Впрочем, не так долго девушке пришлось бороться со своей ревностью. На горизонте замаячила новая проблема — дополнительные занятия у Снейпа оказались под угрозой. Это и заставило Гермиону переключить свои мысли с переживаний по поводу отношений Люпина с Тонкс на то, что волновало её ни чуть не меньше. В конце декабря, когда оставалось уже не так много времени до рождественских каникул, Снейп вызвал её к себе в кабинет посреди недели. Это было весьма неожиданно: их занятия всегда проходили по вечерам в среду и субботу. То был полдень четверга, и это уже заставило девушку насторожиться.

В кабинете мастер зелий нанёс сокрушительный удар одной лишь фразой.

— Наше вчерашнее занятие было последним, — бесстрастно объявил он, но уголок его дёрнулся, выразив скрытое раздражение. — Ваши знания на данный момент уже на порядок выше, чем у многих студентов старших курсов. Потому дальнейшие факультативы я счёл бессмысленными.

— Что? — воскликнула Гермиона, не сумев сдержать негодования. — Но… мы не добрались и до половины составленного вами учебного плана, я считаю, что…

— Позвольте мне напомнить, что мне наплевать на ваше мнение, — осадил её Снейп в своей привычной манере. — Из нас двоих, мисс Грейнджер, я преподаватель и мне лучше знать.

Девушка упрямо поджала губы, тяжело дыша от возрастающего гнева. Это просто невозможно! Какая глупость! Какая спонтанность! С чего он вообще решил…

И тут ей в голову закралась мысль о том, что это может быть вовсе не его решением. «Амбридж… Ну, конечно!» — она мысленно ударила себя по лбу. Мерзкая жаба всё-таки добралась и сюда.

— Прошу прощения, профессор, — Гермиона попыталась произнести это как можно спокойнее. — Но я всё же хотела бы уточнить, не передумаете ли вы?

Снейп, до этого якобы внимательно изучавший плотно исписанный пергамент, наконец удостоил студентку своим взглядом. На его лице не было привычного раздражения — он будто бы ждал этого вопроса, может, даже надеялся, что Гермиона обо всём догадается.

— Посмотрим, — бросил он слегка нервозно, вроде как не желая отвечать. — Можете идти.

— Спасибо, сэр, — девушка попыталась спрятать улыбку и поспешила к выходу из кабинета. — Буду надеяться на это.

Она вряд ли могла увидеть, как Снейп проводил её изучающим взглядом, а затем коротко усмехнулся.

Свои каникулы Гермиона провела дома. Конечно же, первой причиной этого решения было то, что она соскучилась по родителям и вдруг ощутила острую необходимость их поддержки. Только вернувшись домой, она целый вечер просидела в обнимку с мамой, рассказывая всё, что накипело в её душе за эти полгода. Почти всё. О двух мужчинах, занимавших львиную долю её мыслей, девушка предпочла тактично умолчать.

К слову, о них позабыть ей не удавалось даже на один день. Гермиона регулярно получала письма от Рона и Джинни, уговаривающих её приехать в Нору или хотя бы на Гриммо, 12. Хотя бы. Девушка каждый раз громко фыркала, когда речь заходила о приглашении в дом Сириуса. Да, безусловно, она успела соскучиться по своим друзьям и некоторым членам ордена. Вот только им об этом знать было совсем необязательно.

В одном из писем Джинни расписала новости с последнего собрания ордена и, совсем не подразумевая этого, больно уколола подругу.

«Они стали ругаться громче прежнего, — писала юная мисс Уизли. — Весь дом уже дрожит. Громче всех, конечно, спорит Сириус — оно и понятно, Грюм запретил ему выходить из дома даже в анимагической форме, потому что на прошлой неделе во время прогулки его едва не засекли дементоры. Это было просто ужасно. Из-за этого они кстати тоже поругались. И знаешь, кто кричал громче всех? Ни за что не угадаешь. Представь себе: Люпин! Я никогда не видела его таким эмоциональным. Он как с цепи сорвался (хотя до полнолуния ещё далеко). Но всё закончилось благополучно: Снейп их разнял. Тоже, представляешь, вместо привычных колкостей осадил их обоих. Он что-то вообще переменился. Всё больше молчит. Даже ответил мне сегодня, когда я с ним поздоровалась.

Кстати, Сириус передаёт тебе привет и настаивает на том, чтобы ты приехала. И Ремус. Ты же знаешь, что они недавно объяснились с Тонкс? Ой, это история, которую ты должна услышать лично…»

После этих строчек девушка отложила письмо в сторону и стиснула в руках подушку. Наверное, Джинни думала, что Гермиона будет рада за Ремуса, ведь его жизнь наконец стала немного налаживаться, после всего, что он пережил. Но она, как бы ей ни хотелось этого отрицать, была эгоистична в этом вопросе: едва ли она когда-то думала о Люпине чуть больше, чем о романтическом образе друга-собеседника, но само существование Тонкс и её присутствие рядом с мужчиной ужасно раздражало мисс Грейнджер.

От этих мыслей её отвлекла белая сова, постучавшаяся в окно её комнаты. Гермиона нахмурилась, но уже в следующее мгновение не сдержала улыбки: она поняла, чья это сова.

«Мисс Грейнджер,

Совершенно очевидно, что в предстоящем семестре дополнительные занятия по курсу зельеварения для Вас будут невозможны. Однако, как вы справедливо заметили, я могу и передумать. Для этого в ближайшее время нет никаких оснований, но зная, что Вы не отстанете, я могу предложить Вам другой вариант: несколько дополнительных занятий в течение каникул. Если Вы согласитесь, известите меня до вторника. В среду приступим к занятиям.

Проф. Северус Снейп»

Девушка довольно усмехнулась. Сову с ответом она отправила уже через полчаса, а на следующий день была уже на Гриммо, 12.

Её приезд удивил всех: Джинни сказала, что уже и не надеялась, что подруга отзовётся. Гарри и Рон тоже были в это время в доме Сириуса. Весь вторник Гермиона посвятила обсуждению последних новостей с друзьями и поняла, что всё же не зря приехала. А вечером её ждал ещё один сюрприз.

Она сидела в библиотеке, которую ещё летом в её распоряжение предоставил Сириус, и перелистывала учебник по Защите от Тёмных Искусств.

— Не помешаю? — голос Ремуса прошелестел совсем рядом, и девушка невольно вздрогнула от неожиданности.

— Нет, — неуверенно протянула она, переводя взгляд то на бывшего профессора, то на книжную полку за его спиной. — Конечно, располагайся.

Люпин улыбнулся ей, улавливая нотки волнения в голосе, но никак это не отметил.

— Я принёс тебе какао, — как бы между прочим, сказал он, поставив перед ней большую кружку. — Ты не спустилась к ужину. Молли забеспокоилась. Всё хорошо?

Гермиона нервно сглотнула и закусила губу. Она совсем забыла про ужин. Вернее не так, она прекрасно помнила во сколько ужин, но также услышала, что к этому времени как раз от Дамблдора вернётся Ремус, и предпочла спрятаться в библиотеке. Девушка до сих пор не была уверена, сможет ли как прежде разговаривать с ним, если…

— Да, всё хорошо, — она торопливо закивала, пытаясь принять расслабленный вид. — Просто зачиталась. И… спасибо за какао.

— Не за что, — Люпин чуть склонил голову на бок, продолжая выискивать что-то в лице бывшей студентки, а затем бросил короткий взгляд на книгу. — Что читаешь?

Его ласковый тон не мог оставить её равнодушной и предотвратить разговор, как Гермиона того хотела сначала.

— Учебник по Защите, — ответила девушка и устало закатила глаза. — Теперь ведь мы изучаем теорию. Нам же не от кого защищаться.

Она довольно правдоподобно передразнила Амбридж, скривившись после этого лицедейства. Ремус на это лишь приглушённо рассмеялся.

— Это конечно грустно, — произнёс он, когда улыбка медленно растворилась на его губах. — Фадж совсем обезумел, и всё это просто абсурдно.

Гермиона кивнула, не решившись ничего ответить. О Фадже она сейчас думала в последнюю очередь.

— Но ведь ты не потому такая задумчивая, правда? — внезапный вопрос вдруг поставил её в тупик.

Подняв глаза, девушка столкнулась с внимательным взглядом Ремуса. И это было настоящей пыткой. Она смотрела в его небесно-голубые глаза, чуть помутневшие из-за блеклого света в библиотеке, но всё такие же проникновенные и искренние. Как она могла солгать ему?