Тогда Гермионе пришло в голову, что это может быть связано с другими основателями Хогвартса. Если одним из крестражей он сделал медальон Салазара Слизерина, почему бы ему не пройтись по другим школьным реликвиям? Так Гермиона припомнила чашу Хаффлпафф и диадему Райвенкло. Единственным артефактом, выделявшимся из этого ряда, был меч Гриффиндора: едва ли Волдеморт мог до него добраться. К тому же им Дамблдор уничтожил кольцо Марволо Мракса. Меч не мог быть крестражем, но точно мог их уничтожить. Теперь же проблема заключалась в том, чтобы узнать, где он находится.

Обо всём этом Гермиона сотни раз думала перед сном. Вот уже полгода они мотались по Англии в хаотичном порядке, чтобы пожиратели не могли отследить их. Сначала они переместились в дом Грейнджеров. Он уже непривычно опустел: Гермиона смогла уговорить родителей уехать как можно скорее и дальше. Многочасовая беседа и сотни аргументов, а также небольшая помощь Сириуса помогли отправить родителей в Австралию к «случайно обнаруженным дальним родственникам».

Войдя в дом, Гермиона тут же позаботилась о защите: прежние чары заметно ослабели, да и после её ухода аврорат перестал следить за тем, что здесь происходило. Теперь это играло им на руку, ведь чем позже в новом Министерстве узнают её адрес, тем дольше они могли оставаться там незамеченными. Тут они пробыли две недели, самые спокойные две недели за прошедший год.

— Почему мы не можем просто остаться на Гриммо? — спросил Рон как-то за завтраком.

— Потому же, почему не можем вернуться в Нору, — ответила Гермиона, ставя перед ним тарелку с хлопьями. — Если нас там раскроют, то члены Ордена окажутся в опасности.

Рон лениво повозил ложкой по тарелке. Аппетита с утра ни у кого не было.

— Но ведь они могут нам помочь.

— Скорее наоборот.

Гарри привлёк к себе внимание обоих друзей, продолжая героически черпать молоко и отсеивать злаки.

— Орден, безусловно, будет нас защищать, — продолжил он, — но это нас только задержит. Из-за их опеки мы будем вынуждены оставаться на месте, в то время как надо искать крестражи.

— Почему мы не можем искать их вместе?

Этот вопрос был риторическим, так что сам Рон не стал ждать на него ответа. Гарри был прав: если Кингсли, Сириус, Ремус или мистер Уизли узнают, где искать знаменитую троицу, их поиски будут обречены на провал. Им просто не дадут покинуть зону наблюдения, не разрешат и шагу сделать без контроля. Миссия по защите Гарри слишком ответственна и даже в какой-то степени преувеличена.

Тем не менее спустя пару недель именно Гарри заявил, что ему нужно на Гриммо, 12.

— Мне кажется, что Дамблдор мог спрятать там меч Гриффиндора, — сказал он с триумфальной уверенностью. — Сами посудите — идеальное место. Штаб Ордена, большинство членов которого — бывшие гриффиндорцы. Дом защищён древней магией и спрятан от посторонних глаз…

— Гарри, это всего лишь догадки, — прервала его Гермиона. — Ты ведь понимаешь, что если там будет хотя бы Сириус, то нам уже не сбежать…

— А может и нет? — возражал Поттер. — Сириусу мы можем доверять!

— Это не вопрос доверия…

— А мне кажется, дело именно в нём!

Слова друга заставили её нахмуриться. Намёки, проскользнувшие в этой фразе, не предвещали ничего хорошего.

— Я заметил, что ты стала вести себя по-другому, — продолжил Гарри. — Ты стала более закрытой, более отстранённой, более… скрытной? Рон, ты знал, что Гермиона целовалась с Ремусом?

Рон, жевавший сразу пару ложек хлопьев, выплюнул их обратно в тарелку.

— Что? С Ремусом? — он даже скривился от недоумения.

— Что?! — воскликнула Гермиона. — Я не целовалась, я…

— Именно целовалась!

Гарри сердито покачал головой, но через несколько секунд мягко улыбнулся.

— Могла бы и сказать, что влюблена в него, — с напускной обидой протянул он. — Вот видишь, это правда. Даже сейчас ты покраснела, как после смешащих конфет Фреда и Джорджа.

У Гермионы действительно жутко горели щёки. От стыда, смущения, да всего сразу. Она была не готова обсуждать свои сердечные дела с мальчишками, даже с этими двумя, которых давно воспринимала не иначе, как своих братьев.

— Ты не пускаешь нас на Гриммо не только потому что там опасно, — констатировал Гарри. — Это из-за Ремуса. По-моему ты просто боишься его увидеть. Или узнать, что с ним что-то случилось.

Он был прав. Люпин не давал о себе знать всё это время, хотя уже десять раз мог их найти. Он знал её адрес, и вполне логично было бы прийти именно сюда в первую очередь. Но Люпин не пришёл, не отправил ей патронус и ничего не написал. Это могло значить лишь то, что он просто не мог этого сделать. Ремус всегда сдерживал свои обещания.

Спустя неделю Гермиона уже перестала ждать. Режим ожидания сменился режимом волнения. С Орденом за всё это время не было никакой связи. Укрывшись в доме Грейнджеров, они ничего не слышали о том, как закончился тот бой на свадьбе, кто успел спастись и куда скрылся Орден. Рон переживал за свою семью, но не мог связаться с ними, и Гермионе приходилось всячески его подбадривать, забывая о своих слабостях. И всё же мысли о Люпине не покидали её. С того момента, когда они аппарировали, могло произойти что угодно. Ремус прекрасно владел защитными заклинаниями, но пожирателей было слишком много. Что, если он не справился?

Не раз Гермиона думала о самом ужасном исходе: они наконец встречаются с Орденом и Сириус, Кингсли или мистер Уизли сообщают, что Ремуса подло убил один из пожирателей. Ей в красках представлялись коридоры дома на Гриммо, 12, тусклый свет, ворчащий Кикимер и пустующая комната на втором этаже, где жил Люпин. Просыпаясь утром, она старательно оттягивала тот момент, когда ей предстояло бы там оказаться.

Впрочем, возвращение на Гриммо, 12 могло принести не только скорбные вести, но и кучу досадных воспоминаний. Для Гермионы была невыносима мысль снова пройтись по коридорам и подвалам, где она столько времени провела со Снейпом. Каждый угол, каждая книга там заставили бы её вспомнить о человеке, которого она ежедневно пыталась забыть. Каждое утро, как мусорный пакет, она старательно выносила мысли о нём на помойку разума, но каждый вечер оказывалась с переполненной урной. Его предательство снова и снова всплывало в её памяти. Почему о нём так сложно было забыть? Гермиона тщательно ликвидировала любую положительную эмоцию, связанную с ним. Только ненависть, только ненависть, ненависть, не… И это тоже была страсть, а она, как и любая другая не могла заставить её сердце успокоиться.

Гарри всё же удалось убедить её в необходимости отправиться в этот злополучный дом.

— Мы пойдём ночью, когда все будут спать, — предложил он. — Мы пройдём тихо, и нас никто не заметит.

— С таких слов начинают самые глупые планы, — с усмешкой заметил Рон. — Туда нужно идти в тот момент, когда в доме никого не будет.

— Но этого мы не сможем знать наверняка, — резюмировала Гермиона. — Мы можем только попытать удачу.

— Предлагаешь аппарировать туда в случайное время, а потом быстро смотаться, если нас кто-то заметит?

Это было безумством, но другого выхода не было.

Так они и сделали. Гермиона прикинула, когда в доме было меньше всего людей: в первую половину дня, когда все уже успели позавтракать, а миссис Уизли взяла паузу между мытьём посуды и приготовлением обеда, Фред и Джордж смотались по делам, Кингсли и мистер Уизли отправились в Министерство, а Сириус скрылся в недрах библиотеки, в доме бывало максимально пусто. Теперь же, когда Министерства уже не существовало, как такового, любой из членов Ордена мог находиться на задании. Приблизительно удачным временем могли быть полчаса с 10:15 до 10:45. Именно в этот момент они и решили отправиться.

Проникнуть в дом было просто. Коридор на первом этаже они миновали успешно: миссис Уизли всё ещё была на кухне, разбираясь с посудой и утренней прессой. На лице Рона сложно было не заметить улыбку, и Гермиона искренне была рада этому. Но стоило им ступить на второй этаж, как перед ними возник Кикимер. Миссия была почти что провалена, если бы не Гарри, внезапно начавший блефовать.