?

– Конечно было такое, – смущенно говорил Оливер. – Но Лиам… он не проявлял инициативу. А я боялся… боялся, что…

– Чего ты боялся? – подтолкнул его друг.

– Я боялся, что просто не возбуждаю его. Думал, что поэтому он не предлагал чего-то большего. У меня так часто стоял во время поцелуев, но он ни разу даже потереться об меня не попытался. Так что я оставил все как есть.

– Он полный идиот, – заключил Калеб. – Просто забудь о нем.

Приятель отставил в сторону стаканы и зажег косяк. Сделав глубокую затяжку, он протянул его Оливеру. Оливер чувствовал, как в голове появляется приятная пустота. На лице сама собой появилась улыбка. Сквозь эту пустоту он вновь услышал голос Калеба:

– А как бы тебе хотелось, сверху или снизу?

– Ты меня с ума сведешь своими вопросами, – рассмеялся парень. – Ты хоть понимаешь насколько неудобно на такое отвечать?

– А что не так то? Ведь тебе же хочется с кем-то обсудить это? Почему тогда не поговорить со мной? Никогда не понимал почему обсуждать секс считается чем-то неправильным.

– Это смущает, – ответил Оливер. – Постыдные тайны, которые ты боишься кому-либо рассказать. К тому же мы не девчонок обсуждаем. Мне, гею, тяжело говорить о сексе с тобой, натуралом.

– Тебе будет легче, если ты узнаешь что-то обо мне?

– Я и так о тебе все знаю, – усмехнулся Оливер.

– А вот и нет! – воскликнул Калеб. Вдруг он резко подскочил и уселся совсем рядом с Оливером. Приблизившись губами к его уху, почти касаясь кожи, он прошептал: – Я бы хотел попробовать снизу.

Оливер развернулся и уставился в лицо друга. Он надеялся увидеть смешинки в глазах, но вместо этого увидел совершенно другое. Легкий румянец на щеках, закушенная нижняя губа и светло-голубые глаза, смущенно опущенные вниз.

– Что ты только что сказал? – на всякий случай переспросил Оливер.

– Я бы хотел попробовать снизу, – да, Калеб сказал именно это. – Когда ты мне только признался, что ты гей, мне стало любопытно. Я многое читал в интернете и пришел к выводам, что мужчинам нравится заниматься сексом в пассивной роли. Массаж простаты и все такое. Говорят это в разы круче обычной дрочки и даже традиционного секса. Просто, если уж трахаться с мужиком то так, чтобы испытать что-то новое.

– Ты это сейчас серьезно? – не веря в происходящее, спросил Оливер. – Разве тебе не противно думать о сексе с мужчиной? Тебе же девушки нравятся.

– Почему мне должно быть противно? Разве только если представить себя под каким-нибудь вонючим стариком. Хотя кому-то и такое нравится. Я вполне могу сказать про какого-нибудь парня, что он сексуален, если это так. Например, ты, Оливер, очень сексуальный. Но на самом деле мне просто любопытно, – Калеб приглушенно говорил в самое ухо, от чего лицо Оливера покрылось румянцем. – Твои пухлые губки и молочная кожа. Иногда я ловлю себя на мысли, что хочу прикоснуться к тебе.

– Калеб, что ты… – но Оливер так и не смог договорить, потому что друг повернул его лицо за подбородок и накрыл его губы своими. Поцелуй был жарким, нетерпеливым. Их языки сплетались друг с другом, так как будто давно этого ждали. Оливер не сразу понял, что перестал дышать. Поэтому оторвавшись от губ друга, глубоко вздохнул.

– Что ты творишь, Калеб! – попытался он образумить друга.

– Просто расслабься, – прошептал Калеб, одним движением оседлав Оливера.

Парень был совсем немного выше своего друга, но сейчас, в этой позе, он смотрел на него сверху вниз. Калеб провел ладонью по жестким угольно-черным волосам. Зачесал челку назад, открывая красивый лоб. Кадык Оливера дернулся, когда он нервно сглотнул.

– Калеб… – он вновь попытался привести друга в чувства.

– Не думай ни о чем, Оливер, – улыбнулся приятель. – Только сегодня.

Он прильнул к губам друга, утягивая того в новый полный страсти поцелуй. И Оливер сдался. Он истратил все силы, в попытке остановить Калеба, но у него ничего не вышло. Чтобы не случилось между ними, как бы он потом не жалел об этом, это будет завтра. А сегодня, он будет делать все что захочет.

Оливер обнял друга за талию, прижимая его к себе. Внезапно обоих словно прошибло током. Это Калеб возбужденным членом уперся в стояк Оливера. Это было всего лишь касание сквозь одежду, но обоих это сильно возбудило.

Калеб откинул голову назад, подставляя под шею под поцелуи. Он стонал, кусал губы, вновь и вновь зарывался в жесткие волосы. Он был таким чувствительным и отзывчивым, что у Оливера напрочь вышибало остатки здравого смысла.

– Оливер, – хрипло шептал Калеб. – Блядь, как же я хочу тебя…

Его честность, открытое желание, которое он не стеснялся показывать, сводили с ума. Пиджак Калеба давно валялся где-то в стороне. Туда же полетела и рубашка. И вот перед ним уже обнаженный торс его лучшего друга. Такой манящий и желанный. Как же долго он мечтал провести по этому великолепному телу ладонью, прикоснуться губами, попробовать его на вкус.

Оливер действительно отпустил себя. Он поддался этому чувству и, сейчас, даже если бы Калеб вдруг попросил остановиться, он не был уверен, что смог бы сделать это. Он кусал его, лизал и целовал. Стоны Калеба, когда Оливер лизнул его сосок, ласкали его уши. Рукой парень расстегивал джинсы приятеля, пытаясь высвободить наружу твердую возбужденную плоть.

– Не торопись, Оливер, – прошептал друг. – Я так возбужден… что если ты… тронешь… я тут же кончу.

– Тогда мне стоит сделать это, – ухмыльнулся Оливер.

Таким Калеб его еще ни разу не видел. Все время сдержанный и молчаливый, сейчас он был словно одержим. Одержим страстью к своему лучшему другу. И это заводило еще больше. Калеб потянул друга назад, падая на спину. Оливер и сам не понял, как оказался сверху, но это было даже кстати. Несколькими движениями он стянул с приятеля брюки вместе с трусами, оголяя его полностью. Не давая ни секунды передышки, он набросился на член Калеба, как изголодавшийся зверь. Он все делал инстинктивно и возможно неправильно. Но, судя по стонам Калеба, ему все нравилось.