========== Часть 1 ==========
«You’d go to hell if she asked. And she would»
Мисси, 12×08
— Подведите пленников ближе!
Грозный голос царя Фидона разнёсся по пышной зале. Он остался в истории, как настоящий тиран, который в то же время провёл массу ценных реформ. Доктор знал много интересных историй о нём и мог бы рассказать их Билл, но уж точно не в этой ситуации. Их руки были крепко связаны, уголки рта больно пережимала грязная тряпка. Доктор отчаянно замычал в попытках заговорить с царём.
— Дайте ему слово.
Стражник нехотя развязал ему рот.
— Кто ты такой, старик? — Фидон со всей царственностью своей большой фигуры подался вперёд, чтобы рассмотреть его. — Твои одежды выдают в тебе чужака, но раз ты шёл пешком, – то не богатого. Ты волхв? Или коринфский шпион?
— Я путешественник, — ответил Доктор. — Хожу по свету в поисках историй. А девочка — моя спутница. Я спас её во время шторма. С тех пор мы путешествуем вместе. Мы пришли с миром и не хотим неприятностей.
— Тогда что вы с этой рабыней высматривали у городской стены? И зачем она напала на стражу? — царь пренебрежительно кивнул в сторону Билл.
Когда их настигла охрана, они пытались убежать. Билл неловко зацепилась за куст, и один из воинов схватил её за руку. Девушка не растерялась: помня про правила быстрой обороны, она со всей силы ударила его в пах и бросилась было бежать. Но всё же, ни ей, ни Доктору скрыться не удалось.
— Она была испугана, ваше величество. Мы долго путешествуем по Аргосу: с ней мужчины часто обращались грубо.
Для большего эффекта Доктор смущённо потупился, как следовало делать в таких случаях. Тем временем Фидон внимательно изучал фигуры незнакомцев. Казалось, он не мог определиться, что с ними делать. Верить Доктору он не спешил.
— Женщине пристало быть покорной и почитать мужчину, что бы он ни сделал, — сказал царь и как-то нехорошо усмехнулся. — Подумайте об этом на досуге. В темницу их!
Стража уже плотнее скрутила им руки, когда в залу вошла красивая темноволосая женщина. По её величественной походке было понятно, что она из знатного рода, а дорогие украшения на руках и жемчужные заколки в пышной косе намекали на её высокий статус. Она не спеша подошла к царю, поклонилась ему и села рядом. Стало быть, это царица. Её большие чёрные глаза, равнодушно осматривающие присутствующих, задержались вдруг на Докторе.
— Постойте, — приказала она страже и повернулась к Фидону. — Я слышала, что он собирает истории в своих путешествиях. Ты знаешь, как мне скучно. Раз он знаток, то пусть мне что-нибудь расскажет.
Царь удивлённо вскинул бровь, услышав просьбу жены, а затем обратился к Доктору.
— Что же, старик, порадуешь царицу Фотину своим рассказом? — он довольно прищурился. — Её не просто удивить. Но коли твоё мастерство придётся ей по вкусу…
— То ты отпустишь их? — предположила царица. — Честная сделка.
Фидон кивнул и пригладил бороду. Доктору и Билл развязали руки. В сопровождении стражи они подошли чуть ближе, чтобы царю и его супруге было лучше слышно. Сверкнув холодными глазами, Фотина сладко улыбнулась и поманила Доктора к себе.
— Сядь подле меня, — она указала на ступеньки перед троном. — Я знаю множество историй, но если у тебя найдётся та, что тронет моё сердце, награда будет высока.
— Что вы хотите слышать, царица? — спросил Доктор, мысленно перебирая весь багаж своих приключений. — Опасные авантюры, долгие странствия, иноземные чудеса? А может, вы желаете посмеяться?
Фотина бросила короткий взгляд на окна.
— Сейчас зима, — с полуулыбкой произнесла она. — Расскажи мне грустную историю. Грустную, но великую.
«Причудливое задание даёт мне судьба», — подумал Доктор и нахмурился. Он знал много таких историй, но самая грустная заставляла его сердца болезненно сжиматься по сей день. Собравшись духом, Доктор начал свой рассказ:
— Давным-давно, когда ещё боги были милостивы к славным жителям Пелопоннеса, Аполлон подарил волшебную лиру своему любимцу Орфею — музыканту с чудесным голосом, способным вести за собой всё живое. Волшебная мелодия пленила всякого, в том числе и прекрасную Эвридику, в которую Орфей был уже давно влюблён. Она смеялась, как девочка, очаровывала своей нежностью и красотой всех вокруг.
Доктор слышал звон женского голоса, раздробленного на сотни осколков, рассыпавшихся в его памяти. Этот смех, боже мой, этот смех был так знаком.
— Прекрати смеяться! Это серьёзно!
Но счастье длилось недолго: увлечённые друг другом, Орфей и Эвридика забыли счёт времени. Они жили одним днём, мечтали и путешествовали, наслаждались каждым мгновением. И забыли о том, как хрупка человеческая жизнь.
Клара стала совершенно безрассудной, совсем не думала о своей безопасности. Она смело решалась на отчаянные авантюры. Подводная база с призраками? Отлично! Планета с растениями-людоедами? Да, конечно, давай обязательно слетаем! Каждый раз Доктор испуганно смотрел на неё, когда в его голове снова возникали опасения за неё. Что будет, если он не сможет её спасти? Его не так легко сломать, но она… У Доктора было миллион врагов по всей галактике, которые с удовольствием ударили бы при случае по его больному месту. Клара — была его большой слабостью, в которой он не готов был признаться даже самому себе.
Однажды они гуляли в лесу: Орфей играл на своей лире, а Эвридика собирала цветы. Волшебная музыка вскружила ей голову. Она была так беспечна и так счастлива! Эвридика срывала цветок за цветком, когда послышался тихий хруст веток. Ей показалось, что кто-то преследует её. Может, это был Орфей? Её босые ноги летели по мягкой траве, и она даже наслаждалась этой погоней. Она думала, что это — всего лишь игра. Пока на её пути не возникло змеиное гнездо.
— Клара, ты же не…!
Он резко повернул её спиной, чтобы убедиться в том, что она не допустила такой глупости. Но татуировка уже вела отсчёт у неё на шее. В порыве паники и гнева Доктор был готов на всё: он опустился до угроз, готов был разорвать Я на месте, чтобы заставить её снять с Клары печать. Это не помогло. Никто ничего уже не мог сделать.
Орфей был неподалёку, когда услышал отчаянный крик своей возлюбленной. Со всех ног он бросился к ней, бежал, бежал, бежал, не помня себя и забывая дышать. Когда он наконец оказался на поляне, он увидел только смерть, уносящую в своих когтях прекрасное тело Эвридики.
Доктор не смог остаться внутри, как она просила, и невольно двинулся за ней. «Дай мне смелости!» — шептала она, и он чувствовал, даже не притронувшись, как гулко стучит её сердце в последние секунды жизни. Протяжный отчаянный крик обжёг его уши. Доктор не мог сдвинуться с места — он только смотрел, как Клара, его смелая, нежная, невозможная Клара, встречает смерть и покоряется ей.
Горю Орфея не было конца и края. Он блуждал по земле, играя самые печальные, самые трагичные песни. В каждой девушке он видел черты Эвридики, и это сводило его с ума. Тогда он покинул людей, но боль его не утихла. Деревья в лесу, животные и птицы непременно окружали его, где бы он ни проходил. Каждое существо сострадало ему и тосковало по утраченной любви. Орфей молил богов о смерти, но они оставались глухи к его просьбам. Тогда он решил найти к ней дорогу сам.
У Доктора не было времени на скорбь. Оказавшись в замке-ловушке, он должен был разгадать эту тайну и избавиться от подстерегающих его на каждом шагу кошмаров. Откровение за откровением, ему приходилось раскрывать свои тайны, чтобы двигаться дальше. Однако прежде, чем решиться на это, мысленно Доктор забегал в свою ТАРДИС, где его ждал всего один слушатель.
Дорога сама привела Орфея к ручейку, впадавшему в реку Стикс. Без страха, назло самой смерти он пошёл по течению. По скользким холодным ступеням Орфей спустился к берегу: за рекой открывалось царство мёртвых. Старый Харон молчаливо пропускал томящиеся души в свою лодку. Орфея он брать отказался наотрез — живым нечего делать на том берегу. И тогда музыкант сделал то, что получалось у него лучшего всего на свете.
