========== Глава 22 ==========
Рождественские каникулы в этом году не задались. По крайней мере Гермиона подумала именно так, когда ей пришлось провести сам праздник не с родителями, а в Норе. Спустя пару часов, после того, как она переступила порог собственного дома, за ней явились Кингсли и Люпин.
— Мы знаем, что ты хотела провести Рождество дома, — деловито начал Шеклбот. — Но Дамблдор выразил свои опасения по поводу твоей безопасности…
— Я здесь в полной безопасности! — возразила Гермиона.
От негодования кровь прилила к её щекам. Это было слишком… бестактно! Гермиона скрестила руки на груди. Держать гостей на пороге было не так уж гостеприимно, но едва ли её это заботило.
— Так не пойдёт, — Люпин покачал головой и деликатно отстранил Кингсли назад. — Гермиона, можно тебя на пару слов. Пожалуйста.
Его мягкий тон и открытый взгляд сделал своё дело: она не могла ему отказать. Коротко кивнув, Гермиона отступила на шаг назад, давая возможность им обоим зайти в дом. Люпин улыбнулся и, слегка прикоснувшись к спине девушки, отвёл её в сторону.
— Я никуда не поеду, — не так резко, но всё же решительно заявила Гермиона. — Мой дом защищён. Гарри здесь нет. Почему я не могу побыть дома хотя бы пару дней?
Люпин тяжело вздохнул. Его лицо приняло спокойное выражение, сквозь которое всё же чувствовалась толика беспокойства.
— Я знаю, что это звучит дико, — начал он. — Но мы не можем так рисковать. Гермиона, ты умная девочка, и всё прекрасно понимаешь.
Его тёплая ладонь коснулась её щеки. Люпин смотрел ей в глаза, чуть склонившись из-за огромной разницы в росте, и тщательно старался подобрать правильные слова. От этого прикосновения Гермиона испытала дрожь по всеми телу, как будто её вдруг бросили в холодную воду. «Главное в этот момент — не потерять способность слышать» — подумала она.
— Да, здесь нет Гарри, — продолжал Люпин. — Но это не значит, что там, где нет Гарри, безопасно. Здесь есть ты, и на тебя, безусловно, Пожиратели смерти тоже будут охотиться. Тебе стоит выйти в магазин за молоком, и они схватят тебя.
Он был прав. Гермиона прекрасно понимала, что тоже уже давно стала мишенью. Более того, под ударом могут оказаться её родители. Пожиратели жестоко расправляются с маглами. Страх за свою семью уже давно укоренился у неё в голове. Поэтому Дамблдор действительно был прав — здесь она ставила под угрозу не только саму себя. Но ей так отчаянно не хотелось это признавать!
— Нигде не безопасно, Ремус, — она опустила взгляд. Её детские тапочки с кроличьими ушами сейчас выглядели как-то уныло.
— Да, нигде не безопасно, — Люпин быстро обернулся на Кингсли и тут же снова взглянул на неё. — Но в Норе ты будешь не одна, и там члены Ордена всегда смогут тебя защитить. А здесь ты бессмысленно рискуешь собой и своими родителями.
Спорить с ним дальше было бы глупо. Действительно, в Норе всегда было много защитников: мистер и миссис Уизли, Фред и Джордж, да и Рон с Гарри тоже наверняка там будут отмечать Рождество. Скучать уж точно не придётся. Джинни вечерами будет рассказывать ей всякие сплетни и романтические истории, обсуждать мальчишек и новые книги. Может быть, даже Ремус придёт…
— Хорошо, — с трудом выдавила из себя Гермиона. — Хорошо, но мне надо собрать вещи, поговорить с родителями и…
Она неловко отвернулась от Люпина, пряча взгляд и нервно кусая губы. Как глупо получилось. А ведь мама собиралась сегодня испечь её любимую шарлотку, начинить индейку и вместе посмотреть какой-нибудь фильм. Гермиона шмыгнула носом — глаза уже начинали слезиться от досады.
— Я могу ещё хотя бы пару часов побыть дома? — робко спросила она.
Кингсли уже хотел было что-то ей ответить, но Люпин предупреждающе вскинул руку.
— Конечно, — сказал он, повернувшись к Гермионе. — Я вернусь за тобой к 7.
Люпин как-то неловко отвернулся — ещё секунду назад он сделал какой-то неопределённый жест, будто бы хотел прикоснуться к ней, но передумал. Молча, не прощаясь, он вместе с Кингсли покинули дом.
Объясняться с мамой пришлось через силу: миссис Грейнджер сначала внимательно слушала, затем долго молчала и наконец коротко ответила, что собственного ребёнка она в состоянии защитить. Она отчаянно сопротивлялась, разбивая все аргументы дочери на корню. У Гермионы от этого разрывалось сердце — слёзы в маминых глазах, её дрожащие губы, посеревшее лицо подавляли всю её уверенность. И кому от этой безопасности сделается лучше?
С боем и слезами миссис Грейнджер сдалась. Мистер Грейнджер, слышавший всю баталию из соседней комнаты, даже возражать не стал. С камнем на сердце Гермиона торопливо собрала вещи и спустилась в гостиную, чтобы провести оставшееся время с родителями. Ей страшно было подумать, что будет дальше, когда начнётся война. Ведь тогда опасность возрастёт в несколько раз. Перед ней возникла ещё одна важная задача: нужно было придумать, как обезопасить родителей. Любыми доступными ей способами.
Ровно в 7 в дверь позвонили. Гермиона, лежавшая на плече у мамы, подскочила на месте.
— Тебе пора? — печально спросила миссис Грейнджер.
Они обе знали ответ. Гермиона смогла лишь молча кивнуть. Мама ласково погладила её по щеке и поцеловала в лоб.
— Иди. Тебя ждут.
За дверью действительно ждал Ремус. Он позвонил один раз и зашёл в дом, когда его пригласили. В коридоре он любезно поговорил с мистером и миссис Грейнджер, был тактичен и мил, как и всегда. На родителей он произвёл благоприятное впечатление.
— У вас замечательная дочь, — Люпин вежливо улыбнулся. — Лучшая студентка в школе. Я не преувеличиваю.
— Мы всегда гордились Гермионой, — щебетала миссис Грейнджер, приободрившаяся после таких тёплых слов. — И всё же мы так редко видимся…
— Это вынужденная мера, мэм, — Ремус вежливо настаивал и у него это хорошо получалось. — Понимаю, что это несправедливо и очень тяжело, но мы не можем подвергать такой опасности ни вас, ни Гермиону. Это было бы слишком опрометчиво.
Ещё через десять минут ему удалось убедить миссис Грейнджер и опровергнуть все её опасения. Он не повышал голос ни на секунду, говорил медленно, уверенно, вызывая всё больше уважения и доверия к себе. Гермиона иногда бросала на него восхищённые взгляды — как это ему удавалось так быстро уговорить её родителей чуть ли не добровольно отправить её в Нору? В конце концов этим и кончилось!
— Так я буду спокойна за тебя, — сказала ей мама, поправив воротник её кофты. — Берегите её, мистер Люпин.
— Я сделаю всё возможное, чтобы защитить её, — лаконично ответил Ремус.
Гермиона крепко обняла сначала отца, а затем маму.
— Я буду очень скучать, — прошептала она.
— Я тоже, милая, — миссис Грейнджер погладила её по волосам.
В это мгновение Гермиона отдала бы всё, чтобы остаться дома ещё хотя бы на пять минут. Но она вынуждена была отстраниться, украдкой стереть слёзы со щёк и обернуться к Люпину. Тот терпеливо промолчал, когда она прощалась с родителями, затем сам выразил своё почтение и наконец подал ей руку.
— Ты готова? — осторожно спросил он.
Вместо ответа Гермиона молча вложила свою ладонь в его, и они аппарировали в Нору.
Весь вечер ей пришлось старательно изображать хорошее настроение и пытаться не думать о родителях. Для этого она вызвалась помочь миссис Уизли с готовкой, тщательно натирала кастрюли, шинковала морковь и вручную мешала суп. Никто будто бы ничего не заметил. Лишь изредка за ужином она ловила на себе внимательные взгляды Люпина, но старалась не обращать на это внимания.
На следующий день она остыла. Гарри и Рон всячески развлекали её целый день, Джинни испекла её любимые печенья, а к вечеру появился Люпин с Тонкс. Гермиона снова ощутила себя неловко: буквально вчера ей вдруг на мгновение показалось, что что-то изменилось в его отношении к ней. Маленький огонёк надежды, словно спичка, чиркнул в её душе, когда он прикоснулся к её щеке и так непривычно посмотрел ей в глаза. А затем, когда Ремус вернулся за ней, когда так легко расположил к себе её родителей, к ней в голову закралась преступная мысль о том, что он как никогда близок к её идеалу. У каждой девушки ведь есть такой прекрасный принц: добрый, умный, красивый, обаятельный, сотканный из одних только достоинств. Ремус, как ей казалось, был именно таким. Но, когда он зашёл в гостиную вместе с Тонкс, все её воздушные замки рухнули.
