Мультисенсорных проектов в музеях все еще очень мало. Попытки представить посетителям возможность получения мультисенсорного опыта предпринимаются лишь изредка. В то же время создание таких проектов очень важно, ведь современные науки утверждают, прямо или косвенно, что любой человеческий опыт мультисенсорен по своей сути. Кураторы и директоры музеев должны понимать важность проектирования мультисенсорного музейного опыта. Посещение музея в любом случае, хотим мы того или нет, задействует разные органы чувств – поэтому лучше задуматься о целенаправленном достижении определенного эффекта, чтобы не допустить случайного и потенциально нежелательного воздействия на опыт.

Как отмечают многие авторы этой книги, осязание и обоняние в музеях по-прежнему располагаются внизу «иерархии чувств», тогда как на ее вершине находится зрение. Если большинство экспонатов выставляются за стеклом или развешиваются по стенам в недосягаемости для посетителя, сенсорный опыт может проникнуть в музей только с «черного хода», через музейные магазины и кафе, которые соответствуют потребительскому тренду на приобретение сенсорного опыта. Музей Дахеш, посвященный европейскому академическому искусству, раньше располагался на Мэдисон-авеню и 57-й улице в Нью-Йорке. Сувенирный магазин музея, с викторианскими драгоценностями, шелковыми и кашемировыми платками, предметами искусства и роскошной мебелью в духе ориентализма XIX века, мог соперничать с любым другим магазином на Мэдисон-авеню. Многие посетители и торопливые туристы и вовсе не доходили до галереи на цокольном этаже, засмотревшись на марокканские табуреты, турецкие подушки, парижские таблетницы и индийские шали.

«Новая галерея» – небольшой музей в Верхнем Ист-Сайде Нью-Йорка, посвященный исключительно немецкому и австрийскому искусству и дизайну начала XX века. Несмотря на относительно небольшую площадь, в музее открыт даже не один, а два ресторана: Café Sabarsky и Café Fledarmaus, предлагающие традиционное венское меню. В этих кафе посетители сидят в креслах, спроектированных австрийским архитектором-модернистом Адольфом Лоосом. В помещениях можно увидеть и другие предметы эпохи, в том числе светильники Йозефа Хоффмана и банкетки, обитые тканью Отто Вагнера 1912 года. Обедая в обстановке венской классики, вы проникаетесь атмосферой знаменитых венских кофеен, оставаясь в Нью-Йорке. Рестораны почти всегда переполнены, даже когда в выставочных залах не так много посетителей. Сенсорный опыт, который можно получить в Café Sabarsky, привлекает гораздо больше новых и постоянных посетителей, чем сама экспозиция.

Музей – это место, где у посетителя есть возможность изучать и рассматривать различные экспонаты: они могут быть любопытными и непонятными, функциональными и изящными. В музеях мы назначаем встречи, заводим новые знакомства, рассказываем друг другу истории, формируем собственное представление об окружающей действительности и обсуждаем разные идеи. В то же время опыт, который мы получаем в физическом пространстве музея, зависит от наших предыдущих знаний, мотивов и опыта[19]. Как обсуждалось выше, современные нейронауки подтверждают, что предположения, которые формируются нашим мозгом, во многом определяют то, как мы воспринимаем окружающую действительность. В любой жизненной ситуации, в том числе когда мы входим в музей, наш мозг формирует ожидания, которые определяют наше восприятие (мы видим только то, что хотим увидеть) и влияют на наш опыт (нам комфортнее, когда наш опыт вписывается в предсказательную модель, сконструированную мозгом). В этом контексте вспоминается музей сознания, придуманный гениальным британским детским писателем Яном Марком. Этот величайший из музеев он описывал следующим образом:

Он у вас в голове. Там хранится все, что вы в своей жизни слышали, нюхали, трогали или пробовали на вкус. Большая часть вытеснена в запасники памяти, как экспонаты в настоящем музее. Много всего хранится в вашей голове на случай, если оно вам понадобится. Можно достать ваши воспоминания и в любой момент устроить выставку; можно бродить по ней, сколько угодно душе. Когда мы взрослеем, многие вещи, которые мы раньше не понимали, начинают обретать смысл… Память – ваш музей, ваша кунсткамера, ваш кабинет редкостей. Она никогда не переполнится; там всегда будет место для чего-то нового, странного и чудесного[20].

Словно следуя совету Марка, слепая семидесятилетняя жительница Нью-Йорка провела нас по своему музею сознания. Среди первых детских воспоминаний она описала почти тридцатиметрового кита из Американского музея естественной истории. Увидеть кита она не могла, равно как и не могла прикоснуться к нему, поскольку модель подвешена к потолку галереи, что не помешало ей десятилетиями носить в себе его яркий мысленный образ. Этот образ был создан не только благодаря словесному описанию, но и в ходе динамичной игры: детям нужно было отсчитать 27,5 метров с помощь линейки, чтобы понять масштаб этого гигантского животного[21]. Покидая музей, мы оставляем в нем гигантского синего кита, трость Бенджамина Франклина, цилиндр Авраама Линкольна, Мону Лизу, но уносим с собой мысленный образ экспоната или произведения искусства. Этот образ зависит от наших собственных предубеждений, атмосферы музея, энтузиазма экскурсовода или же, например, разговоров, которые мы подслушали, стоя перед экспонатами. Такие музеи сознания универсальны. Взрослые и дети, зрячие и незрячие собирают свои коллекции мысленных образов объектов, с которыми они встречаются. В итоге этот мультисенсорный музей сознания, существующий у нас в голове, становится контекстом, определяющим большинство эмоций и впечатлений, которые мы получаем в музее.

Нужно признать, что в этой книге заложен парадокс: разговор о разнообразном чувственном опыте, о возможностях мультисенсорного восприятия мы будем вести только при помощи слов. Мы восхищаемся авторами, которые не побоялись взяться за словесное описание сложных мультисенсорных музейных проектов и смогли передать на этих страницах особенности обращения к разным каналам чувственного восприятия при взаимодействий с объектами.

Книга посвящена значению тактильных ощущений, звука, пространства, запаха, вкуса в музеях будущего. Однако наша основная цель – продемонстрировать, что такое разделение, хотя и практически обосновано, на самом деле является искусственным, учитывая многоуровневую, мультисенсорную (метамодальную) реальность восприятия опыта нашим мозгом.

Каждый тематический раздел начинается со статьи, в которой дается обзор современных исследований тактильного, слухового, пространственного и обонятельного восприятия. Эти вступительные статьи проливают свет на то, что мы знаем о работе мозга, в том числе на то, как он обрабатывает информацию и создает мысленные образы и воспоминания с помощью информации, полученной по разным каналам. Все тематические разделы включают в себя примеры из современной музейной практики и обзоры тенденций в искусстве, выставочном дизайне и организации мероприятий. Для целей этой книги, вслед за Американским альянсом музеев, мы используем широкое определение термина «музей», которое включает в себя как научные музеи, исторические музеи и памятники, художественные музеи, так и музеи живой природы – ботанические сады, зоопарки, аквариумы. В соответствии с данным определением, музеями являются также культурные центры, сохраняющие традиции и артефакты коренного американского населения.

Часть 1 «Музей и прикосновение» начинается со статьи Криша Сатьяна и Саймона Лейси, в которой они описывают процесс тактильного восприятия с позиции нейробиологии, а также демонстрируют сходство осязательного и зрительного распознавания объектов. Авторы объясняют, что тактильное восприятие не является моносенсорным и отделенным от зрительного, так как обработка тактильной информации задействует также ряд областей мозга, отвечающих за зрение. Во второй статье Франческа Баччи и Франческо Павани утверждают, что «осязание – это гораздо больше, чем только прикосновение руками», и рассматривают осязание в более широком контексте проприоцептивных и интероцептивных ощущений всего тела. Например, авторы обсуждают чувство эмпатии, возникающее при осмотре произведений искусства, а также восприятие физического положения и размера своего тела в сопоставлении с произведениями искусства. Франческа Розенберг и Кэрри МакГи исследуют возможности формирования музейных программ с использованием художественных инструментов и материалов, основываясь на своем опыте работы в Музее современного искусства в Нью-Йорке. Молли Стейнвальд, Мелисса А. Хардинг и Ричард В. Пьячентини из Оранжереи и ботанического сада Фиппса исследуют актуальные тенденции использования осязания и другого сенсорного опыта в работе с живыми коллекциями ботанических садов. Они показывают, как можно создавать зеленые пространства и просветительские программы, учитывающие социальные и образовательные потребности разных сообществ и стимулирующие физический контакт с живыми растениями. Наконец, Нина Левент и Д. Линн МакРэйни анализируют, как развиваются современные музейные и художественные нарративы о сенсорном опыте.