Она даже не успела понять, что произошло. Лишь несколько секунд они оба смотрели на часы, а в следующий миг Снейп вскочил с кресла и судорожно задрал рукав. А дальше всё было как в замедленной съёмке: он подорвался к своему столу, захватил палочку, сорвал со спинки стула свой сюртук и на ходу накинул его себе на плечи. Резкие, размеренные действия, как взмах меча, рассекающего воздух. В них было что-то изумительное и пугающее.

Когда Снейп оказался рядом с ней, Гермиона не могла понять, что произошло. Он крепкой хваткой стиснул её плечи, взглянул прямо в глаза и торопливо заговорил.

— Слушайте внимательно, — учительским тоном произнёс он с нескрываемым волнением. — Вы немедленно оставите зелье, накроете котёл крышкой и самым коротким путём из всех возможных вернётесь в свою комнату. Идите быстро, но тихо. Не оборачивайтесь и нигде не задерживайтесь. Если что-то услышите или кого-то заметите, немедленно прячьтесь.

— Но что…? — испуганно пролепетала Гермиона.

— Не перебивайте, — осёк её Снейп. — Когда окажетесь в гостиной, немедленно запечатайте дверь и наложите защитные чары. Особенно на комнату Поттера и на свою. Используйте все свои знания, чтобы обеспечить себе безопасность.

На мгновение он сделал паузу, чтобы убедиться, что она его слушает. Гермионе пришлось кивнуть, несмотря на полное оцепенение.

— Отправьте Ордену патронус о том, что школе нужна защита, — продолжал зельевар. — Только патронус, вы поняли? Сами никуда не выходите.

Одну руку он убрал с её плеча, чтобы достать что-то из внутреннего кармана его сюртука. В его ладони что-то блеснуло, и Гермиона узнала в этом предмете тот самый амулет. Она протянула к нему руку, и тогда Снейп торопливо сунул его ей.

— Наденьте и не снимайте, — его голос едва заметно дрожал, и можно было подумать, что впервые за долгое время он не контролирует свои эмоции. — Скоро никому нельзя будет доверять, Гермиона. Вы должны быть защищены.

Наконец он отпустил её плечо и сделал полшага назад. Гермиона воспользовалась этой минутой промедления, чтобы застегнуть цепочку на своей шее. Даже порадоваться этому проявлению заботы было сложно. На космической скорости, сумбурно, ей нужно было впитать что-то важное, чего она до конца не понимала, но уже опасалась.

Собрав волю в кулак, она взглянула на Снейпа и уверенно произнесла.

— Я всё поняла, профессор.

Его глаза были красноречивее любых слов. Страх и смятение, беспокойство и чёрное отчаяние. Она не могла оторвать от него взгляда, словно чувствовала, что если сейчас уйдёт, непременно случится беда.

— И ещё вот что, — Снейп нервно сглотнул и опустил глаза. — Что бы ни случилось, не пытайтесь решить это в одиночку. Обратитесь к Люпину. Он сможет вас защитить.

Гермиона не верила своим ушам. Неужели ей это не померещилось? Снейп, Северус Снейп, так изящно поливавший грязью и презрением Ремуса при каждом удобном случае, сейчас направляет её именно к нему? Что же такое должно произойти?

Все эти вопросы Снейп прочитал по её глазам и коротко улыбнулся.

— Ваше любопытство повело вас в неправильном направлении. Тот список я составлял на случай, если сам не смогу приглядывать за вами.

Он чуть смягчился, и улыбка задержалась на его губах непривычно надолго. Её беспокоила эта перемена. Такое озарение случается лишь в те минуты, когда впереди ожидается большая гроза. У моряков есть примета: если в море посреди плавания становится вдруг необычайно тихо, волны не плещутся, чайки не кричат и солнце медленно плывёт по горизонту, то через пару часов непременно будет шторм.

— Скажите мне, что происходит, — робко попросила Гермиона, часто моргая и тяжело дыша. — Прошу вас…

Вместо ответа она почувствовала прикосновение холодных пальцев к щеке. Снейп подошёл ближе, значительно ближе допустимого для него расстояния, и неторопливо убрал прядь волос с её лица. Она могла ожидать всего, чего угодно, но не этого: он поцеловал её. Это было не быстрое холодное прикосновение, не напутственный отеческий поцелуй. Нет. Снейп поцеловал её с деликатным напором, почти укусив её за нижнюю губу. Ответить она не успела, лишь услышала, как хлопнула за ним дверь.

— Что это было? — вслух спросила она саму себя.

Губы ещё горели от его прикосновения. Когда в её голове вдруг всё уложилось, Гермиона осторожно прикрыла их кончиками пальцев и пытливо облизала языком.

Машинально она выполнила все инструкции Снейпа: погасила огонь, накрыла котёл крышкой, убедилась, что ничего не взорвётся, и закрыла за собой дверь. Всё это время в её голове снова и снова, как зажёванная кинолента, прокручивался тот момент, когда зельевар поцеловал её. Изумление вытеснило из неё всякий гнев. Он и так сбил её с толку. Не будь ситуация такой экстренной, она бы вернулась и потребовала объяснений. Впрочем, какая именно ситуация? Всё, что она знала, что ей срочно нужно было обезопасить студентов Гриффиндора и саму себя.

Мысленно размышляя обо всём этом и пытаясь хоть как-то систематизировать полученные крупицы информации, Гермиона добралась до своих комнат. Как и говорил Снейп, она шла быстро и никуда не сворачивала. Инстинкт самосохранения был запущен, но в то же время любопытство не оставляло её душу. Что она могла услышать? Кого увидеть? И если опасность уже в Хогвартсе, то где же Дамблдор и почему он ничего не делает, чтобы защитить студентов? Неужели Волдеморт направил сюда Пожирателей?

Несмотря на все свои сомнения, Гермиона не забыла ни об одном пункте из инструкций Снейпа. Как ни странно, все студенты к 12 разошлись по комнатам, и огонь в камине уже не горел. «Тем лучше», — подумала она, запирая дверь. Ей потребовалось не больше пяти минут, чтобы опечатать все двери и окна в башне. Теперь ни один Пожиратель без помощи изнутри не сможет пробраться к ним. Свою комнату Гермиона опечатала последней, после чего осталась в полнейшей темноте.

— Патронус, — напомнила она сама себе и подошла к окну.

Но едва она сформулировала в голове послание, как ночную тишину разрезал чей-то истеричный смех и вспышки заклинаний. Гермиона вздрогнула — неужели на школу напали? В темноте ничего толком не было видно. Небо заволокло тёмными тучами, сверкала молния.

Времени на раздумья оставалось всё меньше. Испугавшись собственного промедления, Гермиона отправила патронус для Ремуса. Страх не должен пересилить здравый смысл.

В это мгновение вдалеке вспыхнула хижина Хагрида. А затем она услышала, как кричит Гарри.

— Трус! — вопил Поттер. — Сражайся, трус!

Позабыв все запреты Снейпа, Гермиона выбежала из комнаты и со всех ног понеслась к Запретному лесу. Но едва она спустилась вниз, как напоролась на профессора МакГонагалл.

— Мисс Грейнджер, куда вы? — рассеянно спросила та.

— Там Гарри! Он в опасности! — сбивчиво ответила ей Гермиона. — Мне надо…

Минерва чуть придерживала её за предплечье, не давая убежать.

— Нет, нет, вы никуда не пойдёте, — запротестовала профессор.

Её голос дрожал, и это заставило Гермиону остановиться. Она никогда прежде не видела МакГонагалл такой растерянной. Самоконтролю и выдержке Минервы мог бы позавидовать любой, даже Дамблдор. Но вся её невозмутимость испарилась на глазах, будто кто-то ударил её под дых и частично дезориентировал.

— Скоро здесь будут члены Ордена Феникса, — Гермиона нервно сглотнула. — Я отправила патронус Люпину. Если школа в опасности…

— Благодарю вас, мисс Грейнджер, вы поступили очень мудро, — часто вдыхая ртом воздух, произнесла МакГонагалл. — Однако сейчас я прошу вас вернуться в гостиную. Разбудите студентов и сообщите, чтобы все спускались в Большой зал.

Весь её вид говорил о том, как эта сильная женщина ищет последние остатки самообладания и пытается не показать своей слабости. Гермиона ощутила лёгкий трепет от восторга перед ней. Какой же мужественной она была в этот момент! Блуждающий взгляд и запинки в словах выдавали её волнение, но то, что она произносила, оставалось безукоризненно точным.